Женщины Флетчера

Где Рэйчел? Этот вопрос продолжал преследовать его столь же неотступно, как преследовал в течение всей этой долгой, истерзавшей его ночи. Джонас обыскал салун и палаточный городок, а его люди опросили Филда, Молли и даже Чанга, повара-китайца. Где бы она ни находилась, она была с Гриффином. В тысячный раз после исчезновения Рэйчел с пикника Джонас закрывал глаза, предаваясь полному, сокрушительному отчаянию.

Он вздрогнул, когда в комнате появилась миссис Хаммонд и поставила перед ним тарелку яичницы с колбасой.

– Господи, да вы глаз не сомкнули? Джонас оттолкнул от себя тарелку:

– Я убью его. Если он притронется к ней, я убью его.

Бывшая няня и нынешняя домоправительница Джонаса позволила себе присесть возле огромного полированного обеденного стола.

– Господи о ком это вы толкуете?

Он вытащил из внутреннего кармана пиджака сигару и зажал ее в зубах.

– Я говорю, миссис Хаммонд, о Гриффине Флетчере.

– И Рэйчел,– догадалась женщина.

Внезапно в измученном сознании Джонаса мелькнуло нечто, что он до этого упустил из виду. Как только Рэйчел так неловко упала в церковный пруд, кто-то громко позвал доктора Флетчера. Ну конечно. Гора. Гриффина вызвали на гору, и он взял с собой Рэйчел. А Джонас пребывал в таком смятении, что не учел этого. Возможно, Гриффин даже увез девушку против ее воли.

Ярость охватила Джонаса, сметая остатки усталости. Он так резко вскочил, что с грохотом опрокинул стул, и вылетел из дома, оставив позади как миссис Хаммонд, так и последние крохи здравого смысла.

Маккей, лицо которого в лучах рассвета выглядело особенно изможденным, ехал ему навстречу.

– Мы с Уилсоном дежурили всю ночь, босс. У Флетчера никого, кроме Молли и ее сына.

– Ладно, собери Уилсона, Рили и всех, кого найдешь,– спокойно приказал Джонас.– Я знаю, где они. Когда Гриффин будет возвращаться с горы, мы подстережем его там... для пары теплых слов.

Маккей неловко поерзал в седле.

– А что делать с девушкой? – пробормотал он. Упоминание о Рэйчел причинило Джонасу боль, но он не собирался выставлять свои чувства напоказ перед таким подонком, как Маккей. Он сохранил непроницаемое выражение лица.

– Я не желаю, чтобы ей причинили вред, при каких бы то ни было обстоятельствах. Того, кто ее хоть пальцем коснется, я исполосую хлыстом в кровь. Это понятно?

Маккей кивнул, но, казалось, сомнения одолевали его с еще большей силой.

– Не думаю, что это такая уж хорошая идея: я имею в виду связываться с Гриффином.

– А как насчет того, что ты можешь потерять работу? – заорал Джонас. – Эта идея тебе нравится?

– Я приведу вам лошадь,– ответил Маккей, направляя своего скакуна к деревянной конюшне позади дома.

Успокоившись, Джонас поднял глаза к голубому, без единого облачка небу. Хороший день для возвращения долгов – как старых, так и новых.

Образ Рэйчел, извивающейся в объятьях Гриффина, внезапно заполнил его воображение. Он отогнал эту картину. Гораздо приятнее было вспомнить о том, какую взбучку он устроил Фон Найтхорс. И гораздо менее болезненно.

Когда Рэйчел проснулась, Гриффина рядом не было. На мгновенье ее охватила паника, она взметнулась на колючей соломенной постели, готовая закричать.

Добсон. Гриффин наверняка в бараке, возле Добсона.

Рэйчел натянула на себя одежду и, насколько это было возможно, привела в порядок волосы. Воспоминания прошедшей ночи заставили ее зардеться. «Рэйчел Маккиннон», – прогремел голос внутри нее. – Тебя обесчестили». Она улыбнулась про себя и тихонько приоткрыла хлипкую дверь сарая.

Поселок был практически пуст. Выше по склону горы раздавался скрежет пил, крики рабочих, мычание быков. Сбегав ненадолго в лесок, Рэйчел набрала воды из колодца рядом с кухней и несколько раз плеснула себе в лицо.

– Доброе утро, мисс, – стоявший на ветхом крылечке Свенсон расплылся в улыбке.– Хороший денек, а?

Делая вид, будто не замечает все понимающего взгляда старика, Рэйчел согласилась, что да, день и вправду чудесный.

