Президент

– Скажите мне, миссис Карасик, там, возле старой мельницы, жил когда-то, еще до революции, шапочник Иона Карасик. Не приходитесь ли вы ему родственницей?

У тети Xaси Карасик на мгновенье замерло сердце. Она уставилась вопросительным взглядом на гостя и испугалась пуще прежнего. Да что же это за напасть такая? Откуда там,. за тридевять земель, в Америке известно, что здесь, в Хмельнике, возле старой мельницы, у реки, жил когда-то ее отец, шапочник Иона Карасик? Простой бедный шапочник жил себе с большой семьей в маленьком домишке, еле сводил концы с концами, так, оказывается, это уже не дает покоя каким-то американцам и уже известно за океаном. Ну и дельцы! Ну и бизнесмены! Все они там знают! Пропади они пропадом.

Заметив, что женщина переменилась в лице, побагровела, президент пуговичной корпорейшн стал ее успокаивать.

– Миссис Карасик, чему вы удивляетесь? Когда-то мы жили, оказывается, на одной улице с вами. Это было до революции. Отец мой был хозяином той мельницы. Я немного помню. И если я не ошибаюсь, то вы приходитесь дочерью шапочнику Ионе. Вы были тогда очень симпатичной девчонкой, и я, грешным делом, был в вас немножечко влюблен…

Она рассмеялась. Невзначай стала поправлять волосы под косынкой и смущенно заметила:

– Ого, вспомнил… Я вижу, мистер, что у вас свободная голова с вашими пуговицами. Не о чем вам думать больше. Но я что-то не припомню, чтобы у нас были такие соседи. А как же вас зовут?

– О, как меня зовут? Теперь – Джейкоб. Презес, президент пуговичной корпорейшн из Филадельфии…

И, достав из верхнего карманчика курточки визитную карточку, протянул ей:

– Что это за бумажка?

– Это, миссис Карасик, моя визитная карточка. Фирма. Если будете когда-нибудь у нас, в Филадельфии, приходите ко мне. Буду рад принимать вас в своем коттедже. О'кей! Спросите там мистера Джейкоба, президента пуговиц-корпорейшн, любой вам скажет…

Тетя Хася Карасик отвела от себя его руку с карточкой и наотрез отказалась взять ее. Нет, никакие бумажки, резинки, корпорейшн, пуговицы ей не нужны. И пусть гость этот ей не морочит голову. И вообще уже поздно, надо отдохнуть с дороги. Хватит болтать. Никаких Джейкобов она не знает и знать не хочет. Таких она в Хмельнике не видала никогда, и пусть не выдумывает.

– О'кей! Миссис Карасик, не надо беспокоиться. Это его там, в Филадельфии, называют мистер Джейкоб, а в Хмельнике именовался он совсем иначе.

– Меня все это не интересует! – снова оборвала его тетя Хася Карасик. И вообще, когда она находится на службе, то не желает говорить о посторонних делах, не связанных с отелем… И оставьте ее в покое! Теперь, мол, ей все ясно, как божий день. – Значит, – продолжала она, – как я вас, мистер, поняла, вы там, в Америке, такой же президент, как я здесь, в Хмельнике, графиня? Вы там имеете дело с пуговицами. Поменяли ремесло мельника на корпорейшн и радуетесь. Большой успех, нечего сказать. И фамилию свою забыли в пути и называетесь Джейкобом? Очень мило. Стоило бежать из России. Бросили профессию мельника и стали дельцом пуговиц. Поменяли, значит, шило на швайку!

– Нет, миссис, я там, в Штатах, делаю бизнес. Пуговицы нынче в цене, о'кей! Накопил немного долларов и, слава богу, не жалуюсь. Да, кстати, миссис, не скажете мне, сколько стоит у вас сотня пуговиц?

– Не морочьте мне голову! – взмолилась она. – Откуда мне знать, сколько стоят пуговицы? Они мне нужны, ваши пуговицы…

– Жаль, миссис, очень жаль. Я мог бы заключить с вами контракт на доставку пуговиц. Очень выгодный бизнес. Товар прима!…

. – Спасибо. Как-нибудь проживем без ваших пуговиц.

– Не хотите – не надо. Я там делаю жизнь и без ваших контрактов.

