Мыс Грома

– Да.

Фергюсон вздохнул.

– Мне кажется, нам нужно обсудить, как будут разворачиваться события после нашего возвращения.

– Не сейчас, бригадный генерал. – Диллон закрыл глаза. – Я устал. Давайте поговорим попозже.

Когда Карни вернулся к себе домой в Чоколит-хоул, тот показался ему как никогда безлюдным. Он стал бесцельно бродить, переходя из одной комнаты в другую, потом направился на кухню и достал из холодильника банку пива. Когда он вышел в гостиную, зазвонил телефон.

Звонила его жена Кэри.

– Привет, милый, как у тебя дела?

– Отлично, просто отлично. Как дети?

– С ними, как всегда, нет никакого сладу. Они по тебе скучают. Я позвонила тебе совершенно случайно. Мы сейчас на автозаправочной станции, неподалеку от Орландо. Я остановилась здесь, чтобы заправиться.

– Жду не дождусь, когда вы приедете.

– Теперь уже немного осталось. Тебе, наверное, одиноко там одному. Какие новости, есть что-нибудь интересное?

На лице Карни появилась еле заметная улыбка. Он глубоко вздохнул.

– Да, в общем-то, ничего особенного. Обычная текучка.

– Пока, милый, нам уже пора ехать.

Положив трубку, он отпил немного пива и вышел на крыльцо. Стоял великолепный вечер, воздух был так чист, что он видел без труда острова на противоположной стороне Пилсбери-саунд и даже дальше. Далеко до них, хотя и не так далеко, как до того места, где сейчас Макс Сантьяго.

Глава 16

Был вечер следующего дня, часы показывали почти шесть. По другую сторону письменного стола в кабинете Фергюсона в Министерстве обороны сидел Саймон Картер. Его лицо побелело, он весь дрожал, когда Фергюсон закончил говорить.

– Итак, что же нам делать с достопочтимым сэром Фрэнсисом? – спросил Фергюсон. – Ведь речь идет о министре, входящем в состав кабинета, который ведет себя не просто недостойно, но и преступно – только так можно квалифицировать его действия.

Диллон, стоящий у окна в теплом синем полупальто от Бэрберри, закурил.

– А его присутствие здесь обязательно? – спросил Картер.

– Никто не знает больше Диллона обо всем этом деле, и я не могу отстранить его сейчас от участия в нем.

Взяв со стола «Голубую книгу» с содержащимся в ней списком, Картер поколебался, потом положил ее обратно и раскрыл Виндзорский протокол, чтобы прочитать его еще раз.

– Не могу поверить, что это подлинник.

– Это, может быть, и не подлинник, зато подлинность всего остального не вызывает сомнений. – Протянув руку через стол к документам, Фергюсон взял их, положил обратно в чемоданчик и захлопнул крышку. – В восемь часов нас примет премьер-министр в своей резиденции на Даунинг-стрит. Само собой разумеется, я не пригласил сэра Фрэнсиса. Там и встретимся.

– Отлично. – Картер встал.

Подойдя к двери, он уже взялся за ручку, когда Фергюсон сказал:

– Да, Картер, вот еще что.

– Да?

– Не делайте никаких глупостей, не пытайтесь, скажем, звонить Пэймеру. На вашем месте я бы не впутывался в это дело.

Лицо Картера приобрело унылое выражение. Он повернулся и вышел.

Через десять минут, когда сэр Фрэнсис Пэймер вечером убирал бумаги с письменного стола в своем кабинете в здании палаты общин, собираясь уже идти домой, зазвонил телефон.

– Пэймер слушает.

– Говорит Чарльз Фергюсон.

– А-а, так вы уже вернулись, бригадный генерал, – кисло сказал Пэймер.

– Нам нужно встретиться.

– Сегодня вечером это совершенно невозможно, у меня исключительно важная встреча – ужин с лорд-мэром Лондона. Никак не могу пропустить.

– Макса Сантьяго больше нет в живых. Передо мной на письменном столе лежит чемоданчик Бормана. Читать «Голубую книгу» исключительно интересно, и, кстати, вам полезно будет узнать, что в ней упоминается имя вашего отца. Ему отведено на восемнадцатой странице весьма почетное место.

