Король чародеев

24

Открыв глаза, Микаэла посмотрела на Дайрмида. Он лежал рядом, по-прежнему обнимая ее, и крепко спал. Она вспомнила все, что произошло с ними этой ночью, улыбнулась и погладила его по широкой груди, заросшей жесткими темными волосками. Раньше она и представить себе не могла, что так бывает… Господи, они, наверное, все на свете проспали!

Она спустила ноги с кровати и отодвинула занавеску. Сквозь ставни в комнату пробивался слабый свет. Микаэла подобрала с пола свою шелковую рубашку, надела ее, подошла к окну и распахнула ставни. Дождь прекратился, на утреннем небе сияла заря. В лицо молодой женщине пахнуло сырым влажным воздухом, она посмотрела на нескончаемую череду серо-голубых волн и вдруг почувствовала, что горечь утрат, пережитых ею в последние несколько лет, покидает ее сердце. Несколько слезинок скатилось по ее щекам, и она утерла их рукой.

Микаэла так задумалась, что не заметила, как Дайрмид подошел к ней, и вздрогнула, когда он положил ей на плечо свою тяжелую руку. Он притянул Микаэлу к себе и завернул в складки накинутого на голое тело пледа. Она вздохнула и закрыла глаза – с ним, как всегда, ей было покойно и уютно.

– Пойдем обратно в постель, – шепнул он ей на ухо и нежно поцеловал в щеку. – Мы совсем не отдохнули. Тебе нужно еще поспать.

Микаэла покачала головой:

– Я должна посмотреть, как чувствуют себя Сорча и малышка, а отдохнуть я всегда успею. Как ты думаешь, Сорче и Мунго нужно сказать, что мы…

Она почувствовала, что он улыбается.

– Они не осудят нас за это, я уверен.

– Но мы же не муж и жена!

Дайрмид крепко обнял ее и сказал:

– У нас в горах есть старый обычай: дав друг другу клятву любви и верности, мужчина и женщина становятся супругами, даже если они не обвенчаны в церкви.

Микаэла удивленно взглянула на него.

– Ты имеешь в виду помолвку, которая длится год и один день? – наконец спросила она.

Дайрмид покачал головой:

– Нет, наш горский обычай – совсем не то, что помолвка. Если ты назовешь меня своим мужем, а я тебя – женой и мы поклянемся в верности друг другу, то будем навсегда считаться законными супругами. В некоторых местах в горах эта клятва до сих пор посильнее церковной.

Глядя на серое, покрытое темными тучами небо, озаренное на востоке поднимающимся солнцем, она тихо спросила:

– Ты хочешь этого?

Он коснулся губами ее щеки и шепнул:

– Очень… Больше жизни!

Ей вдруг вспомнилось, что Дайрмид теперь свободен, и она внимательно посмотрела на него.

– Ранальд сказал мне о смерти Анабел. Оказывается, он уже давно знал об этом, но молчал. Как ты думаешь, почему?

Дайрмид пожал плечами:

– Я поговорю с ним и все выясню. Но для нас сейчас важно другое: я вдовец, и больше ничто не мешает нам пожениться. Конечно, если ты этого хочешь… – Он отстранился и серьезно посмотрел ей в глаза. – Так как, ты хочешь взять меня в мужья?

– Да, – прошептала она. – Я беру тебя в мужья навсегда, до конца своих дней!

– А я беру тебя в жены, – сказал он и поцеловал ее в губы так нежно, что Микаэла чуть не растаяла в его объятьях.

– Значит, мы теперь женаты? – спросила она.

– Да, родная! – радостно рассмеялся он. – Ты теперь моя жена, а я твой муж!

Она тоже рассмеялась, потом подняла к нему лицо, и их губы слились в новом восхитительном поцелуе.

– Это должно было случиться много раньше, – проговорил Дайрмид, когда она отстранилась.

Микаэла нахмурилась:

– Ничего подобного. Я была тебе нужна, только чтобы вылечить Бригит, а потом ты собирался отправить меня восвояси.

Дайрмид грустно улыбнулся и покачал головой.

– Я имел в виду совсем другое – что должен был жениться на тебе много лет назад. Знаешь, после нашей с тобой первой встречи я даже собирался посвататься к тебе. Впрочем, Фионну ты тоже очень понравилась, – добавил он. – В общем, ты не только спасла жизнь Ангусу Макартуру, но и вскружила голову двум добрым молодцам!

