Укороченный удар

ГЛАВА 39

В настоящее время доктор Аманда Уэст являлась старшим патологоанатомом медицинского центра Святого Джозефа в Дойлстауне, недалеко от Филадельфии. Когда Болитар въехал на стоянку медцентра, по радио крутили хит группы «Дуби бразерс» под названием «Китайский лес». Майрон тут же подхватил припев, по сути состоящий из одной строчки: «Йес, йес, китайский лес». Освоив текст, после второго куплета он запел увереннее и уже в который раз задумался, при чем тут китайский лес.

Когда охранник выдал парковочный талон, ожил «машинный» телефон.

— Джессика надежно спрятана, — отрапортовал Уин.

— Спасибо.

— Ладно, встретимся на завтрашнем матче.

Пим-пим-пим! Разговор получился коротковат даже для Уина.

Войдя в здание медицинского центра, Майрон спросил администратора, где морг. Девушка взглянула на него как на полоумного.

— В подвале, естественно.

— Да, да, конечно, как в сериале «Доктор Куинси».

Пришлось спуститься на этаж ниже. Вокруг ни души. Отыскав дверь с надписью «Морг», Болитар при помощи дедуктивного метода вычислил, что это и есть искомое помещение. Майрон — мистер Дальновидность и Проницательность! Похвалив себя, он легонько постучал.

— Войдите! — ответил приветливый женский голос.

Комнатка крошечная, а запах, наверное, как в сериале «Клиника». В интерьере явно господствовал металл. Два металлических, глядящих друг на друга стола занимали половину пространства. Металлические стулья. Металлические полки. Повсюду поддоны, лотки и контейнеры из нержавейки. В них ни капли крови, ни единого органа, все так и сверкало чистотой. На своем веку Майрон не единожды сталкивался с насилием, но при виде крови до сих пор испытывал легкую тошноту, особенно когда опасность уже исчезала. Несмотря на все заверения, применять и демонстрировать силу он не любил. Драться, даже убивать умел, но никакого удовольствия при этом не испытывал. Да, насилие и кровопролитие приближали современного мужчину к его истинной сущности, к природному естеству, к идеям Локка, если угодно. Да, насилие — элементарная проверка на мужественность, испытание физической мощи и генетически заложенной сноровки. И все-таки явление отталкивающее. Не зря ведь — хотя бы по теории — мужчины шли дорогой прогресса и эволюции. В конечном итоге насилие действительно означает острые ощущения и адреналин, но примерно то же самое испытываешь, совершая затяжные прыжки с парашютом.

— Чем я могу вам помочь? — спросил приветливый женский голос.

— Я ищу доктора Уэст.

— Уже нашли. — Поднявшись, женщина протянула руку. — Вы, наверное, Майрон Болитар.

Обаятельная белозубая улыбка Аманды Уэст освещала даже эту подвальную комнату. Патологоанатом оказалась источающей задор блондинкой с курносым носиком — совершенно не такой, как ожидал Майрон. Стереотипы, естественно, условны, но молодая женщина была слишком жизнерадостной для человека, сутками возящегося с разлагающимися трупами. Майрон попытался представить, как этот Солнечный Зайчик вскрывает тело Y-образным надрезом. Нет, не получается.

— Вы хотели поговорить о Кертисе Йеллере? — спросила доктор Уэст.

— Да.

— Шесть лет ждала, когда кто-нибудь об этом спросит. Пойдемте, здесь есть другая комната, — проговорила Аманда, открывая неприметную дверь. — Вам плохо?

— Нет, нет!

Майрон — мистер Самообладание и Уравновешенность.

— Ничего страшного здесь нет, — снова улыбнулась женщина. — Просто отсеки с телами иногда пугают.

Болитар вошел в комнату. Отсеки… Их целая стена, от пола до потолка. Пять в высоту, восемь в ширину, получается сорок. Майрон — Мистер Арифметика Для Начальных классов. В крошечной комнатушке сорок тел. Сорок разлагающихся тел, которые когда-то были людьми со своими мечтами и страданиями. Которые заботились о близких, любили и были любимы… Неужели испугался? Чего? Металлических ящиков? Да ни в коем случае!

— По словам Джейка, вы помните Кертиса Йеллера, — взяв себя в руки, выдавил Майрон.

— Конечно, тот случай был самым громким в моей практике.

