Страница 47 из 173
Покорение Северного Ледовитого океана сопровождалось и выходом в «пятый океан». Сталин уделял особое внимание советской авиации, лично намечал маршруты для беспосадочных межконтинентальных перелетов. М. М. Громов вспоминал, что во время своего перелета в Америку он сообщил Сталину по радио, что его самолет, достигнув границы США с Мексикой, может долететь и до Панамы, но Сталин остановил его.
Сталин лично подбирал пилотов для таких полетов. Его любимцем был В.П. Чкалов. В июле 1936 года В.П. Чкалов, Г.Ф. Байдуков, А.В. Беляков совершили беспосадочный перелет на советском самолете АНТ-25 по «сталинскому маршруту» (Москва – Петропавловск-Камчатский – остров Удд). В июне 1937 года тот же экипаж из Москвы через Северный полюс совершил полет в США. Вскоре перелет из Москвы в США через Северный полюс совершили экипажи в составе М.М. Громова, А.Б. Юмашева, С.А. Данилина, экипаж в составе В. Гризодубовой, П. Осипенко и М. Расковой в 1938 году совершил полет по маршруту Москва – Дальний Восток. Поставил рекорд В. Коккинаки, который достиг на самолете небывалой прежде высоты в 14 575 метров. Выступая на правительственном приеме в честь завершения перелета Чкалова, Байдукова и Белякова по «сталинскому маршруту», Сталин особо подчеркивал возросший уровень знаний советских летчиков. «Смелость и отвага – это только одна сторона героизма, – говорил он. – Другая сторона, не менее важная, – это умение. Смелость, говорят, города берет. Но это только тогда, когда смелость, отвага, готовность к риску сочетаются с отличными знаниями».
Захватывавшие воображение успехи в освоении Арктики и небесных просторов, успехи в науке и технике, строительство новых промышленных гигантов происходили на фоне более скромных достижений в других областях. Производство предметов потребления, вместо намеченного планом прироста в 2,3 раза, выросло в 2 раза. Несмотря на бурный рост градостроительства, он не поспевал за ростом городского населения, жилья не хватало, и большинство горожан жило в коммунальных квартирах. Городское население увеличилось с 1913-го к 1940 году более чем в 2 раза – с 28,5 млн человек до 63,1 млн человек. Остались нерешенными и многие проблемы в сельском хозяйстве страны, в значительной степени порожденные ускоренной коллективизацией в годы первой пятилетки. В отчетном докладе XVIII съезду Сталин признавал, что по конскому поголовью и овцеводству страна отставала от уровня 1916 года. Несмотря на некоторое превышение поголовья крупного рогатого скота в 1938 году по сравнению с 1916 годом, его количество явно отставало от роста населения страны, что отражалось в снижении потребления мяса. Хотя по сведениям, представленным Сталиным, производство зерна в 1938 году превысило уровень 1913 года (позже эти данные оспаривались: утверждалось, что этот уровень не был достигнут), этого было недостаточно для возросшего населения страны.
И все же сельскохозяйственное производство неуклонно развивалось, и прежде всего благодаря механизации сельского труда. Ежегодное производство тракторов выросло в 3,5 раза, а производство зерновых комбайнов-в 4,4 раза. За годы второй пятилетки сельское хозяйство получило более 500 тысяч тракторов, 123,5 тысячи комбайнов, более 142 тысяч грузовых автомобилей. В конце 1937 года в сельском хозяйстве работало свыше 1 млн трактористов, комбайнеров, шоферов. Сталин утверждал: «Наше земледелие является, следовательно, не только наиболее крупным и механизированным, а значит и наиболее товарным земледелием, но и наиболее оснащенным современной техникой, чем земледелие любой другой страны».
Росту производства способствовало стахановское движение, которое развертывалось в колхозах и совхозах. Придавая большое значение трудовым успехам передовиков сельского хозяйства, Сталин замечал, что достижения Марии Демченко и ее бригады свекловодов не следует превращать в норму для свекловодов, но все же заявил, что после ее рекордов норму для урожайности свеклы можно увеличить почти в 2 раза.
