Страница 115 из 137
После того пишет к нему арапский королевич в третий раз, просит выдать за него меньшую дочь. «А коли не так — все государство огнем сожгу, а ее силой возьму». Отвечает король: «Моя дочь уж обвенчана; если хочешь, приезжай — сам увидишь». Арапский королевич приехал: видя, что такое чудище да на такой прекрасной королевне обвенчано, задумал Незнайку убить и вызвал его на смертный бой. Незнайко сбросил с себя шкуру, снял с головы пузырь, вызвал своего доброго коня и выехал таким молодцом, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Съехались они в чистом поле, широком раздолье; бой недолго длился: Иван купеческий сын убил арапского королевича. Тут только король узнал, что Незнайко — не чудище, а сильномогучий и прекрасный богатырь, и сделал его своим наследником. Стал Иван купеческий сын с своей королевною жить-поживать да добра наживать и родного отца к себе взял; а мачеху казни предали.
№296 [385]
В некотором селе, не далеко, не близко, не высоко, не низко — жил-был старик, имел у себя три сына: Гришка да Мишка, третий Ванюшка. Ванюшка не хитёр, не мудёр, а куды смысловат! Работа́л не работа́л, все на печке лежал; отлежал бока и говорит братьям: «Эх вы, тетери! Отпирайте-ка двери; хочу идти туда — сам не знаю куда». И пристал он к отцу, к матери: «Выделите меня совсем, а что за выделом останется, в тот братнин живот[386] я вступаться не буду». Старик выделил, дал ему триста рублев. Ванюшка взял денежки, дому поклон, из села бегом, пришел в столицу и начал по городу бродить, по трактирам ходить, по кабакам гулять да пьяниц созывать. Спроша́ли его пьяницы: «Как тебя по имени зовут?» А он в ответ: «Право, братцы, не знаю! Когда поп крестил да имя нарекал — в те́ поры я был глуп и мал». С того самого и прозвали его Незнайкою.
Прогулял Незнайко все свои деньги с теми пьяницами и стал думать, как ему, горемыке, жить да как бы пущей беды не нажить. Пошел наниматься к прасолам[387]. «А что возьмешь?» — спрашивают прасолы. Незнайко подумал, что хлеб-то годом, а деньги переходом, и отвечал: «Не прошу с вас за работу деньгами, только кормите меня досыта да пойте допьяна; мне на вас не просить, вам с меня не спрашивать!» Прасолы на то согласились — любо им, что работник безденежный; тотчас договором утвердили, судом закрепили. А Незнайко рад вину-хлебу даровому; начал жить — не тужить, порядком ежедён напиваться, без памяти валяться; чуть проспится — опять за вино, и много время так провождал, никогда не работа́л. Стали его наряжать, на работу посылать, а он в ответ: «Ну вас к богу! Чего пристали? Ведь у нас ряжено: кормить меня досыта, поить допьяна; мне на вас не просить, вам с меня не спрашивать!» Рады прасолы от него отстать: «Пропадай наши и хлеб и вино, только б по суду не сыскивал!»
Пошел Незнайко от них к царским садовникам, нанимается сады караулить; садовники живо его порядили и на том же договор учинили: за работу ничего не платить, а кормить его досыта и поить допьяна. Принялся Незнайко сады караулить, и днем и ночью гуляет, трезвый николи не бывает. Случилось по одну ночь — садовников дома не было, и удумал Незнайко яблони, винограды и прочие древеса пересадить. А у царя было три дочери; две на спокое были, а меньшая за цветами сидела, во всю ночь не сыпа́ла и видела, как Незнайко сады пустошил, свою силу объявил: старые деревья с корня вырывал да за тын метал. Утром пришли садовники, закричали-заругалися: «Что ты за дурак такой! Ни за чем усмотреть не сможешь! Говори, кто это сделал?» — «Не знаю!» Тотчас его нечестно брали, перед царя поставляли. Очутился Незнайко в царских палатах, крест клал по-писаному, поклон вел по-ученому, приступил близко, поклонился низко, стал прямо, говорил смело: «Ваше величество! Твои сады не порядком были высажены; не беда, коли деревья повырваны, за тын побросаны! Позволь, я все поправлю, а меня со всякое дело станет!»
