Страница 12 из 26
ПЕРЕЕХАВ НА МОТОРКЕ, я оказался у подножия церкви Казанской божьей матери. Она стоит опасно, у самой воды. Многотонные валуны по обету свозили судовладельцы на место будущего строительства. Так было приговорено: кто камень сюда бросит, тому грех будет отпущен. И вырос под волжским обрывом утес, скала. И на нем - церковь. Мне кажется, что даже сейчас, во времена нанотехнологий, подобное строительство никто не рискнет затеять. Плывун ведь. Берег сверху давит, сползает, подтачивается высокой вешней водой. Сколько же надо сюда свай вбить, сколько вагонов арматуры утрамбовать в бетон. И то - никакой гарантии. Строят в километре от большой воды. Подальше от водного среза. А старинный зодчий, наоборот, приник к воде. Будто чуял ее оборонительную силу и божественную суть. Небо-то в воде не только отражается. Небо пронизывает воду до дна. И вот на паперть едва ли что волна не плещет, а на стенах церкви третье столетие - ни одной трещинки.
Церковь - на первой трети берегового склона. Выше - на второй трети - колокольня. Да еще треть - просто травой заросла. И вот стоя на этой травяном взлобке, я и открыл для себя тот самый древний замысел строителей здешних храмов. Совмещаю крест колокольни внизу с крестом низлежащей церкви, как судоходные створы, и взор мой падает точно на крест главного храма на другом берегу. Створ получается духовный, православный. Некий путь отмечен. Религиозное поле поперек Волги. Мост молитвенный. Потенциал божественной напряженности, который волей-неволей пропускает через себя всякий плывущий.
Ну, и уж если продолжить ряд техницизмов, то надо сказать, что интегрирует эту "тутаевскую перемычку" гигантский 4х4 метра Спас в правобережном храме. Это совершенно темный, расплывчатый лик, различимый только с определенного расстояния. От любви до кары Божией в этом образе - один шаг. Попадаешь под его взгляд, и холодок по спине. Я даже свечу забыл поставить, потрясенный силой образа. Так и увез свечу домой в Москву.
Центр, душа Тутаева, несомненно, посреди Волги, в этом створе правобережного собора и левобережной церкви. А центр мещанский, купеческий - на набережных, примыкающих к этим храмам. Далее город одним концом упирается в советский моторный завод с микрорайоном для рабочих, а другим, по левой стороне - в бараки и трущобы неизвестной социальной сущности. Безусловно одно: здесь обитает много деклассированных и денационализированных элементов, поскольку даже памятник погибшим в войну "работникам…" загажен с тыльной стороны. Хотя кругом заросли, для отхожего места выбор бескрайний.
Далее дорога из города выходит в задичалые поля, где прошлогодний репейник в рост человека. Табличка "Охота запрещена" Глядя на необъятные луга вдоль Волги, так и хочется приписать: "Земледелие прекращено".
Если кто-то и пашет здесь, то лишь кабаны. В лужах квакают лягушки. Жаворонки по отвесу поднимаются в небо и падают камушками, попев совсем немного. Еще холодно у Волги, на северных склонах - снег. Километров семь прошагал я по заброшенным "охотоугодьям", а луга все не кончались, вернее - репейниковые джунгли…
ТАКОВ ТУТАЕВ ЛИРИЧЕСКИЙ. Есть, конечно, городки подобного типа и более прибранные, ухоженные. Но зато по накалу политических страстей этот Романов-Борисоглебск, наверное, один из выдающихся на данный период. Здесь сильной, дееспособной "вертикальной" власти противостоит не менее сильная горизонталь общественного движения, не боящегося называть себя гражданским обществом. Более трехсот депутатов от разных общественных организаций вняли призыву Юрия Москвина - лидера созданной им Общественной палаты. В конференц-зале Тутаевского моторного завода собранные Москвиным главы поселений, предприниматели, руководители предприятий, старшие по домам сказали твердое нет силовым, можно сказать, феодальным методам главы района Андреева.
