Страница 57 из 85
– Приземленные трудоголики, начисто лишенные элементарных зачатков фантазии!…- сердито бурчал он, летая из стороны в сторону над портиком веранды дома старейшины.- Нет, страус, как тебе это нравится?! Черт с ними, с мужиками, там вообще тяжелый случай… Но женщины!… Я перед ней из стены выпрыгиваю, вою, как идиот, замогильным голосом - мертвецы обзавидуются, а она - "Брысь, крякнутый, у меня жаркое подгорает!" Нормально, да?! Еще и "крякнутый"!… При чем тут это, я вообще не понимаю… А уж детки! Нет, ты даже представить не можешь!… Десять минут караулил, еще двадцать из-под кровати зубами скрежетал и особо леденящие душу стоны разучивал… А им - хоть бы что, хоть бы где!… Сидят, кирками игрушечными по булыжнику: "тюк, тюк" - и всех радостей!… Да если б мне в десять лет живого призрака показали…
– Дак какой же ты живой?…- хохотнули из-под навеса дома.- Крякнутый и есть… Не буди птицу чудную, дай полюбоваться-то!…
– Да его и тремя будильниками не поднимешь…- сварливо огрызнулся Аркаша, для наглядности легонько пнув дрыхнущего сном праведника птица по крылу. Тот даже не пошевелился.- А ты кто? Ты где?…
– Дарин я,- отозвался тот же голос, и в свет костра вступил один из сыновей папаши Балина.- Уж час тут сижу, сапог тачаю…
– В темноте?
– Дак после шахты это ж разве темнота?…- искренне удивился гном, присаживаясь на расстеленную у огня дерюжку и вновь принимаясь за сапог. Вирусолог хмыкнул, и подлетел поближе:
– А вы что, в принципе не отдыхаете?… Ночь-полночь, а народ все суетится…
– Какая ж ночь, коли еще совы ухают?…- поднял на призрака недоумевающий взор коротышка.- От как перестанут - так и нам пора на боковую… Мы, гномы, бездельничать не привыкли! А касаемо отдыха - почему ж не отдыхаем?… Очень даже! По праздникам, вот к примеру, и ежели стужа с метелью…
– И много у вас праздников?
– Много!- радостно кивнул рудокоп.- Пять!… Ты чего хохочешь, крякнутый?…
– Сам ты "крякнутый"!…- обиделся Ильин.- Что вы обзываетесь-то все?!
– Дак а кто ж ты еще?… Крякнутый и есть…
– Шахтерский жаргон,- не просыпаясь, щелкнул клювом всезнающий Феликс.- Означает - "умерший". Коим вы и…- не договорив, он снова тихонько захрапел. Аркадий покосился на птица, почесал в затылке и пожал плечами:
– Так бы сразу и сказали… а то я уже почти обиделся. Наши спят?
– Как младенцы,- широко улыбнулся Дарин.- Изнеженные, что барышни… А комарье их знатно покусало! Вон, у государя по сю пору личность вся в шишках, как у бугроноса колодезного… Лорин уж ходила за ним, ходила, уговаривала примочки поставить, да он, вишь, суровый да занятой, чешется, а всё о деле да о деле!
– Лорин?…
– Сестрица моя. Младшенькая,- с затаенной гордостью пояснил гном.- Красавица!… И умна не по годам, в травах разбирается, со зверьем разговаривать выучилась, и волшбой балуется, втайне от папеньки. В Гильдию Свободных магов хочет, бедняжка моя…
– А почему - "бедняжка"?- не понял медик, глядя на погрустневшего рудокопа.
– Дак ведь папенька ни в жизнь не дозволит!…- с опаской оглянувшись на темный дверной проем, шепотом пояснил Дарин.- Что ты! Да чтоб женщина из клана Телхара Каменной Кувалды - и в магички?… Да еще учиться, да еще вдали от дома, да бок о бок с человеческими колдунами?… Да папенька скорее вместо забоя к плите стряпать встанет, чем такое родной дочери разрешит!… Уж сколько они ругались, а все без толку. У него ж для детей два пути: мальчиков - в шахту, девочек - замуж!… И все. Все так делают, от и он туда же… Нам-то с Торином что - мы свое дело любим, нам другого и не надо. А Лорин жалко.
– А она что, против замужества?… Эмансипация и все такое?…
– Ты мне сестренку такими словами не обижай!- насупился рудокоп.- И вовсе она не против! Ежели склонности к магии да книжкам исключить, так девица правильная, с понятием, и замуж хочет, и детишек, все как положено… Тока вот… Ты ее видел?
– Не знаю…- задумался Аркадий, припоминая всех виденных в городе женщин гномьего племени. Ни особо красивых, ни особо умных он там не встречал. Хотя, конечно, Дарин, как любящий братец, наверняка сестру перехвалил…
– Не видел,- уверенно сказал бородач, внимательно поглядев на вирусолога.- А то бы всенепременно запомнил бы!… Наша Лорин - она не то, что другие! Не веришь, вижу… А пошли, покажу!- гном отложил недочиненый сапог в сторонку и поднялся.- Тока тихонько, она счас у себя в светелке новые заклинания пробует… Помешаем - еще шуму наделаем, папенька услышит, и будет малышке на орехи!…
– Понял!- заинтригованный призрак поднял обе руки кверху.- Пошли!
