По прозвищу Стрелка

Яна деланно равнодушно наблюдала за этим, однако сердце ее колотилось еще в ускоренном темпе, и она не могла успокоиться. Серега и Филин вернулись вместе, и мужчина сел слева от нее. Доброжелательно улыбнулся.

— Будем знакомы?

— Почему ты нас «синими» назвал? — вяло ему кивнув, поинтересовалась Яна.

— Ну, наемники — «синие», так повелось! Может, из-за наших фирменных комбинезонов! — ответил за Филина Серега и добавил: — Но теперь-то я уже не наемник. Мы теперь вообще никто!

— И это верно! — раздался громогласный голос.

Принадлежал он настоящему богатырю — высокому, широкоплечему и светловолосому человеку лет тридцати. Человеку в темно-зеленом камуфляжном костюме и таком же берете. Богатырь этот появился совершенно неожиданно, открывая дверь и резко входя в комнату.

Как по команде трое сталкеров вскочили со своих мест и ринулись к нему, но он сделал лишь круговое движение ногой, отшвырнув нападавших легко, как пластиковые кегли.

— Тише, уважаемые «грешники»! А не то в дверях подушетесь! — добродушно сказал он, однако глаза его внимательно следили за всеми присутствующими. — Неужто я вам так не нравлюсь?

Сталкеры отползли от него, держась за покоцанные лица.

— Вы даже разговаривать не хотите, — с сожалением констатировал он, — Да, серьезно вам мозги кто-то промыл!.. И куда Прокопенко смотрел, когда вас сюда приволок! Не получается у него новичков искать! Постоянная некондиция!..

С этими словами он выхватил из кобуры не что-нибудь, а самый настоящий «Бердыш», который в его ладони выглядел маленьким и игрушечным, и навскидку сделал три выстрела, навечно успокоив недовольных им сталкеров.

— Неужели так трудно отличить «грешника» от нормального пацана? — вздохнул он, пряча оружие обратно и весело оглядывая заметно поредевшую компанию. Таким же легким взглядом он одарил убитого Яной чернявого.

— А этот что, поскользнулся?

Теперь даже Яне стало неуютно. Она подобралась, быстро переглянулась с Филином и Золотым. Оба сталкера тоже выглядели неуверенно.

Но кулон на груди продолжал молчать и Яна расслабилась.

— Итак, вы теперь, можно сказать, приступили к работе! — весело сказал богатырь, — Но для начала сделаю небольшое вступление: я командир учебного комплекса, меня зовут подполковник Стеценко, и я стану вашей мамой и папой на все две недели обучения! После которого вы отправитесь в свободный, так сказать, полет! Что не ясно?

— Почему две недели? — буркнул «качок».

— Объясняю, — охотно кивнул Стеценко, — Все вы люди достаточно опытные и рисковые, раз пробрались в Зону. Или, во всяком случае, так себя считаете. А так как Зона ошибок не прощает, то и учиться вам придется на чужих ошибках. Считайте, что вы в лагере новичков, но вам не нужно платить за то, чтобы какой-нибудь алкоголик вас натаскивал на аномалии, а в реале использовал как отмычку. Ясно?

— А если мы не справимся с обучением? — не успокаивался «качок».

— Тогда попадете на обед к мутантам. Или в аномалию. Или будете застрелены, потому что от такого бойца страдает вся команда! — терпеливо ответил Стеценко и открыл дверь, — Прошу на выход!

Яна с Золотым и Филином, а также «качок» и еще трое сталкеров пока еще ничем не отличившиеся, вышли из помещения и в нерешительности застыли посреди «комнаты досмотра», ожидая, пока появится Стеценко. Тот не спешил, потому что кто-то позвонил ему на сотовый, и подполковник отвечал ему, односложно и отрывисто, о новобранцах практически забыв.

Закончив разговор, он жестом показал сталкерам на длинную, потертую и узкую скамью, что была прикручена к стене напротив.

— Сейчас будет небольшое кино, пока я кое-что закончу, — объяснил он, наклоняясь к письменному столу и вытаскивая оттуда проектор, шнур от которого вел за стену. Водрузив аппарат на стол, он извлек из того же стола рулон чего-то гладкого и белого, который подвесил на гвоздь, вбитый рядом с дверью, и растянул, превратив в экран.