Царь позволил; по другую ночь взялся́ Незнайко сады ровнять, цветы-деревья рассаживать: которого дерева двадцать человек не поднимут, то он единой рукою подхватывает! К утру все сады готовы, по порядку высажены. Царь Незнайку к себе призывает, чару зелена вина ему наливает; а Незнайко правой рукой чару принимает, за единый дух выпивает. После того вынул Незнайко три яблочка и подносит царевнам: старшей дает перезрелое, середней спелое, а меньшой — зеленое. Царь смотрит да умом смекает, что царевны его на возрасте: старшей давно время быть замужем, и середней пора пришла, да и самой меньшой недолго ждать. В тот же день собрал он князей, и бояр, и думных советников; начали они думу думать, как тех царевен замуж отдать. Вот и придумали — напечатали именные указы, разослали во все державы: такой-то-де царь хочет своих дочерей замуж выдавать, дак на тот случа́й чтобы женихи со всего свету съезжалися.
Вот и собрались на царский двор царевичи, королевичи и сильномогучие богатыри; задал им царь великий пир, все на пиру наедалися, все на пиру напивалися и сидели пьяны и веселы. Царь приказал своим дочерям снарядиться в платья разноцветные, выступить из теремов и выбирать себе суженых по душе, по нраву. Царевны снарядились в платья разноцветные, выступали на посмотрение, подошли к гостям близко, поклонились низко: собой они статны, умом сверстны[388], очи ясные, как у сокола, брови черные, как у соболя; наливали чаши зелена вина и пошли по́ ряду избирать себе супружников. Большая подавала чашу царевичу, середняя королевичу, а малая сестра носила, носила, на стол постановила к говорит отцу: «Государь-батюшка! Здесь мне жениха нет». — «Ах, дочь моя милая! Этакие молодцы сидят, а тебе не по нраву!» После пира гости разъехались.
Во второй раз собрал царь княжеских, боярских и богатых купеческих детей, приказал своей малой дочери снарядиться в цветное платье и идти — себе жениха выбирать. Снарядясь, она выступила, наливала чашу зелена вина, ходила-ходила, чашу на стол постановила, отдала отцу поклон и сказала: «Государь батюшка! Здесь нет по мне жениха». Отвечал на то отец: «Ах ты, дочь моя разборчивая! Из каких же людей тебе жениха надобно? Коли так, соберу теперь мещан да крестьян, дураков — голь кабацкую, скоморохов, плясунов да песельников; хочешь не хочешь — выбирай себе мужа!»
Разослал царь свое повеление по всем городам, деревням и селам; собралось на царский двор мещан и крестьян, дураков — пьяниц кабацких, плясунов и песельников многое множество; в том числе и Незнайко был. Снарядилась царевна в цветное платье, выступила на красное крыльцо, наливала чашу зелена вина и смотрела на тот простой народ. Увидала Незнайку: ростом он всех больше, туловом толще, кудри словно золото по плечам рассыпаются; подошла к нему близко, поклонилась низко, подала ему чашу заздравную и таково слово молвила: «Пей, мой суженый! Тебя со всякое дело станет». Незнайко принимал чашу правой рукой, выпивал за единый дух, брал царевну за руки белые, целовал в уста сахарные, и пошли они к самому царю. Царь приказал всем троим зятьям свадьбы играть; свадьбы сыграли, пиры отпировали, и стали царевны с мужьями жить — ни о чем не тужить.
За теми свадьбами захлопотался царь и позабыл воротить назад своих посланников, что поехали с его указами — из чужих стран женихов сзывать. А посланники в те́ поры успели до срацынского королевства добраться; кликнули клич по торгам, по рынкам и повестили царский указ. Вот и собралось трое братьев; были то храбрые борцы, сильные богатыри, много земель на своем веку изъездили, много держав покорили. Сперва отправился в путь меньшой брат, а за ним пошло войско несчетное. Подошел он к столице этого царя и узнал, что царевны уж замужем; очень рассердился и послал к царю грозное письмо: «Приехал-де я от срацынского королевства с добрым делом — сватовством, проезжал для того многие земли и области, а ты дочерей замуж отдал, своих посланников не закликнул[389]; заплати мне теперь за протори, за убытки. Ежели не заплатишь, весь город пожгу, весь народ прибью и тебя самого при старости лютой смерти предам!»
