Страница 14 из 79
— Удачи тебе, Урруах, — поздоровалась Рхиоу и постояла немного рядом, положив в качестве приветствия хвост на спину коту. — Где наш вундеркинд?
— Наверху — выпрашивает буженину в итальянском ресторанчике.
Рхиоу вздохнула.
— Я предпочла бы, чтобы ты не поощрял эту его привычку.
— Вот как? Я. прекрасно помню, кто его к такому приучил. Кто-то отвел его туда и…
— Да ладно, — усмехнулась Рхиоу, — все мы иногда совершаем ошибки. Ворота ты открыл?
— Нет. Их открыл Арху, пока дожидался нас.
— Нас? Тебя тоже еще не было?
— Он пришел пораньше. Похоже, ему не терпится.
Рхиоу повернула одно ухо в сторону главного зала.
— Не нравится мне, когда он открывает ворота без присмотра. Пока еще он…
— А как его остановишь? Брось, Рхиоу. Ты посмотри, как он все сделал: синхронизация безупречная. Конечно, — добавил Урруах, предупреждая возражение Рхиоу, — ему не следовало уходить от открытых ворот, но я сам предложил ему отправиться наверх и перекусить. Повар в ресторанчике ему симпатизирует, так что в беду малыш не попадет.
Рхиоу вернула ухо на прежнее место и не стала спорить, хотя у нее возникло отчетливое ощущение, что она столкнулась с круговой порукой котов.
Может быть, мне предстоит к этому привыкать, — подумала она.
— Хорошо, — сказала Рхиоу вслух, приглядываясь к воротам. Они были соединены с лондонскими и находились в режиме, который не позволял с той стороны ни видеть их, ни использовать для перехода. Ворота с этой стороны тоже были бы невидимы, если бы Арху со всей тщательностью не ввел в заклинание символы Речи, изображающие имена Рхиоу, Урруаха и его собственное. Благодаря этому матрица ворот позволяла им троим видеть, что происходит на другой стороне. За переливающимся разноцветными огоньками овалом блестела на солнце река, омывающая подножие огромного квадрата древних каменных стен; за ними виднелись и другие строения, образующие небольшой укрепленный город.
— Лондонский Тауэр,[9] - сказал Урруах.
— Что-то на башню он не похож.
— Башня есть там внутри, — пояснил Урруах, — по ней получил название весь замок. Сам комплекс ворот находится к северу от Тауэра — в более спокойном месте, откуда удобнее совершать переходы, — так посоветовала Шепчущая. Солнце в Лондоне встало примерно четыре часа назад.
— Десять тридцать… — прикинула Рхиоу. — Это удобное время для лондонской команды смотрителей?
— Не знаю, насколько оно удобно, — ответил Урруах, — но это именно тот час, который назвала Шепчущая. Наверное, она с ними уже поговорила… Ага, вот и он!
По платформе с независимым видом трусил черно-белый котенок, не потрудившись даже сделать «шаг вбок».
— Арху, — сказала Рхиоу, когда он приблизился, — имей совесть! Ты же знаешь, как здешние служащие относятся к кошкам…
— Ну, только не к тем кошкам, которых они не могут найти, — ответил Арху, облизываясь, и сделал «шаг вбок». Рхиоу со вздохом наклонилась к нему, принюхалась и от неожиданности моргнула.
— Милосердная Иау, что это?!
— Соус чили.
Рхиоу повернулась к Урруаху.
— Ты воспитал чудовище!
Урруах в ответ только засмеялся.
— Во всем виновата ты. Это ты показала ему трюк с выпрашиванием подачки у повара.
— Да, но поощряешь его в этом ты!
— Ладно, Рхи, успокойся, — сказал Арху. — Повар в ресторанчике — любитель остренького. На прошлой неделе он решил подшутить надо мной, намазал чили кусок ростбифа и дал мне. — Арху ухмыльнулся. — Только шутки не получилось: мне понравилось. Ну да он не обиделся. Я вчера ему на радость съел целый зеленый маринованный венгерский огурец. Повар и рад: он даже позвал друзей посмотреть, как я это ем.
— Надеюсь, дежурных полицейских среди его друзей не оказалось, — пробормотала Рхиоу.
— Не-а. Я бы и не пошел, окажись они там. Я всегда точно знаю, когда они отправляются обходить пути.