— Простите за бестактность, но вы кажетесь слишком молодой, чтобы иметь более чем шестилетний стаж.

— Никакой бестактности. — Аманда продолжала обаятельно улыбаться, и Майрон постарался ответить не меньшим обаянием. — В ту пору я только окончила резидентуру и два раза в неделю подрабатывала в больнице. Старший патологоанатом занимался Александром Кроссом, а, поскольку оба тела привезли почти одновременно, предварительное обследование Кертиса Йеллера поручили мне. Проводить даже подобие полноценного вскрытия не требовали, равно как и определять причину смерти.

— От чего умер Кертис?

— От ранения огнестрельным оружием. В него стреляли дважды: сначала в левое подреберье, — Аманда наклонилась, чтобы показать это место на себе, — потом в лицо.

— Какой из выстрелов оказался смертельным?

— Выстрел в подреберье большого вреда не нанес, — ответила доктор Уэст. «А она ничего», — подумал Майрон. При разговоре молодая женщина то и дело наклоняла голову, совсем как Джесс. — Зато второй смял лицо Йеллера, будто кусок пластилина. Нос снесло, скулы раздробило… Настоящее месиво! Стреляли наверняка с очень близкого расстояния. В полном объеме анализы провести не удалось, но могу сказать: пистолет был либо прижат к лицу Кертиса, либо находился сантиметрах в двадцати — тридцати.

От удивления спортивный агент чуть не отступил к двери.

— Хотите сказать: полицейский разнес ему лицо, стреляя практически в упор?

Из крана в раковину из блестящей нержавейки капала вода, и звук эхом разносился по крохотной комнатке.

— Мое дело сообщить вам факты, — спокойно ответила Аманда, — а ваше — сделать соответствующие выводы.

— Кто еще об этом знает?

— Трудно сказать. В ту ночь там был настоящий бедлам. Обычно работаю одна, но Кертиса мы обследовали чуть ли не вшестером, вместе с какими-то ребятами, ни одного из которых в судмедэкспертизе раньше не видели.

— Что еще за ребята?

— Копы и федералы.

— Федералы?

— Именно так мне сказали, — кивнула Аманда. — Якобы они подчинялись сенатору Кроссу. Представители секретных служб или что-то в этом роде. Они конфисковали все: образцы тканей, пули, которые я извлекла… Заявили: это дело государственной важности! Ночка была сумасшедшая… Помню, в лабораторию прорвалась мать Йеллера и начала на меня орать.

— По какому поводу?

— Настаивала, чтобы вскрытие не проводилось. Хотела немедленно забрать сына, мол, он несовершеннолетний и так далее. В кои веки полиция подчинилась. Подробного обследования им самим не хотелось, так что в конечном итоге все остались довольны. Забавно, правда? — снова улыбнулась Аманда.

— Что мать возражала против вскрытия?

— Угу.

— Я и раньше слышал, что некоторые родители не дают согласие на вскрытие, — пожал плечами Майрон.

— Да, потому что хотят сохранить тело ребенка для похорон. Но того парня не хоронили, а кремировали. — На этот раз улыбка доктора Уэст показалась слащавой.

— Поня-ятно, — протянул Болитар. — Значит, все возможные грешки копов сгорели вместе с Кертисом Йеллером.

— Точно.

— По-вашему, на мать кто-то надавил?

Аманда Уэст бессильно подняла руки.

— Эй, я просто сказала, что это забавно. Не в смысле смешно, а в смысле странно. Выводы делать вам, я же только патологоанатом!

Майрон снова кивнул.

— Что-нибудь еще нашли?

— Угу, и та находка тоже кажется забавной.

— Забавной-смешной или забавной-странной?

— Это уж сами решайте. — Доктор поправила форменную куртку. — Я не эксперт по баллистике, но в пулях кое-что смыслю. Итак, из тела Йеллера извлекли две пули: одну из головы, другую из грудной клетки.

— И что?

— Пули были разных калибров. — Аманда Уэст подняла указательный палец, и приторной улыбки как не бывало: лицо стало серьезным и решительным. — Мистер Болитар, вы понимаете, о чем речь? Не о двух разных пистолетах, а о двух разных калибрах пуль! И вот самое забавное: у всех детективов Филадельфии табельное оружие одного и того же калибра.