Право на возвращение

Надо было подумать. Это могло быть второе число из списка, но могло быть и десятое. Программе все равно, входит ли требуемое число в какой-то список. Если ошибиться дважды, вход будет заблокирован окончательно - точнее: может, да, а может, нет, но надеяться на то, что повезет, не следовало.

Громко вздохнув, Карпухин принялся медленно набирать число, стоявшее на второй строчке слева.

- Нет, - сказала Юля за его спиной.

- Нет? - переспросил он, и пальцы повисли над клавиатурой.

- Джи, - сказала Юля, - следует в алфавите после Эф. А там есть еще Аош, вон видите, вверху слева, а ниже - Бош...

- Похоже, вы правы, - пробормотал Карпухин. - Сколько таких иконок? Одна, две, три... Семь. Чисел все равно больше.

- Одно уже использовали, - напомнила Юля.

- Да-да. Но все равно четыре числа лишних. Какие?

- Логически - по алфавиту, нет?

Карпухин покачал головой, но спорить не стал. Права Юля или нет, проверить можно было только экспериментально. Подведя мышку к иконке Aoch, Карпухин вызвал к жизни квадратик с требованием ввести код и аккуратно набрал семь цифр второго числа в левой колонке.

"Неправильный код, - появилась надпись. - Попробуйте еще раз. Вторая попытка из трех".

- Я так и думал, - сказал он. - Если три раза не получится...

- Значит, первое число справа, - сказала Юля.

И опять Карпухин не стал спорить. Могло быть так, могло быть иначе.

- Йес! - воскликнула Юля, когда экран стал черным, а потом возникла обычная вордовская страница и на ней текст с заголовком: "Идеи". Впрочем, только это слово и оказалось понятным, дальше следовали крючки, загогулины, квадратики - абракадабра, разобраться в которой Карпухин не смог бы даже под дулом пистолета.

- Ну вот... - сказал он разочарованно. - Тут и пароль не поможет.

- Да ну... - сказала Юля с легким оттенком презрения. - Пустите-ка меня.

Она постучала Карпухина по плечу, и он встал с ощущением бессмысленности происходящего. Ничего тут не прочитать, ничем Гинзбургу не помочь, глупо все это просто неимоверно...

Юля села на его место, мышка быстро забегала по меню, всплывали какие-то обозначения, которые Карпухин читать не успевал, шрифт был слишком мелким, Юля зачернила текст, что-то нажала, и значки будто по волшебству изменились.

"Здесь изложены, - прочитал Карпухин, - основные идеи и принципы. Главное соображение, которое я принял во внимание..."

- Как вам удалось? - спросил он.

- Да ну, - повторила Юля. - Проще пареной... Миша просто выбрал другой шрифт, не из тех, что поддерживается системой по умолчанию. Надо было инсталлировать все шрифты из памяти.

Действительно, как просто, мог бы и сам догадаться.

- Вы хотите читать прямо сейчас? - спросила Юля. - Видите ли, мне нужно в детский сад, забрать Аркашу...

Она не хотела оставлять Карпухина одного в квартире и, конечно, не собиралась давать ему с собой компьютер свекра.

- Может, мне пойти с вами? - спросил Карпухин. - Это не займет много времени?

- Нет, - сказала Юля. - Но скоро вернется Маша. Удивляюсь, что она не звонит. Я сама ей позвоню...

Юля быстро вышла и вернулась, Карпухин даже не успел сесть перед лэптопом.

- Маша? - говорила Юля в трубку. - Вы еще там?.. Да, я как раз собираюсь. Что они?.. Понимаю. Я поеду за Аркашей, а потом... Договорились.

- Вам не кажется, - сказал Карпухин, когда Юля закрыла крышку телефона и положила аппарат на стол, - что полиция может заинтересоваться компьютером Михаила Яновича, и надо бы, по идее...

- Нет, - резко сказала Юля. - Я вас поняла, но не думаю, что этот следователь... Послушайте, тут судьба решается, а вы...

Карпухин подумал, что эта женщина, видимо, не так уж хорошо знает своего свекра, если полагает, что для него судьба идей менее важна, чем собственная человеческая судьба. С другой стороны... Кто он такой, чтобы что-то здесь решать или хотя бы о чем-то просить. Будь его воля, он забрал бы лэптоп с собой, отправился в посольство, там быстро бы переписали информацию с диска, а разбираться можно уже потом... и не исключено (хотелось на это надеяться), что вместе с Гинзбургом.