Рхиоу обреченно дернула ухом: дар провидца явно давал котенку определенные преимущества.
— Хорошо. Все готовы?
— Я был готов за час до вашего прихода.
— Да, я слышала. Что ж, все параметры соответствуют: ты хорошо поработал. Теперь открой ворота, и отправляемся.
Арху сел на задние лапы перед сияющим овалом и ухватил когтями несколько струн. Яркость изображения резко увеличилась — таков всегда был побочный эффект открытия ворот.
— Пожалуйста, — сказал Арху.
Урруах, который уже давно сделал «шаг вбок», прыгнул в ворота и оказался на освещенной солнцем лондонской улице; Рхиоу последовала за ним.
Темнота осталась позади. Рхиоу почувствовала под лапами булыжники мостовой, восстановила равновесие и огляделась, на мгновение ослепленная утренним светом после сумрака туннеля Грэндсентрала. Справа от нее была широкая река, та самая, блеск которой вдали она видела раньше сквозь ворота. С другой стороны вверх по холму шла мощенная булыжником улочка, пересекавшаяся с более широкой и оживленной, по которой справа налево несся поток машин. Рхиоу посмотрела назад, туда, где улочка поворачивала к реке. На повороте то и дело останавливались высокие черные такси; из них выходили эххифы, часть которых шла в сторону Рхиоу и Урруаха, направляясь к арке, ведущей в Тауэр, а часть — к узким воротам и виднеющейся за ними мощеной площадке у реки.
Как раз когда Рхиоу оглянулась, в ворота прыгнул Арху, все еще держащий в зубах гиперструну. Таща ее за собой, он приземлился на все четыре лапы. Матрица ворот и гиперструна, казалось, исчезли, но Рхиоу видела, что вокруг одного из булыжников танцует огонек, обозначая место, где Арху закрепил конец гиперструны.
— Это наш запасный выход, — сказал котенок. — Достаточно дернуть за струну, и ворота откроются.
— А как насчет других магов, которым ворота могут понадобиться во время нашего отсутствия?
Арху распушил усы, довольный собой.
— Это не создаст им помех — ворота вернулись в нейтральное состояние и готовы к работе. Я задал наши пространственно-временные координаты только одной этой гиперструне.
— Прекрасно, — одобрила Рхиоу. Она и в самом деле была довольна: Арху уже начал находить собственные приемы управления воротами, а это означало, что он наконец понял основные принципы, касающиеся всей системы.
Кошки, греясь на солнце, еще некоторое время смотрели на открывшуюся перед ними картину. День был ветреный, по небу быстро бежали облака, их тени то и дело пятнали серебро реки и добавляли новые оттенки серо-сине-серебристой окраске военного корабля, стоявшего на якоре у противоположного берега. Впрочем, ни корабль, ни автомобили, ни даже эххифы, проходившие рядом, не привлекали внимания Арху. Он, прижав уши, не отрываясь смотрел на каменные стены Тауэра.
— Какие древние… — прошептал он. Уши его насторожились, потом снова прижались, насторожились снова, как будто Арху прислушивался сразу ко многим звукам… звукам, которые заставляли его тревожиться.
— Нью-Йорк тоже старый, — сказал Урруах.
— Угу, но не настолько…
— Все дело в эххифах, — сказала Рхиоу. — Они живут тут так давно — сначала тысячи, потом сотни тысяч, потом миллионы, устроившие себе логова по обоим берегам реки. Больше тысячи лет, наверное.
— Есть и еще что-то, — сказал Арху, глядя на Тауэр. — Я чую кровь…
— Да, — сказал сзади могучий глубокий голос. — Мы тоже чуем.
Кошки в изумлении обернулись: говоривший подошел к ним очень тихо — даже для представителя Народа. Рхиоу, окинув его взглядом, решила, что ошиблась, говоря, что миру следует обзавестись более крупными котами: они уже существовали. Это, несомненно, был самый большой и самый пушистый кот из всех, кого ей случалось видеть. Его мех, черный на спине, делался серебристым на боках и белым на животе. Белыми были и все четыре лапы и манишка. На широкой морде сияли удивительно ласковые раскосые зеленые глаза, на носу темнело пятнышко, а роскошный хвост толщиной в половину туловища был приветственно поднят. Если этот великолепный представитель Народа и испытывал нехватку чего-нибудь, это, безусловно, была не еда.
9
Тауэр (англ.) — башня.