Возвращение в грядущее

Оставшаяся перестала жить и ждать незадолго до подготовленного ею взрыва звездолета, который произошел 18 декабря 1955 года по земному летосчислению, через 47 лет после долго неразгаданного взрыва в тунгусской тайге спускового устройства инопланетных героев в 1908 году.

Американский астроном Джон Бигбю в 1969 году обнаружил десять космических тел (малых лун), траектории которых все сходились в одной точке, когда неведомое ему космическое тело распалось 18 декабря 1955 года, за два года до появления первого искусственного спутника Земли.

Лишь горячие умы выдвинули тогда предположение, что и Тунгусская катастрофа, и взрыв на околоземной орбите — гибель инопланетных объектов, пытавшихся установить контакт с людьми. Долгие годы всякое упоминание о внеземном разуме, могущем так проявить себя, отвергалось с негодованием.

Однако нахождение спустя почти семьдесят лет вдалеке от Тунгусской катастрофы куска инженерной конструкции из редкоземельных составляющих, соединенных по неизвестной на Земле технологии, заставило пристальнее вдуматься в ряд событий, разделенных временем, но объединяемых общим объяснением.

И лишь спустя полторы сотни лет человечество выросло настолько, что само подняло те идеи, которые, быть может, вели к ним неведомых героев Вселенной, погибших в 1908 году.

В тунгусской глуши, в эпицентре былого взрыва, зажжен незатухающий огонь, знак благодарности и восхищения подвигом, который мог бы остаться безвестным. Люди разных стран считают своим долгом преодолеть тысячи километров, чтобы посетить этот неугасимый огонь памяти о тех, кто стремился предотвратить на Земле куда большую катастрофу, чем та, которая погубила их самих.

А шестеро посланцев Земли именно с этими высокими идеями летели в звездных далях, оставив память в далеких поколениях лишь о своем отлете.

Георгий Тимофеевич Береговой захлопнул рукопись моего нового романа.

— Так, говорите, в памяти далеких поколений?

— Для звездных полетов это несомненно так, Георгий Тимофеевич. Помните, в прологе мы с вами хотели проверить это. Вы пытались предложить взять на орбитальную станцию атомные часы.

Береговой махнул рукой.

— Нокаут, — произнес он. — Получил я нокаут от ученых, едва заикнулся.

— Как же так?

— Они забили меня сразу в угол. Представь, говорят, что два межпланетных корабля разлетаются в разные стороны из одной точки и достигают каждый световой скорости. Какая у них будет относительная скорость? А?

— Какая же?

— Выходит, двойная! Вот и полетела вся теория относительности с ее сокращением времени. Сам черт не разберет, какое же время будет у этих разлетевшихся кораблей.

— Это потому, Георгий Тимофеевич, что у нокаутировавших вас противников не было тайны нуля в руках.

— Это Надиной, что ли?

— Вот именно. Они предложили вам представить себе относительную скорость двух разлетевшихся кораблей, не имея на то права, ибо не учитывали отношения масс.

— Так массы у кораблей могут быть равными.

— Но масса точки, откуда они разлетелись, связанная со всей Вселенной, равна бесконечности. Следовательно, относительную скорость каждого корабля нужно рассматривать только по отношению к этой неподвижной точке, обладающей бесконечной массой. И сокращенное время у обоих кораблей будет совершенно одинаковое. Словом, всякая теория требует практической проверки, и от имени своих героев с вашей помощью я хотел бы убедить наших ученых, что в постановке предложенного опыта нет ничего антинаучного.[18]

— Фантазия! — глубокомысленно произнес Береговой.

— Без фантазии нет наук! — ответил я.

— Вот, скажут, фантазия — пять человек возьмутся чужой мир от ядерной катастрофы спасти. А я так думаю, эти пятеро — пример для каждого из нас, призванных Отечество наше земное спасать. Пятеро шли на подвиг и нас за собою зовут, и только в этом случае сбережем мы нашу Землю, как Родину отстояли когда-то.