385
Записано в Архангельской губ.
AT 532. См. прим. к текстам № 126 и 295. При всей своей традиционности этот севернорусский вариант богатырской сказки «Незнайко» весьма оригинален. В нем опущена обычная вступительная часть — о дружбе юного героя с жеребенком и кознях против них мачехи. Не имеют параллелей в других вариантах эпизоды гульбы Незнайки, крестьянского сына, в трактирах и кабаках, его службы у прасолов и многие подробности изображения пиров во дворце, сборов в поход царского войска и самого Незнайки, его подвигов на поле боя. В содержании и стиле данной сказки определенно проявляется влияние лубка и былин. Встречаются также текстуальные заимствования из произведений богатырского эпоса (например, седлание коня).
После слов «да и самой меньшой недолго ждать» (с. 325) Афанасьевым приведен вариант начала сказки: Жил-был богатырь, крестьянский сын, пошел к царю наниматься. «Чей ты?» — спрашивает царь. «Не знаю!» — «Откуда?» — «Не знаю!» — «Как тебя зовут?» — «Не знаю!» Царь, было, разгневался, да подумал, что иная простота бывает не без хитрости, а хитрые люди подчас пригожаются, и решил взять крестьянского сына на службу; прозвал его Незнайкою и поставил водовозом. Наутро поехал Незнайко за водою, выехал в чистое поле, взял коня за хвост и стащил с него кожу; идет домой, кожу на спине тащит. Увидел его царь: «Где же твой конь, Незнаюшко?» — «Какой конь! Просто кляча негодная; еще до реки не добрел, а уж с натуги издох!» — «Нет, — подумал царь, — к этому делу он не годится: пожалуй, всех лошадей у меня изведет! Пусть будет садовником». Ночью вышел Незнайко в сад, свистнул громким свистом — его богатырский конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет; сел на коня, поскакал, весь сад повалял; а меньшая царевна под окном сидит, все видит да никому не говорит. Наутро царь спрашивает: «Отчего так, Незнаюшко, с моим садом сталося?» — «Вихрь набежал, весь сад поломал!» На другую ночь вышел Незнайко в сад, свистнул громким посвистом — его богатырский конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет; сел на коня — куда поскачет, там деревья лучше прежних растут и цветы цветут. Наутро проснулся царь, смотрит — новый сад готов, веселей и краше старого. Призывает царь Незнайка-садовника, дает ему три арбузных зерна: «Вот тебе три зерна, сегодня посади, а чтоб завтра арбузы выросли; да сумеешь ли?» — «Не знаю!» — «Ну, у меня знай не знай, а дело делай!» Только солнышко взошло, уж Незнайко к царю пришел, три арбуза принес. Собрал царь бояр и генералов. «Кто, — говорит, — разгадает, какую я над этими арбузами думу думаю?» Никто не разгадал; велел царь, чтоб Незнайко разгадывал. Незнайко говорит: «Смотришь ты, царь, на арбузы: один совсем поспел, другой чуть-чуть недозрел, а третий зеленый, и думаешь: есть-де у тебя три дочери — старшую хоть сейчас замуж, средняя тоже в поре, а меньшой царевне можно и обождать», — «Молодец, Незнайко! Угадал мою думу», — сказал царь...»
В другом списке Незнайко поломал в саду все деревья, а потом вызвал своего богатырского коня, наточил крови из его задней ноги и тою кровью весь сад окропил — тотчас выросли цветы и деревья лучше прежних».
