Страница 13 из 14
Старое шоссе Монтгомери,
Бирмингем, штат Алабама
19 января 1986 г.
Решив, что Эвелин в это воскресенье не приедет, миссис Тредгуд отправилась прогуляться по коридору в ту сторону, где в маленькой комнатке хранились палки для прогулок и кресла-каталки. Свернув за угол, она увидела Эвелин, одиноко сидевшую в кресле на колесиках с шоколадкой в руке. По её лицу катились крупные слезы. Миссис Тредгуд подошла поближе.
— Милочка, что вас так огорчило?
Эвелин глянула на миссис Тредгуд.
— Не знаю, — сказала она, продолжая плакать и жевать шоколадку.
— Ну-ка, милочка, берите свою сумку и давайте немного пройдемся.
Миссис Тредгуд взяла её за руку, помогла встать с кресла, и они стали гулять по коридору.
— А теперь, дорогуша, рассказывайте, что там у вас стряслось? Чем вы так расстроены?
— Не знаю, — сказала Эвелин и снова разрыдалась.
— Ну, милочка, неужели все так плохо? Не может быть. Расскажите-ка по порядку, что вас беспокоит.
— Ну… просто с того момента, как мои дети пошли в колледж, меня не покидает чувство безысходности.
— Это очень даже понятно, милочка, все через такое проходят.
Эвелин продолжала:
— И… и ещё я не могу перестать есть. Я стараюсь, стараюсь, по утрам просыпаюсь и думаю, что уж сегодня обязательно выдержу диету, и каждый день срываюсь. Прячу шоколадки по всему дому, даже в гараже. Не знаю, что со мной такое.
Миссис Тредгуд улыбнулась:
— Дорогая, ну что с вами будет от одной-то шоколадки?
— От одной ничего, а если шесть или восемь? Я уже мечтаю отрастить огромное брюхо и сдохнуть наконец от ожирения. Или чтобы у меня хватило силы воли похудеть и стать тонкой и стройной. У меня такое чувство, словно я застряла… застряла где-то посередине. Слишком поздно началась борьба женщин за независимость, у меня уже были муж и двое детей, и вдруг на тебе! Оказывается, замуж выходить было вовсе не обязательно. А я думала, все должны. Что я вообще знала! А теперь уж ничего не изменишь… Как будто и не жила вовсе. — Она повернулась в слезах к миссис Тредгуд: — Ох, миссис Тредгуд, я слишком молода, чтобы стать старухой, и слишком стара, чтобы быть молодой. Я везде лишняя. Мне хочется убить себя, да смелости не хватает.
Миссис Тредгуд ужаснулась:
— Эвелин Коуч, не смейте даже помышлять о таких вещах! Это все равно что вонзить нож прямо в сердце Иисусу! Какие глупейшие разговоры, милочка моя. Вам надо просто взять себя в руки и открыть сердце Господу. Он поможет. А теперь позвольте я кое-что спрошу… У вас болят груди?
Эвелин удивленно посмотрела на нее:
— Иногда.
— А поясница и ноги?
— Да. Но откуда вы узнали?
— Все понятно, дорогая. Вы тяжело переносите климакс, только и всего. Вам нужно принимать гормоны, каждый день гулять на свежем воздухе, и станет легче. Когда у меня это началось, я так и делала. Бог мой, как вспомню… Ела бифштекс и рыдала над бедной коровой. Обожала выводить из себя Клео, все время ревела и думала, что никто меня не любит. А когда Клео становилось совсем уж невмоготу, он говорил: «Нинни, пора тебя уколоть», — и всаживал мне витамин В-12 прямо в задницу.
Каждое утро я ходила гулять вдоль железной дороги, туда и обратно, вот как мы сейчас ходим, и скоро протоптала себе тропинку сквозь это испытание, стала опять нормальной.
— Но мне-то вроде рановато еще… — сказала Эвелин. — Мне только сорок восемь.
— Ой, нет, милочка, у многих это даже раньше начинается. Одной женщине из Джорджии было всего тридцать шесть, так она в один прекрасный день села в машину, въехала на ступени здания суда и кинула прямо в руки полицейскому голову своей матери, которую только что отрезала в кухне ножом. Потом она крикнула: «Держите, это то, что вы ищете», — и съехала обратно по ступеням. Вот что может натворить ранний климакс, если вовремя не принять меры.