Береговой угадал сокровенный замысел романа. Если те же мысли пробудятся и у других читателей, автор будет счастлив.

Я провожал Берегового в подъезде.

Лифтерша-старушка из моего пролога давно ушла на пенсию, замены ей не нашлось, некому было оценить военную выправку былого летчика. Я смотрел ему вслед и думал:

«Герой войны, герой космических полетов, — и добавил мысленно: — Герой звезд».

Февраль 1986 — май 1987 гг.

Книга вторая

ДОНКИХОТЫ ВСЕЛЕННОЙ

Истинная мудрость — не вершина знаний, а способность распорядиться ими для общего блага.

ПРОЛОГ

Атомы, расположенные в узлах одного и того же кристаллического вещества, абсолютно тождественны.

«В таинственном мире космоса, в беспредельном просторе миллионов световых лет, среди сверкающих центров атомного кипения материи, среди звезд, живущих или рождающихся, гигантских или карликовых, ослепительных или матово-черных с непостижимой плотностью, через вакуум материальный, но неощутимый, как пустота, по сложной трассе летел звездолет.

Его вело познание Разумом высшего закона, по которому любые материальные частицы, взаимодействуя, всегда будут стремиться занять положения, отвечающие наименьшей энергии системы, которую образуют.

Частички земного вещества, где это возможно, выстраиваются в кристаллах — в структуре, отвечающей этим условиям. В равной мере этому закону, очевидно, должны подчиняться и космические тела.

Космический странник искал среди них, казалось бы, хаотически рассыпанных, упорядоченные таким общим законом звездные кристаллы.

Звездолет — колосс по земным масштабам и всего лишь ничтожная пылинка в бездне Вселенной нес в себе всепобеждающую волю Разума.

Состоял он из двух модулей размером с многоэтажный дом. Тяговый использовал энергию, сокрытую в квантах вакуума. Жилой модуль, по объему равный тяговому, с отсеками звездонавтов, системой их жизнеобеспечения, с кабинами пилотов, начиненными пультами и компьютерами, защищен был от опасных излучений высвободившейся вакуумной энергии стокилометровым расстоянием, через которое тянулся трос-буксир, совмещенный с кабелем управления».

Автор позволит себе мысленно представить, как, зайдя к нему, читает эту первую страницу его нового романа прославленный космонавт Георгий Тимофеевич Береговой, плотный, статный, с «властными бровями» и добрым взглядом.

Воображаю, как он вопросительно посмотрит на меня:

— Это куда же «внук Жюля Верна» нас направил? В Кристаллическую Вселенную?

— Представим, что, населенная людьми, наша планета Земля находится в узле решетки одного из звездных кристаллов, а во Вселенной их великое множество. В одной только нашей Галактике из трехсот миллиардов звезд по крайней мере два миллиона солнцеподобных, которые как раз и могут находиться в узлах кристаллической решетки неведомого космического «надвещества». И узлы эти тождественны, как одинаковы атомы кристаллов земных веществ.

— Вроде пятаков, одним небесным штампом оттиснутых, — усмехнется Береговой. — Вот бы туда добраться! Сколько же сверхсветовых скоростей набрать понадобится?

— Никак не больше световой.

— Это верно, — вступит наш третий собеседник, «первопроходчик космоса», раньше всех шагнувший в открытое межпланетное пространство, кистью художника потом запечатлев его.

Алексей Архипович Леонов когда-то награждал меня памятным знаком космонавтов.

— Помним, помним, — оживится Береговой. — Ваш университетский профессор утверждал, что со сверхсветовой скоростью далеко не улетишь.

— Вот-вот, — подтвердит Леонов. — Лет до ста нам расти, все без старости, и только разгоняться да тормозить.

18

После отлета Нади Крыловой профессор Бурунов, разрабатывая ее идею, опубликовал серию статей с выводом значений субсветовых скоростей разлетающихся тел. Дальше всякие разные формулы.