Страница 28 из 29
Каким образом следовало выполнять приказ в таких странных обстоятельствах, Кенжегази сказать затруднялся, однако ему было совершенно ясно, что долго эта авантюра продолжаться теперь не сможет. Остановить экспансию огромных корпораций силами его десяти казахов было нереально. Рано или поздно кто-то дознается о составе и количестве руды на его участке, в крайнем случае — определит со спутника наличие крупного месторождения, и тогда судьба его экспедиции и месторождения будет решена быстро и радикально. Лицензию отберут любым законным или незаконным способом, им всем дадут пинка под зад, и тот факт, что сейчас богатствами золотой горы воспользоваться все равно некому, Кенжегази совсем не утешал. Потому что это сейчас некому, а пройдет еще лет десять — и русские вернутся. Они всегда возвращаются. В любом случае, пока следовало если не остановить, то по возможности замедлить продвижение западных экспедиций в глубь сомона, а также по возможности отыскать правопреемников Мингео и передать, наконец, полторы тысячи тонн золотого эквивалента законным владельцам.
В последующие годы он сильно увлекся политической деятельностью. Мотаясь по стоянкам пастухов с «образовательной программой», геолог вовсю рассказывал об ужасах «империалистической добычи полезных ископаемых» — о тучах ядовитой пыли, накрывающих стада, о реках, текущих кислотой, о колодцах, вода из которых растворяет кишки, о расползающихся от карьеров оврагах — и имел с этими проповедями буколического образа жизни бешеный успех. Демонстрации монголов-скотоводов оказались очень эффективным средством в борьбе с «империалистическими колонизаторами», стада овец по опробованному когда-то сценарию блокировали любые попытки канадцев и австралийцев вести геологоразведку в радиусе ближайших ста километров. Сотрудника пиар-департамента Asia Gold, приехавшего укреплять отношения с общественностью, выволокли из машины прямо на площади перед зданием администрации и едва не удавили арканом. Милиция отобрала его у «активистов экологической партии» в последний момент, активисты просидели месяц под замком, однако всякое желание налаживать отношения с местным населением у австралийца пропало раз и навсегда.
Русские вернулись раньше, чем ожидал Кенжегази. Спустя четыре года в офисе раздался звонок, трубку снял его помощник. Звонивший говорил на языке, которого казах не слышал больше десяти лет. Человек звонил из Москвы, просил связать его с директором месторождения и никак не мог понять, почему у его собеседника срывается голос.
Кенжегази находился на митинге в райцентре. Узнав о том, что его двенадцатилетняя одиссея подошла к концу, он осекся посреди пламенной речи на полуслове, сел в уазик и на пол дня уехал в степь. Потом вернулся и остаток дня перечитывал свою копию старого отчета. Он хотел встретить русских в хорошей форме и не путаться в цифрах при разговоре.
Как его нашли? По чистой случайности. Крупная российская корпорация приобрела сибирский отраслевой геологический институт. В процессе инвентаризации документов пожилой эксперт Мингео наткнулся на отчет об анализе кусков гранита с аномально высоким содержанием буквально «всего хорошего», за исключением разве что платины. Ни заказывавшей анализ организации, ни людей, работавших с ней, уже не было в пределах досягаемости, а то и в живых, но заместитель директора института рассказал, что его предшественник упоминал о каком-то невероятном золотом месторождении, открытом перед самым распадом страны в труднодоступном районе Монголии и что гранит этот — оттуда. Еще год прошел в поисках сохранившихся в других источниках рассеянных материалов и живых очевидцев из читинской и иркутской экспедиций, помнивших о снаряжении партий в Монголию. Информацию о районах деятельности этих партий удалось добыть в архивах СВР, в которых осели старые отчеты КГБ о поисках стратегически важных ископаемых. Наконец, определенное время потребовалось, чтобы сопоставить бурную активность неведомо откуда взявшейся в глухой степи партии зеленых с районом вероятной работы советских геологов и соотнести личности руководства новоявленной партии с фамилиями, оставшимися на бланках старых иркутских заявок на исследования образцов.