- Извините, - сказал он. - Единственное, о чем бы я хотел вас просить... Не позволяйте, по мере возможности, кому бы то ни было пользовался...

- Не беспокойтесь, - холодно отозвалась Юля.

- Извините, - еще раз сказал Карпухин и направился к выходу.

- Листок, - сказала она ему вслед.

- Что? - Карпухин сделал вид, что не понял.

- Листок с числами, - пояснила она. - Вы забрали его с собой, а это...

- А это, - жестко сказал Карпухин, - моя личная собственность. Не забудьте, Юля, что ваш свекор передал листок мне, у меня он и останется.

Ей хотелось самой покопаться в текстах? Зачем? Из любопытства? Или в ее желании завладеть кодами было еще что-то, Карпухину пока непонятное?

Не прощаясь, он вышел за дверь и тихо притворил ее за собой.

- Приезжайте, - сказал Анисимов, когда, выйдя от Гинзбургов, Карпухин связался с работником посольства по мобильному. - Вся информация сходится ко мне, и лучше нам не суетиться... пока.

- Вы говорили с детективом? - поинтересовался Карпухин.

- Приезжайте, - повторил Анисимов, не желая, видимо, ничего сообщать по телефону.

До посольства пришлось добираться на двух автобусах, Карпухин чуть было не сел в тот, что шел в противоположную сторону, но вовремя сориентировался и перешел улицу. С утра он ничего не ел, в желудке урчало, начала напоминать о себе застарелая залеченная язва, нужно было обязательно что-нибудь бросить в рот, и Карпухин купил в кафе рядом с посольством завернутую в полиэтилен длинную булку с брынзой, помидором и огурцом. Оказалось необыкновенно вкусно, и он успел съесть импровизированный обед до того, как вошел в холл посольства, где его поджидал Анисимов и сразу повел в свой кабинет.

- Что вы будете? - спросил он Карпухина, показывая жестом на стул перед овальным столом. - Омлет? Пиццу? Может, борща хотите? Я закажу, нам принесут из кухни.

- Спасибо, - отказался Карпухин. - Я только что поел. Кофе бы с удовольствием.

- Кофе так кофе, - с некоторым удивлением отозвался Анисимов. Заказ он все-таки сделал, позвонив по телефону, и молчал, пока не появилась официантка с подносом - к удивлению Карпухина, это была не русская девушка, а типичная восточная красавица, уроженка, скорее всего, Йемена или Ирака.

- Я жду сообщений, - сказал Анисимов, принявшись с завидным аппетитом есть пиццу. - Должен позвонить Мейер, он сейчас в школе, если, конечно, не отправился куда-нибудь в другое место.

Пока Анисимов ел, Карпухин позвонил домой - Руфь с Симочкой ждали его звонка, волновались, конечно, - за него почему-то, а не за Гинзбурга, и от волнения отправились на пляж, где уже успели несколько раз искупаться, но волны сегодня не маленькие, и похоже, спасатели скоро начнут выдергивать купальщиков из воды, а вода замечательная, просто парное молоко... И вообще, ты когда собираешься возвращаться, скоро вечер уже?..

До вечера было, вообще говоря, еще достаточно времени, Карпухин не стал вдаваться в объяснения, сказал, что позвонит, когда сядет в поезд, и отключил связь. Анисимов говорил по мобильному на иврите - хмуро и односложно.

- Это Мейер, - сказал Анисимов. - Едет сюда.

- Он что-то узнал?..

Анисимов покачал головой, призывая Карпухина к спокойствию. Сообщение о том, что удалось обнаружить в лэптопе Гинзбурга, дипломат выслушал с видимым равнодушием, хотя за напускным спокойствием угадывалось напряжение и какая-то работа мысли, что-то, о чем можно было только догадываться, а догадываться Карпухин не хотел, он хотел знать. Четверть часа до появления детектива они провели в совершенно незначащих разговорах, содержания которых Карпухин потом так и не смог вспомнить.

Мейер вошел быстрым шагом и, что Карпухину показалось странным, в руках его ничего не было - ни сумки, ни даже тетрадки или блокнота. Он всю собранную информацию держал в памяти или, напротив, информации оказалось так мало, что и записывать не стоило?