Кровь прилилась к щекам Микаэлы.

– Я тоже никогда не забывала встречи с вами, – сказала она. – Через два года я уехала в Италию, чтобы стать врачом, как ты, Дайрмид!

– А мы с Фионном думали, что ты станешь монахиней. В наших глазах ты была почти святой, поэтому мысль о женитьбе на тебе вскоре стала казаться нам кощунственной, и мы нашли себе других жен. Фионну повезло: он встретил настоящую любовь, а вот я совершил поистине роковую ошибку…

Бросив на него пристальный взгляд, Микаэла спросила:

– Почему ты женился на Анабел?

Дайрмид пожал плечами и задумчиво посмотрел в окно.

– Видишь ли, когда я лечился после ранения, полученного в Ирландии, Анабел ухаживала за мной. Она была двоюродной сестрой Ранальда, я познакомился с ней после его женитьбы на Сорче. Анабел была красива яркой, чувственной красотой и не отличалась особой скромностью. Однажды ночью она сама пришла ко мне и помогла забыть обо всех моих печалях… Я решил, что люблю ее, женился и привез Анабел в Даншен.

Микаэла внимательно слушала, стараясь его понять, хотя слова Дайрмида о красоте Анабел больно ее кольнули. Молодая женщина постаралась подавить ревность, напомнив себе, что тоже любила другого человека. Но ее чувство к Ибрагиму так отличалось от того, что она испытывала к Дайрмиду! Наверное, любовь Дайрмида к Анабел тоже была совсем не такой, как его любовь к ней, Микаэле…

Все, с прошлым покончено, для нее и Дайрмида началась новая жизнь! Словно подтверждая это, первые лучи солнца упали на их соединенные руки, и Микаэле вспомнились слова супружеской клятвы, которую они с Дайрмидом дали друг другу. «Да будет так», – подумала она, а вслух сказала:

– Анабел дала тебе то, в чем ты нуждался тогда больше всего.

– Верно, – ответил он. – Но очень скоро я обнаружил, что у нее есть любовник, связь с которым началась задолго до нашей с ней свадьбы. Вернее, я подозревал это и однажды, вернувшись домой раньше назначенного срока, понял, что не ошибся. Я тогда чуть с ума не сошел от ярости! Прогнал ее из Даншена, а сам бросился в Глазго к епископу и подал прошение о разводе. Предательство Анабел было последней каплей, переполнившей чашу моих страданий.

– Суд разрешил вам разъехаться?

Дайрмид кивнул:

– Святые отцы заключили ее в монастырь в наказание за прелюбодеяние и заставили нас обоих принести обет целомудрия. Но теперь я очень сомневаюсь, что Анабел его сдержала…

– С тобой обошлись очень жестоко, наказав за чужое прегрешение, – заметила Микаэла.

– Я сам в какой-то степени хотел этого, – пожал он плечами. – Но дело прошлое: она умерла, и случилось это год назад, так что даже срок траура уже истек. Поверь, я от души скорблю о ней. Анабел не была злой по натуре, и поначалу нам было даже хорошо вместе. Но потом она подло предала меня, украла будущее, лишив возможности снова жениться. А мне так хотелось обрести любящую семью, наследников… Вот чего я не мог ей простить все эти годы. Однако сейчас я простил ей все.

– У тебя стало спокойнее на душе?

– Да, – шепнул он, прижимаясь щекой к ее волосам. – Потому что теперь со мной ты, моя жена!

Микаэла счастливо улыбнулась, поднесла к губам его покрытую шрамами руку и нежно поцеловала. Дайрмид вздохнул и сжал ее пальцы.

Внезапно до них долетел приглушенный крик маленькой дочки Сорчи. Микаэла хотела встать, но Дайрмид удержал ее.

– Если ты понадобишься Сорче, она кого-нибудь пришлет, – сказал он.

Микаэла снова прильнула к его груди. Крик повторился и смолк.

– Наверное, Сорча сейчас кормит Ангелику, – задумчиво сказала она.

– Похоже на то… Господи, как я испугался, когда малышка появилась на свет и так долго не могла закричать! И откуда только у тебя взялось столько силы и любви, чтобы спасти ее?

– Что ты, Дайрмид, я здесь абсолютно ни при чем. Я едва ее не потеряла. Малышку спасла материнская любовь. Неужели ты не почувствовал, какую любовь излучает Сорча?