– Вижу… Очень красивую жизнь делаете, – вставила она, – жуете жвачку. Медведь сосет лапу, а вы вот эту пакость. – Она покачала головой, озабочено сказала: – Пан Джейкоб, вы только не стесняйтесь. Если вы голодны, я могу предложить вам бублик с маком и бутылку кефиру. Пирожки с горохом. Перекусите. Вижу, вы очень проголодались, резинку сосете… Выбросьте к черту эти жвачки, прошу вас. Не могу смотреть, как вы мучаетесь. Лучше взяли бы в рот пирожок. А утром, когда у нас откроется чайная, сможете прилично позавтракать. Больших деликатесов там не дадут вам, но котлеты, бризоль с гречневой кашей – сколько влезет…

– О, миссис Карасик! – снова рассмеялся он. – Вы что же думаете, что жуем эту жвачку, потому что голодны? Нет, это для укрепления нервной системы. У нас в Штатах резинку жуют от президента до трубочиста. Все у нас очень нервные. Знаете, чтобы сделать бизнес, надо потратить нервы. Без этого пропадешь. А за пирожки спасибо вам. С удовольствием попробую. О, ее, помню, помню. В Хмельнике когда-то пекли превосходные пирожки с горохом. Я сюда приехал, дабы побывать в своем углу. Родимый уголок тянет, знаете. Мы уже идем, как говорится, с ярмарки, и хочется поглядеть места, где родился и вырос. Очень рад, миссис Хася Карасик, что я вас встретил. Я у вас хочу взять интервью.

Что? Что он хочет у нее взять? Пусть его берет болячка! – возмутилась она. Интервью? Что это такое? С чем это едят?

– Ну, что вы так испугались, миссис? – увидев испуг в ее глазах, сказал президент корпорейшн. – Интервью – это то, что печатают в газетах. Вы прославитесь в Штатах. И портрет ваш помещу там…

Тетя Хася Карасик окончательно растерялась. Какой-то сумасброд. То он пуговицами промышляет, то мой портрет пропечатает у себя там в газетах. Нет, пусть идет он ко всем чертям. Что он пристал, как банный лист? Он, верно, хочет у нее что-нибудь выпытать, а потом распишет в газетах. Не на такую напал! Недавно передавали уже по радио, как один такой бизнесмен, чудак из чудаков, приезжал в какой-то наш город и сочинил такую клевету, что тошно было слушать. Нет, мистер Джейкоб, не на такую напал. Пусть он ей не морочит голову, этот корпорейшн. У нее и так уже голова болит из-за него.

– Что вы сказали, миссис Карасик? – спохватился гость. – У вас голова болит? Один момент. Сейчас я вам дам таблетку, и голова станет на место. Головную боль снимает сразу. Одну минуточку. – И он бросился к чемоданам, быстро стал раскрывать, что-то искать. – Одну минуточку. Замечательные таблетки. У нас их употребляют к головной боли от президента до трубочиста… Стоят десять долларов. О'кей!…

– Боже мой, что он пристал? Что за таблетки? И кто вам сказал, что у меня голова болит. Мне ничего от вас не надо. Идите спать. Зачем мне ваши таблетки?…

– Что вы так испугались? – попытался он ее урезонить. – Я даю вам таблетки бесплатно. Это вам мой презент, сувенир, понимаете? А если голова у вас не болит, то расскажите, что слышно у вас в Хмельнике? Как жизнь?

Тетя Хася Карасик развела руками.

– Хотите знать, что у нас слышно? Что говорят, то и слышно!

– О'кей! – усмехнулся он. – Вы, миссис Карасик, вижу, дипломат! Если бы жили у нас в Штатах, то смело могли бы стать советником у президента!

– Что? Советником? Каким, еще советником? У самого президента или у такого, который пуговицами промышляет? – окинула она его удивленным взглядом.

– У настоящего.

– Тогда я еще подумаю, – сердито сказала она, – покамест мне не плохо у. моего президента, Настасьи Петровны. Как вы там сказали: отель-корпорейшн?

Но тут тетя Хася Карасик решила, что немного переборщила, и добавила:

– Утром, когда выспитесь, пройдетесь по городу, сами увидите, что у нас в Хмельнике. Что я вам буду говорить, если правда, что вы когда-то у нас жили и имели мельницу, то теперь города не узнаете. Все строят и строят. Есть новый кинотеатр, Дом культуры. Большой универмаг. Там, кстати, найдете неплохие пуговицы, хоть нет у нас пуговиц-корпорейшн. Но главное у нас – курорт. Водолечебница. Поликлиника. А на наш отель-корпорейшн не обращайте внимания. Скоро его совсем снесут. Уже начали строить гостиницу. Там, на берегу нашего Буга, будет красавица гостиница. И когда вы в следующий раз приедете к нам, мне не придется вас укладывать на раскладушке или на продавленном диване. Мы вам тогда выделим отдельный номер с ванной, туалетом. Говорят, что уже выписали новую мебель, ковры, пылесосы, ну и разные там утюги и полотеры. Словом, будет рай. Приедете к нам когда-нибудь еще, сможете зайти в клинику, получить радоновую ванну и сразу станете молодым, красивым. Все ваши болячки,, если таковые у вас имеются, сразу исчезнут.