Затем подполковник вышел, оставляя обескураженных сталкеров, и потом сразу же вернулся с огромным конвоиром. Снова слушая свой телефон с озабоченным видом, он жестом указал верзиле на ожидающих дальнейшего сталкеров, конвоир не спеша освободил всех от наручников, так же молча вышел, а из проектора ударил на экран свет, безо всяких титров начиная демонстрацию фильма. Стеценко кивнул и опять удалился.

— Сейчас пропаганду разведут! Кино, вон, заставили смотреть! — недовольно пробурчал «качок».

— Посмотрим. Что теряем-то? — почти скороговоркой произнес парень с рваным и относительно свежим шрамом на лбу, что заставляло его выглядеть немного несерьезным.

«Качок» недовольно посмотрел на него, однако смолчал и уселся посередине скамьи. Яна отошла подальше от двери, нашла себе место в конце лавочки. Золотой сразу прыгнул рядом, Филин и «шрам» следующими.

Лента была снята с уклоном пропаганды в сторону отрицательных аспектов торговли любыми вещами, найденными на территории Зоны. Он не пестрил комментариями, просто констатировал факты, показывая по порядку все самые громкие теракты, совершенные с помощью артефактов, попавших в руки экстремистов. Выборка видеосюжетов была акцентирована наиболее кровавыми жертвами или самыми мучительными последствия для них.

Затем фильм начал демонстрировать детей, рожденных от сталкеров; детей, выношенных матерями, которые были в контакте с артефактами, имеющих радиоактивное поле. Эти кадры были очень неприятными и более тяжелыми, чем просто раздавленный или обожженный человек. Врожденные уродства детей являлись самым страшным, что подбрасывала Зона людям за возможность пользоваться своими дарами! И эти дети росли, причем некоторые — среди других, нормальных детей!

Фильм закончился, внезапно повисшая тишина оглушила людей. Почти сразу вернулся подполковник Стеценко, и его встретили недоуменными взглядами.

— Это было вместо предисловия. Ради экономии времени, — объяснил он, — Понравилось?

Сталкеры промолчали, хмуро ожидая дальнейшего. Стеценко выключил проектор. Затем снял экран и, сворачивая его, выглянул в коридор.

— Эй, ну где вы там? — раздраженно крикнул он кому-то и повернулся к сталкерам, — Есть вопросы?

— Мы должны убивать сталкеров! — уверенно сказал «качок», — Потому что Закон бессилен, а военные глубоко в Зону зайти боятся! Вы хотите все делать нашими руками, и все списывать на террористов! Но ведь не все сталкеры такие, как вы хотите преподнести!

— А какие? — с тихой злобой произнес Стеценко, — Скажи мне, какой сталкер не знает, на что идет? По телевизору, в газетах, в Интернете — везде есть информация о том, что неизученные или нелегальные дары Зоны могут стать источником чьей-то смерти! Чьей-то боли! Но сталкеру наплевать! Он идет в Зону и тащит из нее всю эту радиоактивную хреновину, потому что ему нужны деньги! На красивую жизнь, на кабаки, на баб, на кредиты! И ему все мало! Даже если он вылечит больную мать или ребенка, вирус Зоны селится в нем и не отпускает! Но я вам скажу, что у Зоны нет вируса! Это обычная человеческая жадность! И только она в оконцовке карает сталкера, а не мифические Хозяева или что там еще придумывают слабаки!

— Я не согласна с тем, что вы говорите! — вдруг сказала Яна, — Не все настолько жадные! Я слышала о многих, которые реально завязали с Зоной!

— Мне кажется, некоторые идут сюда еще и от безысходности, — задумчиво сказал Филин.

— Правильно! — согласился подполковник, — Именно так! И как раз вы здесь по этой причине. Я знаю ваше прошлое. Вам не нужны золотые горы. Вас не оценили на гражданке, но оценят здесь. Итак, что вы скажете?

— Откуда вы про нас знаете? Уже справки навели? — скривился «качок».

— У нас есть стукачи во всех барах, во всех кланах и у всех военных, которые позволяют вам сюда пробраться, — объяснил Стеценко, — Любой барыга в Зоне барабанит нам или СБУ. Ведь если сталкер не толкает артефакты ему или научникам, то значит, у него есть посторонний клиент или свой «коридор». И его необходимо закрыть! Потому что сегодня этот сталкер вынес безобидный «этак» для смартфона своей дочери, а завтра вынесет «Кольцо Мебиуса» для «Аль-Каиды»! А ваша мать или дети окажутся под обломками дома, где какой-нибудь отморозок активирует аномалию!