Мы – силы

Денис спустился на этаж и теперь оглядел кухню полностью. Лучше бы и не видел. Ирина – кормилица – лежала с отрубленной рукой. А перед ней с вонзенным в грудь хлебным ножом лежал обросший мужик лет так сорока. Ира, без сомнения, была мертва – половина пола кухни покрывала ее кровь. В зоопарке никого не оказалось. Лемуры забились в угол вольера, а удав, распластавшись по своему аквариуму, внимательно наблюдал за входом. И только попугаи безумно орали, в чем-то подражая человеческому крику. В комнате отца Семена Викторовича на кровати лежал его труп. Ему воткнули что-то в глаз и вытащили. Им, кажется, тоже не понравился взор старика.

Задняя дверь на улицу была открыта, и Денису пришлось, закрывая, навалиться на нее всем телом. Литой металл ударил в стальной каркас, и засов с шумом встал на место.

Денис еще раз обыскал дом. Из убийц больше никого не было. Вернее, был один – сам Денис. И двадцать два трупа. Хорошая компания. Мальчик в прострации сел на ступеньку и сидел так очень долго, пока не почувствовал, что его джинсы намокают от стекающей по лестнице крови. Но, даже почувствовав это, он не смог сразу встать. Только утерев неизвестно откуда взявшиеся слезы, он поднялся и, размазывая кровь тапками, оставляя кровавые следы, поднялся на второй этаж. Забрался в кресло и, свернувшись там калачиком, не переставая дрожать, отключился от реальности. Уснул. Он даже не слышал полночи доносившийся женский вой под его окнами.

Проснулся он от холода. Генератор в подвале шумно работал, электрокамин тоже, свет был… Он просто не услышал, как было разбито огромным булыжником трехметровое окно в гостиную. Булыжник валялся недалеко от кресла. Стекла повыбивали почти во всем доме. Не тронули только «бойницы» с пуленепробиваемыми стеклами и верхние комнаты, чьи окна закрывали снаружи жалюзи. Денис поежился и посмотрел на лестницу. Его чуть не стошнило. Она вся была залита кровью, так же в крови «плавал» и мощный парень, что так удачно отрубил Аркадию голову. Мужчина, любящий слово «маааааальчик», валялся в прежней позе. Кровь, растекшаяся под ним, уже подсыхала. Выпавший ночью из рук револьвер Денис поднял и проверил патроны. Нет, после перезарядки он больше не стрелял. Все на месте.

Медленно всплывали в памяти перекошенные лица убитых Денисом людей. Его подташнивало, когда он поднимался по засыпанной телами лестнице наверх. Особенно при виде женщин.

Чтобы отвлечься от тошноты, он начал размышлять о том, что делать дальше, и ничего не придумал лучше, как начать приборку в доме.

Из летнего сада он вытащил тела на лестницу и сложил их по одному в колодец лестницы. Тела падали неуклюже, делая максимум пол-оборота, и падали плашмя, создавая неприятный шум. Так же он поступил и со всеми занявшими лестницу. Только тело Семена Викторовича он спустил аккуратно, почти держа того за руки и подтягивая его за собой.

К концу сбора можно было готовить братскую могилу. Как ни старался Денис положить всех отдельно, все равно получилось в «два этажа». Ирину, Аркадия и его голову, Семена Викторовича и прачку он положил отдельно, в проходе к парадной двери. Взяв на кухне непонятно для чего приготовленное ведро с водой, он поднялся на третий этаж и, по чуть-чуть поливая, стал оттирать надетой на ногу щеткой для мастики высохшую кровь. С чистящим средством дело пошло быстрее. Одно ведро еще не кончилось, а от крови остались темные пятна в трещинках пола и под плинтусами.

Денис, вымыв руки, пошел в гостиную и, открыв бутылку коньяка, налил себе полный бокал. Подошел к окну, ступая тапками по хрустящим осколкам, и выглянул наружу. В полусумраке он заметил людей, держащихся на самой кромке воды, лишь бы подальше от особняка. Денис демонстративно поднял бокал и выпил за здоровье себя любимого.

Его стошнило прямо через подоконник.

Он таки вдавил в себя и остатки этого, и следующий бокал. Но даже после того, как он выпил полбутылки, коньяк не принес ему долгожданного опьянения.