По сути, в Тутаеве я оказался свидетелем небольшого эпизода общероссийского движения по смене политического курса страны. На этот раз ( в сравнении с 1991, 1993, 2000 годами) этот процесс идет снизу. В Москве тишь да благодать, а в провинции - политические сшибки, разборки, напряги. Не стоит спешить с определениями. Либерализм, рынок, демократия и даже национализм присутствуют во взглядах обеих партий. Скажу так: борются новое и старое. И на этом с определениями покончу. Поскольку тут, в Тутаеве, главное - сюжет и действующие лица.
Главное из них, глава района Андреев, успешно отработал первый свой срок. Было время, когда его поддерживали все нынешние противники. И вдруг в их среде резко сменилась полярность. Как мне кажется, это произошло после прихода к власти нового президента. Потому что, сколько я не выслушивал оппозиционеров, убийственных доводов против Андреева не услышал. Все они банальные: слишком хорошая квартира в Ярославле, машина жены на бюджетном сервисе, принуждение бизнесменов к выплатам в социальные сферы, что проходит в тезисах оппозиции как вымогательство. Провалы в ЖКХ, в строительстве жилья… На такое еще полгода назад внимания не обращали, а теперь за это главе района от недовольных - "расстрельная статья".
Да к тому же губернатор в области сменился. Тоже и, по существу, новым человеком оказался. Почуял униженный народ Тутаева - настала пора высказать ему, что на сердце лежит. На счастье, в городе созрел человек, который повел инакомыслящих в политический бой - бывший военный( хотя бывших военных не бывает) сорокалетний этот Юрий Москвин. Предприниматель, владелец в том числе трех газет и двух журналов. Боец по природе, вожак по призванию. И вот он, собрав три сотни представителей недовольных, резолюцию этого собрания отправил туда, где в конце тоннеля, в окнах резиденции нового губернатора, как ему показалось, замаячил свет перемен. И был приятно удивлен быстрым откликом. Для нового губернатора настолько убедительны оказались доводы товарищей Москвина, что он сразу предложил и главе города, и главе района подать в отставку. Городничий тотчас исчез из поля зрения, уволился. И теперь его в Тутаеве за это "уважают". А глава района Андреев уперся, и ни в какую. Тогда на него накатила вторая волна "народного гнева" покруче первой. Общественная палата Юрия Москвина, приняв пас от губернатора, сделала ему ответную передачу. Мол, мы вас в требовании отставки наших начальников полностью поддерживаем и одобряем. Тутаевский народ стонет, задыхается от культа личности главы района.
Ход был за губернатором. И оказался он довольно сильным. Вернее - силовым. К строптивцу Андрееву пришли люди в форме и с ордером на обыск. Статью зачитали N 285 - злоупотребление полномочиями. Но глава района тоже не слабого десятка. Спокойно объяснил прессе: "Губернатор погорячился". И повел в бой против оппозиции верных ему депутатов муниципального собрания. Тоже ведь представителей народа. Законно избранных.
Я БЫЛ НА ТОМ РИСТАЛИЩЕ. В большом уютном зале сошлись две рати: Андреевская административная и москвинская общественная. Ристалище было, конечно, словесным. Депутаты хвалили, возвеличивали своего главу. Выражали возмущение по поводу нападок на него. Объявляли действия силовиков провокацией. Происками. Это прекрасно, говорила директор школы, что глава у бизнесмена потребовал сто тысяч рублей. Никакое это не вымогательство. На эти деньги мы купили для школы электроорган. А что машину жены отремонтировали за счет бюджета, это еще доказать надо. И в жилищно-коммунальном хозяйстве уже наводится порядок…
Против дюжины депутатов боролся один Москвин. Коренастый, спортивный, он хорошо, можно даже сказать, привычно чувствовал себя на поле брани. Веско, методично пробивал "глушилку" из депутатских глоток. Бросал тяжелые слова обвинения в лицо сидевшему тут же в зале своему оппоненту.
Москвину кричали, мол, ты самозванец, никакая у тебя не Общественная палата, а просто собрание случайных людей. Чтобы называться Общественной палатой, надо согласовать, обсудить "этот вопрос" с начальством. Язвительно смеялись над тем, что он называет себя и своих товарищей по борьбе оппозицией. Мол, и звание оппозиционера тоже должно спускаться сверху. Порядков он не знает. Самодеятельностью политической занимается.