Король чародеев

15

Разбуженная утренним солнцем и резкими криками чаек, Микаэла открыла глаза. Она лежала на кровати в маленькой комнатке, утопая в роскошной пуховой перине. Напротив, в нише широкого стрельчатого окна, на каменной, покрытой подушками скамье сидела сестра Дайрмида. Верхние створки окна с молочно-белым непрозрачным стеклом оставались закрытыми, зато нижние были распахнуты настежь, и через них в комнату вливался яркий поток солнечных лучей, золотя сосредоточенное лицо Сорчи. Проворно работая иглой, она вышивала на пяльцах и негромко напевала какую-то тоскливую, берущую за душу песню.

Микаэла узнала мелодию – ее не раз наигрывал на арфе Гилкрист, но слова оказались совершенно незнакомыми. Это была баллада о земной женщине, которая полюбила морского духа селки, вселившегося в тело тюленя. У них родились дети, крошки тюлени, которые в один прекрасный день попросили у своей матери благословения и навеки покинули ее, уплыв далеко-далеко со своим отцом-духом. Мелодия была красивая, но показалась Микаэле чересчур печальной.

Сорча закончила песню на чистой, звенящей ноте и посмотрела на гостью.

– Ой, леди Микаэла, вы уже проснулись! – радостно воскликнула она. – С добрым утром! Надеюсь, вам уже лучше?

Микаэла села, оправляя измятую шелковую рубашку, и смущенно улыбнулась хозяйке.

– Спасибо, милая Сорча. Я очень сожалею, что не смогла поздороваться с вами вчера, но мне было так плохо! Я совсем не хотела показаться невежей, всему виной моя морская болезнь…

– Ах, я все понимаю, милая леди! Дорога к нам, в Глас-Эйлин, и впрямь очень утомительна, а уж морская болезнь может высосать из человека все соки. Вам нужно отдохнуть, дорогая, тем более что спешить нам совершенно некуда. – Она добродушно улыбнулась и добавила: – Надеюсь, вас не смутил мой сегодняшний приход? Понимаете, мне очень нравится тут сидеть: из этого окна открывается такой чудесный вид!

Микаэла еще раз оглядела почти пустую комнату – большое окно, из которого виднелся голубой простор, и впрямь очень ее украшало.

– Да, комната действительно чудесная.

– Я знала, что она вам понравится! Когда я плохо себя чувствую, здесь ночует Ранальд, чтобы меня не беспокоить. Но он в отъезде, вот я и распорядилась отдать эту спальню вам.

«Интересно, знает ли она, кому на самом деле принадлежит Глас-Эйлин?» – подумала Микаэла, но решила не заводить разговор на столь деликатную тему. Она встала, сняла с крючка на стене свое черное шерстяное платье, поспешно оделась и пригладила волосы. В углу комнаты стоял таз с кувшином воды, и Микаэла с удовольствием умылась.

– Чуть позже я прикажу приготовить вам ванну, – сказала ей Сорча. – Мне бы хотелось, чтобы вы чувствовали себя у нас как дома.

– О, я с радостью приму ванну! Спасибо за гостеприимство, дорогая. Боюсь, неожиданный визит Дайрмида доставил вам массу хлопот – тем более что он приехал не один…

– Что вы, что вы, напротив! – замахала на нее руками Сорча. – Я так рада видеть брата, что с удовольствием приняла бы целую армию, если бы ему вздумалось привести ее ко мне в гости!

И она расхохоталась, по-кемпбелловски чуть кривя рот. Ее блестящие медно-рыжие волосы прикрывала белая прозрачная накидка в тон бледной тонкой коже, а большие серые глаза, очень похожие на глаза Дайрмида, были обрамлены густыми золотистыми ресницами. Несмотря на беременность, Сорча сохранила почти девическое очарование.

– Но вас я рада видеть гораздо больше, чем королевскую армию, – отсмеявшись, продолжала она с улыбкой. – Вчера мы с Дайрмидом и Мунго болтали допоздна и все не могли наговориться. Ах, Мунго такой забавник, все время смешит меня разными историями! Сколько его помню, он всегда был весельчаком и фантазером. Знаете, ведь Мунго наш с Дайрмидом друзья с самого детства. Я всегда рада с ними поболтать, но иногда мне очень не хватает женского общества. Признаюсь, я с большим нетерпением ждала вашего пробуждения.

– Разве вы единственная женщина в Глас-Эйлине? – удивилась Микаэла. – Неужели у вас нет ни горничных, ни повитухи, которая бы приглядывала за вами? Женщине в вашем положении надо быть очень осторожной!