Гриффин был в бараке, но там ситуация заметно улучшилась. Войдя, Рэйчел увидела, что Добсон не только проснулся, но и смеется над какой-то историей, которую рассказывает ему Гриффин. Рэйчел стало не по себе. Уж не то ли, как она бесстыдно отдалась Гриффину, так их забавляет?

Флетчер поднялся с соседней с постелью Добсона лежанки и улыбнулся девушке. Но, несмотря на улыбку, его лицо хранило все то же натянутое, угрюмое выражение, на которое она обратила внимание накануне, когда они только приехали.

Уязвленная, Рэйчел опустила глаза и стиснула руки.

– Мы скоро уезжаем? – спросила она, ненавидя себя за собственный дрожащий голос.

Указательным пальцем Гриффин приподнял ее подбородок.

– Ты сможешь сначала заставить себя проглотить завтрак, приготовленный Свенсоном? – мягко ответил он вопросом на вопрос.

Его прикосновение и ободряющий взгляд заставили ее приободриться.

– Я смогу, если ты сможешь,– коротко сказала она.

Через несколько минут Рэйчел и Гриффин сидели друг напротив друга за столом Свенсона и, молча обмениваясь смешливыми взглядами, уничтожали водянистую овсянку. Затем Гриффин привел из конюшни двух лошадей, запряг их в ту же самую повозку, на которой они приехали, и галантно подсадил Рэйчел на сиденье.

Путешествие вниз по склону горы было долгим и опасным даже при свете дня. На полпути они остановились, любуясь открывшимся перед ними потрясающим видом залива Пугет, лесами из громадных сосен, перемежающихся серебристыми тополями, высокими кедрами и приземистыми пихтами, даже самим Провиденсом.

– Посмотри, – прошептала Рэйчел. – Вон церковь Филда.

Взгляд Гриффина был устремлен в том же направлении, но внезапно он насторожился.

– Ты видела это? – спросил он после зловещей паузы.

Рэйчел присмотрелась и наконец заметила вспышку серебристого света.

– Зеркало? – сообразила она.

Гриффин нажал на тормозной рычаг и, ничего не ответив, спрыгнул на землю; торопясь, распряг лошадей.

– Что ты делаешь? – потребовала ответа Рэйчел, чувствуя, как ее любопытство сменяется беспокойством.

– Ты сможешь ехать верхом? – резко спросил Гриффин, вскакивая на спину одного из жеребцов, которые до этого тащили повозку.

– Как видно, придется,– огрызнулась Рэйчел, прежде ни разу в жизни не сидевшая верхом на лошади.

Ухватив второго коня за гриву, Гриффин подвел его поближе к сидевшей в повозке Рэйчел, чтобы она смогла перелезть на его спину.

– Забирайся,– скомандовал он.

Рэйчел опустилась а потную спину животного, подобрав юбку до весьма рискованной высоты.

– Что...

Но Гриффин уже направил своего жеребца в густой кустарник, которым порос склон горы. Без всякого понукания со стороны Рэйчел ее лошадь двинулась следом.

Они спускались осторожно, но все равно у Рэйчел поминутно захватывало дух от страха. Примерно через полчаса девушка наконец потеряла терпение:

– Гриффин Флетчер, если вы не объясните мне, что происходит...

Обернувшись через широкое плечо, Гриффин усмехнулся:

– Это долгая, запутанная история, мисс Маккиннон. Думаю, достаточно сказать, что однажды Филд воспользовался этим же приемом, дабы предупредить меня, что мой отец поднимается на гору с ремнем в руках и жаждет моей крови.

Рэйчел наморщила нос.

– Он не мог сообщить все это с помощью зеркала, – возразила она.

– Он и не смог. Мой отец отыскал меня и как следует отлупил.

Рэйчел заливисто расхохоталась:

– Что же такое ужасное ты натворил? Гриффин ухмыльнулся:

– Я описал в школьном сочинении, как моя любимая бабушка, приехав из Старого Света, нанялась в служанки и отбила своего хозяина у супруги.

Рэйчел снова рассмеялась:

– А что, так и было?

– Да, но мне не полагалось этого разглашать,– ответил Гриффин и снова переключил внимание на спуск по крутому склону.

Они еще дважды заметили серебристую вспышку до того, как достигли подножия горы и медленно въехали в рощу позади церкви Филда Холлистера. Когда лошади остановились напиться из пруда, священник выбежал из дома с покрасневшим от досады и облегчения лицом.