Комната младшей и единственной дочери старейшины Рудного Кряжа находилась в самом конце дома. Чтобы ненароком кого ни разбудить или, того пуще - не нарваться на сурового отца семейства, гном и привидение внутрь каменного жилища входить не стали - обошли снаружи. Дарин пересчитал маленькие окошки в неровной стене, и уверенно указал на предпоследнее, светящееся мягким желтым светом:
– Вон! Там ее комната. Окно высоко, мне не достать, а ты загляни. Тока осторожно, не напугай… хотя она у нас храбрая, вся в папу! И упрямая тож в него…
– Угу…- кивнул Аркаша, поднимаясь над землей. Не то, чтобы вырубленное в скале окошко находилось очень высоко - и двух метров, пожалуй, не было, но рудокопу с его ростом… Призрак чуть приподнялся над землей и заглянул в окно. Сначала он увидел грубо сколоченный шкаф с книгами, потом - аккуратно убранную кровать, потом - натянутые под потолком на веревочке и вывешенные для просушки травы, потом - стол, уставленный колбочками, и, наконец - строптивую дочь старого Балина. Она сидела за столом и что-то осторожно мешала в маленькой глиняной мисочке, попутно сверяясь с какой-то книжкой. Аркаша внимательно пригляделся и пожал плечами - девушка, которую он увидел, вовсе не была такой уж красавицей. По мнению вирусолога, Кармен была гораздо привлекательнее… "Хотя в этом случае я, пожалуй, не обьективен,- признал Ильин, у которого при мысли о смуглой испанке знакомо потеплело в груди.- Пожалуй, симпатичная. Даже хорошенькая… А если вспомнить, какие тут женщины - то и немудрено, что Дарин сестру красавицей называет!"
Лорин была довольно милая девушка, с густыми каштановыми волосами, заплетенными в толстую косу, румяными щёчками, серьезными голубыми глазами и чуть пышноватой, но очень даже хорошей фигуркой. Но что-то в ее облике все-таки показалось Аркадию странным. Он сначала не понял, что. А потом, когда Лорин поднялась и потянулась за пучком висящих у нее над головой сухих трав…
– Дарин!…- удивленно шепнул вирусолог:- Но она же… не гном!
– Гном,- вздохнул тот.- Наполовину… По папе. Пошли обратно, там расскажу, как бы не услышала. Очень она не любит, когда на ее рост внимание обращают, уж сколько насмешек в детстве натерпелась…
…Починенный сапог ладно сидел на ноге рудокопа. А последний, потягивая из большой глиняной кружки мед, неторопливо рассказывал, время от времени косясь в сторону спящего дома:
– Тут дело такое… деликатное! В разрезе папашиного поведения. Он эту историю на людях вспоминать не любит - страсть как!… По молодости начудил. Лет, эдак, пятьдесят назад. Мы с Торином еще совсем мальчишками были, а папенька, стало быть, вдовцом остался… Маменька преставилась, сначала хворала долго, а потом и вовсе… Ну, уж дело прошлое. А папа, стало быть, по этому поводу в больших грустях пребывал. Да и бобылем остаться в самом расцвете сил - оно тоже не сахарно, дом вести некому, за нами, сорванцами, опять же, присмотреть… Погоревал, скоко положено, начал себе хозяйку присматривать. Мужик он и сейчас видный, а уж тогда-то и вовсе хорош был! Первый работник на весь Рудный Кряж, обстоятельный, уважительный, при деньгах немалых (тоже, сам понимаешь, момент важный), род ведет от самого Телхара Каменной Кувалды, в старейшины своим умом выбился, дак еще и красавец был - бабы млели!… Само собой, отбою от желающих не было. Вот папаша с ума и сьехал… Та ему не такая, и эта не хороша. Перебирал, перебирал, чуть со всем кланом не рассорился - многие девушки из весьма почтенных семей были!… И как в чередной раз принялся нос воротить, от старшей дочери нашего жреца (она и сейчас хоть куда, хоть сам женился бы, ей-богу, да только замужем уж), так жрец осерчал, созвал народ, и при народе папаше-то и высказал, мол, коли наши женщины тебе не вкусу, так собирайся и иди, ищи себе другую, а народ не баламуть!… Папе бы покаяться, и жениться без лишнего шуму - так нет! Взыграла кровь… Рванул с пояса топор, да как гаркнет на весь Кряж - мол, не тебе, долгобородому, меня учить, ты уж и забыл, чем бабы от мужиков отличаются, а я, грит, молодой и не такой, как ты, старый хрыч, ограниченный в смысле кругозора и женской красоты, так что неча меня за ворота выталкивать, я и сам уйду, больно нужны вы мне тут!… Жрец, конечно, от такой наглости малость окосел (оно и к лучшему, а то получил бы папенька на орехи!), а мой родитель взял нас с Торином за руки, свел к тетке Яарине, она ему по бабушке родственница, а сам собрал узелок, топор на пояс повесил - и ушел…