Золотой фараон

Лорд Карнарвон посмотрел вокруг. Долина опустела. И это было следствием свирепствующей в Европе войны. Что же его держит здесь? Для кого хотел он открыть гробницу фараона? Молодые ученые сменили свои рабочие кители на военную форму. Никто не интересовался более династиями царей древнего Египта. Гробницы Аменхотепа, Тутмоса и Рамсеса, найденные здесь, в долине, оказались ограбленными. И разве не говорил Девис: «Искать в этой долине невскрытую гробницу фараона – такое же безумие, как искать живую мышь в каменной глыбе».

Карнарвон улыбнулся, вспоминая Теодора Девиса. Он никогда особенно не терпел этого умного, но надменного американца. Может быть, виной тому была его язвительность или привычка считать каждого, кто не придерживался его взглядов, глупцом. Карнарвона раздражало также, когда Девис сопровождал свой доклад постоянным постукиванием косточками пальцев по ладони. При этом очки все время сползали у него на кончик носа, что, казалось, нисколько не мешало ему.

Карнарвон как сейчас слышал гневный голос ученого, когда тот удостоил его однажды следующей речью:

– Как долго вы уже в Египте, милорд? Хе? Всего лишь пару месяцев, так я полагаю? И вы думаете, что стоит вам лишь немного поковырять здесь щебень вашей тросточкой, как перед вами сверкнет жук-скарабей времен Рамсеса Великого, хе? Да знаете ли вы вообще, милорд, что египтологию надо изучать? Знаете ли вы, что мне потребовалось двадцать лет, чтобы суметь правильно расшифровывать иероглифы? – Затем он должен был сделать паузу, так как очки его опять соскользнули. Тут, он поднял руку к небу. Как невозможно мне поймать коршуна в воздухе, так не удастся вам без специальных знаний отличить древнеегипетские остраконы от ничего не стоящих осколков камней.

Произнеся эти слова, он круто повернулся и пошел прочь.

Однако, пройдя несколько шагов, ученый остановился и пробормотал через плечо:

– Для чего вы, собственно говоря, ищете древности, милорд? Чтобы похвастаться ими у себя дома?

– Но ведь мне доставляет такое же удовольствие, как и вам, откопать нечто такое, что уже тысячи лет лежит в земле.

После такого ответа Девис удивился, а затем возмущенно произнес:

– Что такое вы говорите, милорд! Я здесь не для собственного удовольствия, а потому, что хочу обогатить науку новыми находками, понимаете?

– Но если вам посчастливится открыть что-то новое, неужели вы совсем не обрадуетесь?

Девис опять посмотрел на него в замешательстве. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог ответить:

– Если я радуюсь, то только потому, что поиски древностей могут расширить наши познания. Каждая находка умножает наши знания, вы понимаете? А вы хотите не изучать, а лишь находить, и это для вас такой же спорт, как если бы стрелять во львов. Почему бы вам не отправиться охотиться на львов, ха?

– Потому что я наполовину инвалид, мистер Девис. Или вы думаете, я таскаю костыль ради удовольствия?

Девис заморгал глазами, снял очки и вновь водворил их на место. Ученый был явно смущен и, казалось, искал возражений. Однако он ограничился раздраженным жестом и ушел.

Второй раз Девис разговаривал с Карнарвоном в Фивах в 1907 году.

– Милорд, послушайте-ка меня! Я обдумал, как вам помочь. Если хотите, можете войти в штаб моих сотрудников в качестве ученика. Пока что вы будете помогать мне сортировать находки и пополнять картотеку, ха? Что вы думаете об этом?

– Я вам премного благодарен, мистер Девис. Но я уже нашел себе хорошего сотрудника. Масперо очень рекомендовал его мне. Это Говард Картер.

Старый ученый несколько секунд стоял молча. Потом закричал:

– И зачем этот Картер решил стать вашим сотрудником? Может быть, он хочет также использовать ваши деньги на поиски гробницы Тутанхамона? Уверяю вас, что этой гробницы не существует! Этот фараон был похоронен в шахтном погребении, которое я открыл несколько лет назад. – И он добавил умоляющим тоном: – Не давайте Картеру вскружить вам голову, милорд! Не верьте его бредовым фантазиям. Отправляйтесь в путешествие, совершите, пожалуй, кругосветное плавание, если вам угодно, не касайтесь вещей, которые охраняют древние боги.

