Черная маска

«Я становлюсь смешной», — сказала себе Летти. Конечно же, человек, который сидел через стол от нее за ужином, покорно сносил ее разносы за неаккуратность на занятиях и кормил кур на заднем дворе, не мог застрелить убийцу-джейхокера, отбить пленника у целого отделения солдат или выставить на посмешище сборщика налогов О'Коннора. Конечно же, золотоволосый, гладко-выбритый Рэнни не мог быть тем безжалостным усатым гигантом, с которым она провела ночь любви на кукурузном сарае. Если бы это был он, она наверняка узнала бы его, наверняка почувствовала!

И все же он был странным человеком, этот Рэнсом Тайлер. Иногда, в минуты просветления, в нем пробуждалось что-то былое, и тогда он совсем не походил на себя. Как бы то ни было, она должна сначала разобраться с ним, прежде чем начнет думать, кто же еще может подходить на роль Шипа.

А предлогом для нее будут его головные боли. В конце концов, он ее ученик, и не будет ничего удивительного, если она проявит беспокойство о его состоянии. И ведь ее действительно беспокоила частота этих странных приступов. Хоть он и был ранен, но с тех пор прошло много лет. Такие частые головные боли могут являться симптомом какой-то нераспознанной болезни. Что, если они вызваны давлением на мозг внутричерепной жидкости или какого-то осколка кости черепа, который надо удалить? Кто-то должен уговорить его сходить к врачу. Но, кажется, из-за того, что все это тянется так долго, все просто перестали обращать внимание на здоровье Рэнни. А может быть, в семье просто нет денег на врачей? Но это же не причина, чтобы не обращать внимания на его состояние. Средства можно найти, если в этом есть необходимость. Черепно-мозговые травмы — не та вещь, к которой можно относиться легкомысленно. Они могут привести к параличу, потере рассудка и даже к смерти. Как было бы ужасно, если хоть какая-нибудь из этих бед свалилась на симпатичного и милого Рэнни! Об этом и подумать невозможно…

Итак, Летти твердо решила разобраться с этими странными головными болями. Все, что от нее требовалось, — дождаться очередного вечера, когда Рэнни рано уйдет к себе в комнату, предварительно попросив опийной настойки.

Летти не пришлось долго ждать. В тот же вечер за ужином Рэнни был молчалив, на вопросы отвечал односложно, а в глазах его появился тусклый блеск. Вскоре он пробормотал извинения и оставил их, а три дамы с Питером переместились из столовой в гостиную в холле. Тетушка Эм принялась чинить простыню, Салли Энн взяла свои пяльцы с вышиванием, а Питер растянулся на полу, играя в волчок. Летти забралась в уголок канапе, чтобы прочитать еще несколько страниц из найденного ей в книжном шкафу томика Теккерея.

Пробегали минуты, их бег отмерялся боем часов в гостиной. В неподвижном воздухе висел слоистый дымок от лампы, с улицы доносилось беспрерывное стрекотание сверчков и кваканье лягушек. Пестрый кот прокрался через черный ход, потерся о ноги тетушки Эм, пару раз стукнул лапой по волчку Питера, потом подпрыгнул и устроился на коленях у Салли Энн. Летти подняла глаза, зевнула, прочла еще одну страницу и снова зевнула. Тетушка Эм тоже широко зевнула, как бы передразнивая ее, потом рассмеялась, покачивая головой, и сказала, что, пожалуй, пора спать. Летти улыбнулась в ответ, отложила книгу в сторону и пожелала всем доброй ночи.

Разошлись они одновременно. Оказавшись в своей комнате, Летти некоторое время слышала за стеной звуки передвигаемой кровати и тихие голоса — это Питера укладывали на раскладушку. Наконец все стихло. Можно было с уверенностью предположить, что если Рэнни и есть Шип, то он вряд ли имеет обыкновение покидать дом раньше, чем после того, как все остальные улягутся. Летти с трудом сдерживала свое нетерпение, пока до нее не донеслось тихое посапывание тетушки Эм. Подождав еще немного, она взяла свечу и вышла из комнаты. Летти не собиралась красться по коридору на цыпочках: со стороны это выглядело глупо и подозрительно. В то же время ей не следовало будить весь дом, и поэтому она шла очень осторожно. Лайонел, как всегда, спал на коврике у двери Рэнни. Все, что ей оставалось сделать, потянуться через него и постучать. Но как только Летти подошла ближе, Лайонел проснулся и вскочил, удивленно глядя на нее.