После слов «царь на балконе стоит, во чисто поле в подзорную трубку глядит» (с. 327) указан вариант: «Уехали на войну два зятя, а третий, Незнайко, в саду прохлождается. Говорят старшие царевны своей младшей сестре: «Эх, какого ты муженька подцепила! Наши-то мужья давно в поле скачут, за собой войска ведут, всему царству помочь дают; а твой в саду валяется!» Не стерпела меньшая царевна, побежала к Незнайке. «Что ты, нареченный друг, все в саду прохлождаешься? Хоть бы в чистое поле поехал да посмотрел, как люди воюют, коли сам воевать не горазд!» Собрался «Незнайко».
В Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 400—402) к сказкам № 295 и 296 Афанасьев также приводит неполный вариант сказки, записанный в Пермской губернии: «Вздумал царевич Иван Андронович по белу свету постранствовать и пошел в путь-дорогу. Близко ли, далеко, низко ли, высоко, скоро сказка сказывается, много время продолжается, добрый мо́лодец вперед подвигается. Вдруг прилетела ворона и садилась к нему на правое плечо. Царевич смахнул птицу рукой и вымолвил: «Что ты, поганая ворона, ко мне на плечо садишься? Как схвачу тебя, все перье ощиплю и пух по ветру пущу!» Ворона вспорхнула и полетела в сторону. Не прошел царевич и пяти-десяти сажо́н, а ворона опять на плече сидит. Спугнул ее и другой раз; птица тем не унялась, и немного погодя опять-таки уселась. И раздумался добрый мо́лодец: «Что же я гоняю ворону? Может, она что хорошее скажет?» Спрашивает он птицу: «Что ты, ворона, вещуешь, добро или худо?» И провестила ворона человечьим языком: «Эх, царевич! Молод ты, а уж гордишься, своей силой бодришься. А ты обходись со мною, старою вороною, поочёстливее, так я тебя, добра мо́лодца, добру научу: ведь ты прямо идешь к Чуде-Юде, солёной гу́бе — не на живот, а на́ смерть! Если хочешь с ним поправиться, так ступай вот к ближнему источнику, испей из него водицы — и станешь сильномогучий богатырь; а недалечко оттуда есть другой источник — в том голову помочь, я будут у тебя золотые волосы». Царевич послушался старой вороны и сделался сильномогучим богатырем с золотыми кудрями. Шел, шел и забрел он в такой частый, дремучий лес, что ни пройти, ни пролезть нельзя; ухватился за столетний дуб, вырвал его с корнем и давай тем дубом направо и налево помахивать. Проложил себе свободный ход, пришел в богатый дворец, увидал Чуду-Юду, убил его и стал палаты оглядывать. Зашел в одну горенку — сидит стара баба, куделю прядет. «Здравствуй, царевич! — говорит старуха. — Это я к тебе вороною прилетала, на добро научала. Пойдем-ка со мною, я тебе чудо-юдова коня покажу». Привела его к подвалу за тремя железными дверями, и принялись вдвоем отпирать замки. Конь услыхал и начал громко-звонко ржать, железные цепи на части рвать, железные двери копытами прошибать. Как только увидел конь царевича, тотчас бросал ему на плечи свои передние ноги. Добрый молодец погнулся, но устоял; ударил коня по крутым бедрам и вымолвил: «Что ж ты, травяной мешок, на меня ноги бросаешь?» Отвечал ему богатырский конь: «Коли смог ты, царевич, под моими ногами устоять, так тебе и владеть мною!» Оседлал царевич коня, взял палицу-буявицу и меч-кладенец и поехал в иное государство; приехал, отпустил коня в зеленые луга, а сам надел на́ голову пузырь, назвался Иваном-Плешаном и нанялся к царю в садовники. Раз в полдень лег он после трудов опочить; во время сна соскочил пузырь с головы, ударило солнце прямо в маковку, и, словно жар, засияли его золотые волосы. Увидала то царевна и влюбилась в добра мо́лодца». (Далее рассказ сходен с помещенным в тексте № 296)».
386
Имущество, богатство.
387
Скупщикам мяса, рыбы (Ред.).
388
Одинаковы, равны (Ред.).
389
Т. е. не отозвал.