Время Мечтаний

– Не знаю, – ответила Джоанна. – Может быть, они передавали здесь тайные знания и премудрости. Твоя бабушка была здесь… много лет назад. Возможно, она видела, как передавались от матерей к дочерям песенные линии.

Бет смотрела на нее с удивлением.

– А я думала, что песенная линия это такая дорога.

– Мы сами песенные линии, Бет: матери и дочери. И может быть, это и есть то другое наследство, о котором говорила моя мать. Возможно, ей сказали, что придет день, и она вернется сюда со своей матерью и прочувствует красоту этого места. Но этого не случилось. Она умерла, так ничего и не узнав.

Бет чувствовала таинственную силу горы.

– А что, по-твоему, говорили здесь матери своим дочерям? – спросила она.

Джоанна смотрела на Бет и думала: «Ты дочь, которую я хотела. Ты моя радость. Ты – это ты, отдельный человек и в то же время часть меня. Я научу тебя нашей песенной линии. Научу прислушиваться к себе самой, своему чутью». И ей подумалось, что, возможно, аборигенки говорили эти же слова своим дочерям на протяжении тысяч лет. Может быть, все было именно так просто.

– Это та же змея, которую видела в своих снах моя бабушка? – спросила Бет, глядя на Змею-Радугу.

– Да, думаю, она самая. Присмотрись, Бет, и сможешь увидеть под слоем краски природный узор камня. Видишь, как слои образуют гигантское тело змеи? Мне кажется, в далеком прошлом сюда пришли люди, и когда они увидели, как им показалось, змею, попавшую в плен камня, они стали почитать ее. На протяжении веков они украшали ее, разрисовывали, совершенствовали ее красоту.

– Мама, посмотри на глаз змеи! – указывая на змею, сказала Бет.

Джоанна присмотрелась к приподнятой голове Змеи-Радуги. Она была изображена в профиль, так что виден был только один глаз. Но вместо глаза в стене зияла дыра, словно что-то было выковыряно оттуда ножом.

– Опал! – догадалась Бет. – Вот, должно быть, откуда он взялся!

Джоанна раскрыла сумку и достала драгоценный камень. Он грел руку, полыхая красным и зеленым огнем. Она подняла глаза к рисунку. Дыра в стене, где следовало быть глазу, совпадала с опалом формой и размером.

– Бет! – сказала Джоанна. – Должно быть, это и было то преступление, что совершил мой дед! Вероятно, он прокрался в пещеру и похитил глаз Змеи-Радуги!

– Посмотри-ка теперь сюда! – голос Бет громко отдавался под сводами пещеры.

Джоанна посмотрела туда, куда она указывала, и увидела маленькие скелеты, лежавшие на полу в разных местах пещеры – скелеты собак.

Джоанна снова перевела взгляд на змею и только теперь заметила то, что раньше не разглядела: у основания картины, изображающей змею, были рисунки, выбитые в скале – фигурки собак.

– Боже, – проговорила она наконец. – Налиандра была права. Помнишь, Бет, во время танца-корробори она сказала мне, что ответы во мне? Ну, конечно же! Теперь мне все ясно. Я знала ответы с самого начала, но не сумела их свести воедино.

– Ты о чем? – не поняла Бет.

– Эти собаки, – она указала на рисунки и разбросанные скелеты, – должно быть, были стражами Змеи-Радуги. И когда кто-то совершал преступление против змеи, наподобие того, что совершил мой дед, преступника карали собаки. Помнишь, Налиандра рассказывала, что Змея-Радуга проглотила его целиком. Нет, Бет, проглотила его не змея, это сделали собаки… – Джоанна закрыла глаза, осознавая всю чудовищность значения своих слов. – Должно быть, таким было наказание, выбранное племенем для Джона Мейкписа: они натравили на него диких собак. И это, как видно, произошло на глазах Эмили, которой было всего три с половиной года.

Теперь я все понимаю, – сказала Джоанна, пытаясь представить, что произошло поблизости от этого места более полувека назад. Молодой англичанин оказался не в силах побороть искушение и похитил опал. Род узнал, напустил на него собак. Но что же стало с Нейоми? Постигло ли ее также страшное наказание?

– Место опала здесь, – заключила Джоанна. – Мы должны вставить его обратно. И тогда, подумала она, проклятию моей семьи придет конец.

Джоанна передала сумку Бет, а сама перешагнула через ручей и протянула руку к стене, чтобы вставить опал в отверстие. Пока Джоанна вертела камень, прилаживая его на место. Бет смотрела на сумку и ее содержимое заметив угол документа о собственности на землю. Она вытащила его и стала читать выцветшие строки в призрачном свете пещеры. Дойдя до места, где было сказано: «Два дня пути от… и двадцати миль от Бо-Крик», она вдруг вспомнила столб, который видела возле больницы сестры Вероники. На указателе значилось: Бастард-Крик, 20 миль южнее» и «Дурракан».

– Мама! – неожиданно воскликнула Бет. – Я знаю, где земля, – участок земли, указанный в документе! Это там, где живут монахини. Это их больница! Я уверена!

– Если это то место, что указано в документе, значит, там мой дед собирался строить ферму. Мы нашли этот участок, сами не зная о том.

– Что ты станешь делать с участком, мама?

Джоанна думала о сестре Веронике, о том, как она заботилась о маленькой Эмили Мейкпис в первое время, после того как ребенка вывели из пустыни. Если документ сохранил силу и можно заявить о правах на участок, в этом случае Джоанна знала, как им распорядиться.

Когда камень занял свое место и засверкал красными и зелеными огнями, Бет спросила:

– А как ты думаешь, мама, аборигены будут приходить в гору снова и совершать свои ритуалы, как раньше? Камень ведь теперь на месте?

– Не знаю, Бет. Возможно, что нет. Цикл был нарушен, и со времени последней церемонии прошло очень много лет. Даже Налиандра точно не знает, какой обряд совершался в этих пещерах. Очень может быть, что знания о нем утеряны навсегда, и мы с тобой последние, кто предстал перед Змеей-Радугой.

Бет на мгновение задумалась.

– А было ли на самом деле наложено проклятие на нашу семью, как по-твоему?

– Думаю, что в какой-то мере оно существовало. Моя мать верила в него, вне всяких сомнений, и своей уверенностью закрепила его пусть даже в своем воображении. Но теперь все закончено. Конец этой истории – мы свободны.

Джоанна вспомнила о Хью, о том, как он необходим ей. В последний раз они окинули взглядом величественное изображение Змеи-Радуги, затем вернулись на тропу и начали медленное восхождение к белому свету.