– О боже! – Пэймер бессильно опустился в кресло.

– На вашем месте я не стал бы говорить об этом Саймону Картеру. Вам это не принесло бы никакой пользы.

– Конечно нет. Я сделаю все, что вы пожелаете. – Пэймер заколебался. – Значит, вы еще не говорили с премьер-министром?

– Нет, я подумал, что сначала нам лучше встретиться.

– Очень признателен вам, бригадный генерал. Уверен, мы с вами что-нибудь придумаем.

– Вы знаете, где находится пристань Чэринг-кросс?

– Разумеется.

– Без пятнадцати семь оттуда отходит один из теплоходов, который называется «Королева Дании». Я буду ждать вас на борту. Кстати, не забудьте захватить зонт, дождь довольно сильный.

Положив трубку, Фергюсон повернулся к Диллону, который по-прежнему стоял у окна.

– Ну, вот и все.

– Какой у него был голос?

– Он был до смерти напуган. – Встав, Фергюсон подошел к старомодной на вид вешалке в углу прихожей, снял с нее свое пальто, известное гвардейским офицерам под названием британской теплой одежды, и надел его. – Впрочем, его можно понять, бедолагу.

– Не надейтесь на то, что он вызовет у меня сочувствие. – Диллон взял чемоданчик с письменного стола. – Идемте. Давайте наконец покончим с этим, – сказал он, открыл дверь и первым вышел наружу.

Когда Пэймер приехал на пристань Чэринг-кросс, вокруг был такой густой туман, что противоположный берег Темзы был почти не виден. Поднявшись на борт судна по сходням, он купил себе билет у стюарда. «Королева Дании», согласно расписанию, должна была еще причалить к пристани Вестминстер, а затем к пристани Кэдоган на набережной Челси. В обычный теплый летний вечер на таком маршруте не было бы отбою от пассажиров, однако в такую погоду, как сегодня, желающих прокатиться на теплоходе оказалось всего несколько человек.

Пэймер заглянул в салон на нижней палубе, где сидело всего около полудюжины человек, затем, пройдя через кают-компанию, поднялся на верхнюю палубу, где никого не было, кроме двух дам преклонного возраста, перешептывающихся друг с другом. Открыв стеклянную дверь, он вышел наружу и посмотрел вниз. У поручня на корме стоял какой-то мужчина, державший над головой зонтик. Снова зайдя внутрь, Пэймер спустился, прошел через кают-компанию и, выйдя на палубу, раскрыл зонтик, чтобы укрыться от проливного дождя.

– Это вы, Фергюсон?

Пэймер осторожно двинулся вперед, ощупывая рукой рукоятку пистолета в правом кармане плаща. Это был очень редкий экземпляр из уникальной коллекции огнестрельного оружия, относящегося к временам Второй мировой войны, которую оставил ему отец, это был пистолет системы «волк», специально разработанный венгерской секретной службой. Он был настолько бесшумным, насколько вообще может быть пистолет. Многие годы сэр Фрэнсис хранил его в ящике письменного стола в своем кабинете в палате общин. «Королева Дании» уже отчаливала от пристани и направлялась вверх по течению реки. Хлопья тумана змеились над поверхностью воды, на которую падали бледно-желтые блики света из окон салона наверху. Из салона, расположенного на нижней палубе, на корму не выходило ни одного окна. Они были одни в границах замкнутого пространства.

Фергюсон повернулся от поручней.

– А-а, вот и вы – Он поднял чемоданчик. – Вот он. В восемь часов вечера с его содержимым собирается ознакомиться премьер-министр.

– Послушайте, Фергюсон, – взмолился Пэймер. – Не надо поступать со мной так. Не моя вина в том, что мой отец был фашистом.

– Совершенно верно. И не ваша вина в том, что гигантское состояние вашего отца, которое он скопил за послевоенные годы, появилось благодаря его связям с нацистским движением, которое называется «Камараденверк». Я могу даже приписать лишь слабости вашего характера то, что многие годы вы с большой радостью постоянно получали солидный доход от деятельности фирмы «Сэмсон-кей холдинга», который большей частью состоял из денег, полученных от более чем сомнительных мероприятий Макса Сантьяго. Скажем, от контрабанды наркотиков.