– Вы меня удивляете, мистер Девис. Сначала вы сказали, что гробница уже открыта вами, а теперь – что ее охраняют старые египетские боги.

Мучительно ища слова, ученый теребил свои редкие волосы.

– Милорд, не задавайте мне так много вопросов. Признаюсь, я был не прав, когда принял вас за богатого бездельника, который причуды ради хотел вести раскопки. Между тем я заметил, что вы с любовью относитесь к делу. Но искать гробницу Тутанхамона – это все равно что принимать яд. Да, милорд, я так же был отравлен мыслью, что, может быть, неверно, будто…

Он неожиданно остановился, снял очки, протер их с преувеличенным усердием и пробормотал изменившимся резким голосом:

– Я отказываюсь от всего этого, милорд. Окончательно отказываюсь. Можете передать от меня привет Картеру. Я ценю его как исключительно трудолюбивого работника. Прощайте.

Задумчиво ковырял Карнарвон концом костыля в пыли. Сравнение Теодора Девиса казалось обоснованным. Он сам уже не раз был готов прекратить поиски этой заколдованной гробницы. А когда в первые годы войны археологическая работа была приостановлена, решение о прекращении работ, собственно, было уже принято. Но потом он опять приехал сюда и сегодня должен был вновь начать поиски.

Только где так долго пропадает Картер? Он обещал привести по крайней мере дюжину рабочих. Впрочем, довольно смешное намерение. В 1917 году, когда формировались колониальные отряды для многочисленных фронтов, Картер хотел нанять дюжину рабочих. Говард Картер, наверное, неизлечимо отравлен тем самым ядом, о котором говорил Девис: Куда это только приведет? Поиски гробницы еще в прошлые годы поглотили целое состояние. Даже если он ее найдет, ни пенни не возвратится назад. Согласно контракту с египетским правительством все, даже мелкие предметы из погребальной утвари, должны передаваться в Каирский музей.

В приступе внезапного гнева лорд отшвырнул камень палкой. Единственно разумным шагом было бы оставить Египет. И притом тотчас же! О Картере можно было не беспокоиться, так как тот, безусловно, найдет себе нового мецената после окончания войны.

Карнарвон решительно поправил сюртук, сделал шаг и – остановился.

Покинуть верного Картера таким нечестным образом недостойно лорда Карнарвона. Почти десять лет Картер был для него самоотверженным другом и учителем… С какой любовью и тщательностью изучал Картер находки из гробницы царицы Тии и узнал таким образом, что эта гробница первоначально предназначалась для фараона Тутмоса IV. Каким образцовым гидом в прошлое был Картер! Каждый крохотный черепок представлял для него новую страницу в книге истории Египта. Покинуть такого друга, значит предать самого себя.

Лорд Карнарвон неожиданно вздрогнул. В скалах раздалось эхо чужих голосов. Группа иностранных туристов направлялась к царским гробницам. Теперь, в годы войны? Едва ли это возможно.

Карнарвон с любопытством всматривался. Люди пока еще находились за холмом щебня. Но вот один из них вышел из-за поворота дороги.

Говард Картер!

А за ним шли – Карнарвон подумал, что это обман зрения, – Раис Ахмед Гургар! Гад Хассан! Раис Хуссейн! Абделад Ахмед! Хассан Авад!

Где отыскал Картер этих бригадиров, ведь они были лучшими из лучших? Их предводитель Раис Ахмед Гургар, сияя от радости, широко расставил длинные руки, как будто хотел уже издали притянуть к себе лорда Карнарвона. Его худое смуглое лицо египтянина выражало радость встречи.

Абделад Ахмед подобрал свое черное платье, похожее на рубаху, и исполнил дикий танец. А теперь, когда Карнарвон захромал им навстречу, ликовали все.

Ахмед Гургар низко поклонился и, положив правую руку на сердце, сказал на ломаном английском языке дрожащим от волнения голосом:

– Господин, твои слуги приветствуют тебя. Мы все очень счастливы. Ты и дорогой мистер Картер всегда были в наших сердцах.