Он тупо смотрел в невключенный телевизор и пытался сообразить – что дальше-то делать. На ум приходили бредовые идеи, включая – повеситься или для безопасности пойти перебить засевших невдалеке людей. Ни того ни другого он не сделал. Он просто снова уснул.

Следующий раз он проснулся уже от голода. Но спускаться вниз не рискнул. Там трупы, и не факт, что он удержит в желудке то, что проглотит на еще не отмытой от крови кухне. Нашел крекеры на столике под старыми глянцевыми журналами и съел весь пакет, запивая их ледяным кофе, так и не выпитым хозяином. Потом выпил стакан коньяка и снова уснул.

Проснулся он только на следующий день. Генератор работал. Это удивило Дениса, но немного. Он не знал, на сколько эта штука рассчитана и сколько вообще там топлива осталось. Засел смотреть телевизор. Все каналы показывали плохо. Может, в антенну попали камнем? Кто их знает. Из тридцати девяти лучше всех показывал, как на смех, именно отечественный первый канал. Все время у него была плохая картинка, а вот теперь, когда остальные накрылись, он стал просто прелесть как казать. Передавали репортажи из затопленных районов Ленинградской области. Съемки с вертолетов, любительские съемки. Потом показали бородатого мужика, который, брызгая слюной, требовал свободы передвижения для тех, кто был вынужден покинуть свои дома. Все время ссылался на какое-то антигуманное постановление правительства. Из сказанного Денис понял лишь то, что беженцев заперли в их лагерях и хотя условия в них терпимые, но это не способ сократить возрастающий уровень преступности среди населения. Про Псков ничего не говорили. Про ужасы, что творились повсюду, заметили лишь мельком, сказав, что МВД заведено несколько уголовных дел по факту людоедства и убийств. Московский мэр приказал приступить к расконсервации бомбоубежищ, куда намечалось перевести эвакуированное население на зиму. Также он дал приказание произвести инвентаризацию на складах стратегических запасов питания. Москва готовилась к тяжелым временам.

«Начал повышаться уровень Каспийского моря. Возникла угроза экологической катастрофы. Нефть, добываемая многими странами, служила причиной этой угрозы. Принимались меры. Жители низменностей начали вывозить имущество и семьи в северные области.

Западнее Грузия по просьбе правительства РФ отказала в приеме беженцев из Краснодарского края. Грузии самой не очень хотелось возиться с чужаками. Сама она пострадала исключительно из-за схода селевых лавин. Но и то не сильно. Население из прибрежных районов бодро перебиралось в горы. Там даже, судя по сообщению синоптиков, светило солнце. Только вот купаться в мутной и загрязненной воде никто не рисковал.

Из Петербурга поступали сообщения о дальнейшем, хоть и замедлившемся, подъеме воды. Она так и не сошла.

Чрезвычайная новость. Ледокол «Арктика», по пока еще не расследованным причинам, затонул. Достоверно известно, что люди с него почти все спасены, сколько и кто именно погиб – уточняется. Сейчас спасенные находятся на канадском частном исследовательском судне «Приорити» и следуют в район Обской губы. По сведениям на данный час, радиационная обстановка в районе затонувшего судна нормальная. Напомним, что на борту ледокола «Арктика» находились две ядерные двигательные установки.

Президент РФ вылетел в лагерь беженцев на Валдай, чтобы поддержать потерпевших. Вместе с ним везут подарки для детей ко Дню независимости России. По неофициальным данным, президент пробудет около трех часов в лагере, слушая просьбы и пожелания. Потом он встретится с представителями местного самоуправления, на плечи которых легла тяжелая ноша обустройства потерпевших. С визитом президента связывают множество надежд, особенно противники известного постановления о запрете передвижения граждан, потерявших жилье в затопленных районах».

Денис поморщился. Он осознал, что если его спасут и вывезут на «землю», то на очень долгий промежуток времени запрут за стенами лагеря. И неизвестно, сколько будет длиться это «долгое время».

На следующее утро генератор сдох. А к обеду Денис собрал вещи в сумку, положил в нее из холодильника как можно больше провизии, забрал с собой флягу, наполненную коньяком, и оружие. Теперь два пистолета.