— Вы действительно считаете, что причина в этом? Думаете, я поэтому такая раздражительная?
— Несомненно. Ой, это хуже карусели… вверх-вниз, вниз-вверх… Кстати, о вашем весе. Вы же не хотите быть тощей, правда? Бог мой, да вы только посмотрите на здешних старух, почти все — кожа да кости. Вам бы сходить в баптистскую больницу, в раковый корпус. Там все мечтают хоть немного поправиться и сражаются за каждый фунт веса. Так что перестаньте думать об этом и радуйтесь жизни. Единственное, что вам необходимо, — это читать Библию, и обязательно — девяностый псалом, причем каждое утро, каждое! Обязательно поможет, как и мне.
Эвелин спросила миссис Тредгуд, бывает ли у неё депрессия.
Миссис Тредгуд честно ответила:
— Нет, милочка, давно не было, я слишком занята тем, что благодарю Господа за его благодеяния — даже не счесть, сколько их было. Не поймите меня превратно, у всех свои печали, каждый несет свой крест.
— А мне показалось, что вы такая счастливая, будто у вас и забот никогда не было.
Миссис Тредгуд засмеялась:
— Ах, милочка, я стольких на своем веку похоронила и каждую могилу оплакивала не меньше предыдущей. Было время, когда я удивлялась, за что Господь наградил меня таким печальным бременем, порой казалось, ни дня больше не выдержу. Но Он дает ровно столько, сколько тебе по силам вынести, не больше. И вот что ещё я вам скажу: нельзя предаваться унынию, от этого и впрямь заболеть недолго.
Эвелин кивнула:
— Вы правы. Эд предлагал мне сходить к психотерапевту.
— Милочка, вам это абсолютно ни к чему. Когда заходите поговорить по душам, приезжайте ко мне, я вам прочищу мозги не хуже доктора, причем бесплатно и с огромным удовольствием.
— Спасибо, миссис Тредгуд. — Эвелин посмотрела на часы. — Ой, мне пора. Эд, наверное, злится уже.
Она достала из сумочки бумажную салфетку, испачканную шоколадом, и высморкалась.
— А знаете, мне как-то полегчало. Правда!
— Что ж, я рада. Буду молиться, чтобы у вас хватило сил. Вам следует почаще ходить в церковь и просить Господа облегчить вашу ношу, помочь пройти через это. Мне он столько раз помогал.
— Спасибо, — сказала Эвелин. — Ну, до следующей недели, да? — И пошла к выходу. Миссис Тредгуд крикнула ей вслед:
— И если что — принимайте успокоительное номер десять!
— Номер десять?
— Да! Именно десять.
«Бюллетень Полустанка»
8 июня 1935 г.
УСПЕШНОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ В ТЕАТРЕ
В пятницу вечером Драматический театр Полустанка давал спектакль в честь своей годовщины, и мне хочется сказать: «Отличная работа, друзья!» Пьеса называлась «Гамлет» английского драматурга мистера Уильяма Шекспира, уже знакомого жителям Полустанка по прошлогодней постановке.
Гамлета играл Эрл Эдкок-младший, а его возлюбленную — племянница доктора Хэдли, Мэри Бесс, которая специально ради этого приехала к нам из города. Кто не был на премьере, знайте, что под конец она кончает жизнь самоубийством. К сожалению, я её едва слышала, но в любом случае она, по-моему, слишком молода для таких пьес.
В роли отца Гамлета выступил преподобный Скроггинс, а мать сыграла Веста Эдкок, директор драмтеатра и, как вы знаете, настоящая мать Эрла Эдкока-младшего.
Музыку к спектаклю сочинила Эсси Ру Лаймуэй, и благодаря ей сцена дуэли на шпагах получилась ещё более захватывающей.
Кстати, Веста говорит, что на следующий год они готовят представление в живых картинах под названием «История Полустанка», текст которой пишет она сама. Так что если у вас припасены какие — нибудь забавные истории, приносите ей.
Дот Уимс