Больше всего приехавших из России специалистов потрясли две вещи. Масляные, лоснящиеся дизели на консервации — в стране, где любой бесхозный агрегат разбирают на запчасти за день. И процедура отбора проб — когда соскочившие с лошадей прокопченые и загорелые до черноты пастухи без единого лишнего движения управились с пневмобуром, аккуратно разложили керн в мешочки и заполнили сопроводительные документы. Потому что это, как в известном анекдоте, «были, сцуко, очень хорошие геологи».
http://texconten.livejournal.com/75665.html
ЗА ДЕНЬГИ ВСЕ!
Работал я еще в прошлом тысячелетии в одной турфирме. Мы отправляли богатеньких буратин учиться в Англию и Штаты. Причем, до этого я был твердо уверен, что в Оксфорде могут учиться только особо одаренные люди…
…Картина хлебом: в наш офис приезжает бэзумно крутой кавказец с двумя телохранителями и сыном. Сыну — 15 лет. Папа хочет, чтобы он учился «в Оксфорде на адвоката». Ну, нахожу в компьютере все материалы по Оксфордским учебным заведениям, называю приблизительную цену. Папу все устраивает. Отправляю факс, получаю ответ с точной суммой. Причем, оплачивать можно частями, за каждый семестр. Папа говорит, что лучше он сразу оплатит весь курс обучения, потому что завтра его могут убить, а сыну надо учиться. Сумма огромная, поэтому я пытаюсь устроить сыну мини-тест, чтобы определить глубину его познаний. Сын молчит. Папа орет, что мальчик учился на одни пятерки (не сомневаюсь, тем более что папа, наверняка, купил ему школу).
ОК. Папа оплачивает весь курс. Мальчик летит в Англию. Самое удивительное, что посольство пропустило его без звука, хотя до этого мы не могли отправить человек 8 действительно одаренных ребят из-за пустячных придирок.
Дня через три получаю факс из Оксфорда: «Досточтимый сэр! Мы испытываем огромное удовлетворение от работы с Вашей фирмой и будем счастливы, если наше сотрудничество продлится и впредь. Специальная благодарность за ученика, которого Вы направили к нам на днях. Он очень хороший молодой человек.
Приносим свои извинения за возможное недоумение по поводу следующих вопросов, которые мы хотели бы выяснить, и будем чрезвычайно Вам признательны за ответы на них, если Вас это не затруднит, так как для нас это необычайно важно.
1. Ваш клиент Манучар успешно прошел тестирование по английскому языку. К сожалению, наши специалисты установили, что английского языка Манучар не знает.»… Все, думаю, приплыли… Насколько мне было известно, любое заведение уровня Оксфорда имеет полное право отказаться от ученика, если тот не соответствует их требованиям. Мало того — при этом они имеют право не возвращать оплаченную сумму за обучение, считая ее компенсацией «за моральные издержки».
«2. Ваш клиент Манучар успешно прошел тестирование по математике и физике. К сожалению, выяснилось…»… И т. д. Вообще-то, на этот факс нужно было что-то ответить, но в голове почему-то крутилась одна единственная мысль, что я понятия не имею, как писать завещания, да и есть ли смысл завещать кому-то мой «жигуль». Совершенно автоматически читаю дальше. Последним пунктом значится, что и русского языка Манучар не знает, а того языка, на котором он говорит, не знают в Оксфорде.
Через час обещал заехать отец Манучара — справиться об успеха сына и отпраздновать их с нами в хорошем ресторане. Вы когда-нибудь задумывались, как красиво прожить последний час своей жизни? Нетвердой походкой иду к секретарше. Вид у меня такой, что она от страха забирается на стол и кричит: «Что случилось?». Протягиваю ей факс. Она читает.
— Ну, — говорит, — а где второй лист?
— Какой еще второй лист?