Хотя достижения стахановцев села были далеко не массовыми, явное увеличение производства продовольствия и других потребительских товаров позволило ликвидировать карточную систему в первый же год второй пятилетки. Описывая бытовые условия тех лет, публицист Валентин Бережков, отнюдь не склонный к идеализации сталинского времени, признавал, что трудные годы первой пятилетки быстро сменились периодом относительного процветания, когда удовлетворялись потребности людей в основных продуктах питания. В конце горбачевской «перестройки», когда пустые полки наглядно демонстрировали провал политики тогдашнего руководства, В. Бережков писал: «Если перечислить продукты, напитки и товары, которые в 1935… появились в магазинах, то мой советский современник, пожалуй, не поверит. В деревянных кадках стояла черная и красная икра по вполне доступной цене. На прилавках лежали огромные туши лососины и семги, мясо самых различных сортов, окорока, поросята, колбасы, названия которых теперь никто не знает, сыры, фрукты, ягоды – все это можно было купить без всякой очереди и в любом количестве. Даже на станциях метро стояли ларьки с колбасами, ветчиной, сырами, готовыми бутербродами и различной кулинарией. На больших противнях были разложены отбивные и антрекоты. А в деревнях в любом дворе в жаркий день… вам выносили кружку молока или холодной ряженки и не хотели брать деньги». Для современного читателя постсоветского времени к этому можно добавить, что все эти продукты были отечественного производства, экологически чистые и без содержания консервантов, которыми напичканы нынешние импортные продукты питания, и все они были по доступным ценам.
Потребительские возможности возрастали и по мере роста реальной заработной платы рабочих и служащих. За годы второй пятилетки она увеличилась более чем в 2 раза. Быстрому и безболезненному переходу от скудости к относительному изобилию способствовали и специальные меры. А. И. Микоян рассказал Бережкову, каким образом при отказе от карточной системы удалось избежать очередей и ажиотажной закупки продуктов: «Прежде всего… путем строжайшей экономии и одновременного наращивания производства удалось накопить большие запасы продуктов и товаров народного потребления. Сталин лично следил за этим и строго наказывал нерадивых производственников.
Провели огромную работу по доставке всего этого к местам назначения, оборудовали склады и холодильники, обеспечили транспорт для развоза по магазинам, особенно в пиковый первоначальный период, когда люди еще не поверили в стабильность рынка. Заранее отремонтировали и красиво оформили магазины, мобилизовали продавцов на специальные курсы. И строго предупредили работников торговли, что за малейшее злоупотребление, сокрытие товаров и спекуляцию те ответят головой. Пришлось нескольких нарушителей расстрелять. Но главное – не растягивать снабжение, не выдавать его по чайной ложке, а выбросить в один день во все промышленные центры. Только это могло дать нужный эффект».
Рост материального производства способствовал и быстрому подъему уровня образования и общей культуры населения. Этому благоприятствовали и такие изменения в быту, как распространение электричества. Хотя лозунг Ленина о том, что «коммунизм – это Советская власть плюс электрификация всей страны» был еще далек от воплощения в жизнь, распространение «лампочек Ильича» имело огромное значение для раскрытия человеческого потенциала страны, которая живет значительную часть года с укороченным световым днем. На это обстоятельство обратил внимание Э. Хантингтон: «Появление электрического света во многих домах, даже крестьянских, облегчило людям условия труда. Оно позволило людям читать и усилило их тягу к образованию».
За вторую пятилетку почти удвоилось число клубных учреждений, включая избы-читальни, более чем в 2 раза увеличилось число библиотек. Быстро росли и тиражи печатной продукции. По сравнению с 1933 годом тиражи газет возросли на 40%, журналов – на 47%, книг на 37%, при этом тиражи политической литературы удвоились, а художественной литературы – утроились.