— Мисс Летти, мэм, что вы здесь делаете? Вы же не собираетесь будить мастера Рэнни?

Она изобразила улыбку:

— Я только хочу посмотреть, как он.

— Но он же спит!

— Да я и не разбужу его.

— Вам нельзя туда входить! — Глаза Лайонела потемнели и тревожно сверкали, однако он старался говорить тихо. — Вы же леди, а мастер Рэнни джентльмен. Это было бы… не правильно.

— Не беспокойся, я только узнаю, не нужно ли ему чего-нибудь.

— Мастер Рэнни очень рассердится, если я позволю вам войти!

Летти не хотелось расстраивать мальчика, но другого выхода не было. Не дожидаясь ответа, она толкнула дверь в спальню. Лайонел протянул руку, чтобы схватить ее за юбки, но не решился и отдернул ладонь.

В комнате ее свеча отбрасывала лишь небольшой круг желтоватого света. Круг двинулся вместе с ней к кровати, осветил колеблющиеся занавески на окнах, превратив их в колышущиеся бледно-желтые колонны, а высокую кровать, затянутую противомоскитной сеткой, сделал похожей на задрапированный катафалк. Верхняя простыня была откинута и смята. На кровати никого не было.

Летти замерла, не в силах пошевелиться. И тем не менее это случилось. Что же ей теперь делать? Может быть, есть какой-то способ перечеркнуть это ужасное открытие? Думать, что Рэнни с его тонкой чувствительностью и добродушной веселостью — не тот, за кого себя выдает, было так больно, что она себе этого и не представляла. Она стояла ошеломленная, оцепеневшая, бесчувственная и медленно дышала, пытаясь сдержать подступившие к глазам слезы.

Внезапно из окна позади нее донесся голос — глубокий и тихий, бесконечно успокаивающий:

— Вы что-то хотели, мисс Летти?

Она обернулась, взметнув юбками, сердце забилось, глаза расширились от изумления.

— Рэнни! Откуда вы? Я думала…

— Я не мог заснуть и вышел на веранду.

Сердцебиение постепенно затихало, Летти вдруг почувствовала сильное желание громко засмеяться. Вместо этого она еще раз глубоко вдохнула и, только теперь заметив, что он без рубашки, отвернулась, смутившись.

— Вы не можете заснуть? Но вы же приняли опийную настойку.

— Она не всегда действует. Теперь уже не всегда…

Летти знала, что настойка опийного мака теряет свою силу, если принимать ее долго и не увеличивать дозу. И даже если увеличивать, доза, которую можно принять, ограничена. Очевидно, Рэнни достиг предела — ведь он так долго прибегал к ее помощи.

— Мне очень жаль, — сказала она, и это действительно было так. — Я… зашла только посмотреть, не могу ли я чем-нибудь помочь.

Рэнсом услышал ее разговор с Лайонелом, когда уже наполовину спустился с лестницы. Если бы мальчишка не проснулся, он бы сейчас был уже далеко. Нет, определенно эта женщина сделает его настоящим сумасшедшим. Из-за нее он уже весьма наловчился скидывать и быстро надевать одежду, хотя, наверное, было бы полезнее появиться перед ней совсем обнаженным. Может, это скорее укротило бы ее нелепую заботливость! Но уж раз ему пришлось вернуться, он должен быть как-то вознагражден за это.

Он посмотрел на Лайонела, который застрял в дверях с виноватой гримасой на лице.

— Все в порядке, — сказал Рэнсом. — Иди спать.

Когда мальчик попятился назад и закрыл за собой дверь, он снова повернулся к Летти.

— Поговорите со мной. Может быть, мне станет легче.

Это было в высшей степени нелогично — находиться в такой час в спальне мужчины. Но Летти напомнила себе, что это всего лишь Рэнни.

— Я могу поговорить несколько минут, — согласилась она осторожно. Только здесь так жарко… Может быть, нам лучше выйти на веранду?

«И в самом деле, может, так и лучше», — подумал Рэнсом и, отступив назад, отодвинул занавеску. Когда Летти приблизилась и ступила в проем окна, он взял у нее из руки свечку и задул ее.