– Ранальд держит в замке целый гарнизон на случай нападения, по той же причине почти все наши слуги мужчины, за исключением кухарки и прачки. У меня была и горничная, но полгода назад она вышла замуж за рыбака и переехала к нему. Что касается повитухи, то муж попросил присмотреть за мной свою пожилую тетку, которая живет здесь же, на острове, в маленьком домике. – Она помолчала и добавила с грустью в голосе: – Поблизости обитают еще несколько рыбацких семей, но я с ними едва знакома, так что мы не общаемся.

– Две-три недели назад я видела вашего мужа в Даншене, – сказала Микаэла, наблюдая за собеседницей. Сорча с самым любезным видом кивнула и улыбнулась. «Она ничего не знает о нашем с Ранальдом споре из-за Глас-Эйлина», – подумала Микаэла, вглядываясь в ее доброе, простодушное лицо. – Он отправился в Эр по торговым делам. А его военный отряд остался здесь, в замке?

– Да, большая часть воинов Ранальда никогда не покидает острова, скоро вы их увидите, – ответила Сорча. – Он взял с собой только нескольких человек и моего брата Артура. Как правило, я стараюсь не выходить из своих покоев, а старая Гьорсал сторожит меня, – добавила она с недовольной гримаской, и Микаэла рассмеялась.

– Должно быть, Ранальд рад, что Дайрмид в его отсутствие приезжает вас проведать, – заметила она.

Сорча помрачнела.

– К сожалению, наоборот: он сердится, когда я рассказываю ему, что Дайрмид был у меня. Они не любят друг друга, хотя их и связывает двойное родство, ведь жена Дайрмида – двоюродная сестра моего мужа. Боюсь, если бы не общая торговля, они предпочли бы вообще не видеть друг друга. Артур – другое дело. Его, по счастью, совершенно не волнует взаимная неприязнь старших.

– Понятно, – кивнула Микаэла, принимаясь заплетать в косы распущенные волосы. – Но откуда взялась эта неприязнь?

– Она началась, когда Дайрмид попытался развестись с Анабел. После того как церковный суд постановил заточить Анабел в монастырь, между моим мужем и братом началась настоящая война. Иногда мне кажется, что они ненавидят друг друга лютой ненавистью. Ах, я так переживаю! Может быть, Дайрмид вам что-то рассказывал об этом?

– Нет, что вы, он мне ничего не рассказывал, – смущенно пробормотала Микаэла, отводя глаза. – Ведь я почти посторонний человек…

– Он такой скрытный! – с болью в голосе продолжала Сорча. – Женитьба на Анабел принесла ему одно горе. Ранальд тоже очень страдал – из-за их развода и позора, который обрушился на его семью. Он обожает свою двоюродную сестру. – Она вздохнула и поспешно перевела разговор: – Вы долго пробыли в Даншене?

– Нет, всего несколько недель. В скором времени я собираюсь вернуться домой, в Гэллоуэй.

– Дайрмид сказал мне вчера, что вы настоящий доктор с университетским дипломом, – с восторгом глядя на Микаэлу, сказала Сорча. – О, это поразительно! Я и представить себе не могла, что женщина может стать ученым медиком. Вы должны мне все, все о себе рассказать! По словам Дайрмида, вы лечили нашу маленькую Бригит, и ей стало лучше. Я восхищаюсь вами, миледи, и от души благодарю за помощь!

– Бригит действительно стало лучше, – скромно улыбнулась Микаэла. – Мы с Дайрмидом лечим ее массажем и упражнениями, чтобы вернуть ее мышцам силу. Мне кажется, мы на правильном пути, но так ли это, покажет будущее.

– Мой брат верит в вас, дорогая, очень верит! – Сорча посмотрела ей прямо в глаза. – Я еще никогда не слышала, чтобы он с таким восторгом отзывался о каком-нибудь враче.

У Микаэлы комок подкатил к горлу. Она кашлянула и сказала:

– Просто я получила очень хорошее образование. Мой покойный муж был замечательным врачом и ученым. Он многому меня научил.

– Но Дайрмид говорил, что у вас есть нечто гораздо более важное, чем знания, – данный от бога талант. Если бы вы слышали, как он о вас рассказывал, вы подумали бы, что он говорит о святой, а не о земной женщине из плоти и крови! – улыбнулась Сорча. – А кому из даншенских Кемпбеллов неизвестна история о том, как вы спасли тяжело раненного Ангуса? Вы были в ту пору совсем ребенком – вот что значит прирожденный талант и золотые руки!