Дама слева

Женщина опустила голову:

– По его описанию я знала, что вы молоды и красивы, и подумала, что могу… испугать вас. Я… я видела, как девушки отворачивались от меня, поэтому… поэтому не часто выхожу в город и почти никого не вижу. Не хочу встречаться с людьми. Но когда Пол принёс колье, он сказал, что надо вам всё объяснить.

– Колье? Колье миссис Гордон-Платт? – Элисон уже собиралась натянуть платье, но тут остановилась.

– Миссис Гордон-Платт моя мать. Меня звали Маргарет Гордон-Платт.

– Маргарет Гордон-Платт? – прошептала Элисон.

– Да, Маргарет Гордон-Платт. Это длинная история. Давайте же, надевайте платье и мы выпьем чаю.

Выйдя из комнаты, Элисон была совершенно смущена и сбита с толку. В холле на них обрушились детские голоса:

– Дядя Пол! Дядя Пол! Почему ты не идёшь, дядя Пол!

– Если вы сейчас же не прекратите шуметь, я не вообще не пущу его к вам. Он должен выпить чаю, поэтому успокойтесь.

– О, мамочка, пусть он придёт. Пожалуйста. Пожалуйста.

Голоса стихли, но продолжали слышаться возня и хихиканье, которые болью отзывались в душе Элисон. Было что-то в атмосфере этого домика, что очаровывало.

Это ощущение усилилось, когда она вошла в гостиную и увидела Пола, стоявшего спиной к огню. Казалось, он находится у себя дома, и сейчас уже не так злится как раньше.

– Садитесь, пока я готовлю чай, – Маргарет провела девушку к креслу.

– Я поставил чайник, – сообщил Пол. – Скоро закипит, а пока сядь, Маргарет.

Женщина присела на край маленького диванчика, Пол устроился рядом с ней и теперь оказался лицом к лицу с Элисон. На мгновение он заглянул ей в глаза, потом нежно взял руку Маргарет.

– Это жена моего двоюродного брата Роберта, – проговорил он. – Её звали Маргарет Гордон-Платт…

Маргарет прервала осторожно прервала:

– Она знает, Пол.

– Что ж, чего она не знает, уверен, это то, что дети в соседней комнате не мои, хотя мне бы очень этого хотелось.

Он продолжал смотреть в глаза Элисон.

– О, Пол! – высвободив руку, Маргарет шлёпнула его. – Не следует шутить такими вещами.

– А я не шучу. Это правда, а она должна знать правду. Но она уже услышала столько лжи и поверила в неё, что сомневаюсь, узнает ли она правду, когда услышит её. В любом случае начну сначала… Хорошо?

Мужчина кивнул в сторону Элисон, как будто ждал от неё какого-то замечания, но она лишь смотрела на него, поэтому он продолжил:

– Очень давно мой дядя, Леонард Уэлш, работал главным садовником у миссис Гордон-Платт. У него был сын, Роберт. Маргарет… и Роберт… можно сказать они выросли вместе…

Элисон поймала себя на том, что слушает голос Пола, но не улавливает смысл его слов. Казалось, в этом не было нужды, так как эту историю она знала, к тому же сейчас её переполняло чувство вины. Ей следовало знать, о, ей следовало знать после восьми лет с Полом под одной крышей, что он никогда бы не смог жить двойной жизнью, в которой она его обвинила. Не удивительно, что он просто кипел от ярости.

Её внимание вернулось к Полу, когда он сказал:

– Прошло время, и Маргарет снова попыталась связаться с матерью, но безрезультатно. Возвращение в семью было возможно только при условии, что она оставит мужа. Примерно в то время и появилась ты, а Роберт заболел туберкулёзом. Почти всё время он проводил в больнице… Теперь… ты удовлетворена? Это объясняет мою двойную жизнь?

Элисон ещё ниже склонила голову, но потом в порыве самозащиты вздёрнула её со словами:

– Я не идиотка, знаешь ли, с которой нельзя было поговорить. Ты мог бы объяснить, пусть не всё, но…

– Боюсь, в этом моя вина, – подалась к девушке Маргарет. – Пол уже давно хотел привезти вас сюда, но я отговорила его. И он подумал, что всё только ещё больше осложнится, если он расскажет вам о ситуации и будет продолжать навещать нас без вас. Он подумал, что вы не поймёте женщину, которая не переносит вида других женщин, красивых женщин… Сейчас мне лучше, потому что я научилась мириться с собой, но было время, когда мне было очень тяжело. Вы не должны винить Пола за это. Если кто-то и виноват, то это я. Понимаете…

Маргарет замолчала и начала взволнованно пощипывать большой палец левой руки. Пол тихо произнёс:

– Сделай чаю, Маргарет, а я закончу рассказ. Иди.

Он похлопал женщину по руке и нежно подтолкнул. Повинуясь, она поднялась и вышла из комнаты.

Оставшись наедине с Полом, Элисон поняла, что не может посмотреть ему в глаза. Всё, чего она желала сейчас, это броситься ему на грудь и молить о прощении, но по его взгляду поняла, что время не подходящее, и сомневалась, наступит ли вообще такое время, когда он позволит ей хотя бы подойти к нему… по-настоящему близко.

Пол быстро заговорил низким голосом:

– Сразу после рождения Анжелы, первого ребёнка, Маргарет сбил автобус. Повреждения были такими тяжёлыми, что все сомневались, выживет ли она вообще. Шрамы на лице результат долгого периода пластической хирургии, операция за операцией. На короткое время она вернулась домой, перед тем как отправиться в больницу в Ист Гринстэд. Тогда она и узнала, что Роберт болен. Не так давно они приобрели это хозяйство, и всё шло наперекосяк. Роберт старался заботиться о ребёнке и вести дом, о себе он мало беспокоился и в результате слёг за три дня до того, как Маргарет должна была лечь в больницу. Вместо этого туда отправился Роберт и пробыл там почти год. Если бы не ребёнок, Маргарет сделала бы операцию, но она отказалась оставить Анжелу на попечение другого человека. Роберт до безумия любил малышку и беспокоился при мысли, что её придётся оставить под присмотром няни. У него кроме меня больше не осталось родственников. Остальное ты уже знаешь. С тех пор на какое-то время Роберту легчает, а потом он снова оказывается в больнице. У Маргарет появился второй ребёнок, потом третий и четвёртый, потому что она так захотела, они смысл её жизни. Она работала как каторжная, чтобы поддержать хозяйство, но всё в пустую… И именно поэтому, увидев то колье, я решил отдать его ей. Пусть сама решает, что с ним делать, потому что имеет на это право. Позволь сказать, я ни на мгновение не поверил бы, что старуха хотела отдать его ей, потому что узнав о несчастном случае с Марагарет, она даже не написала ей, наоборот, сказала, что кто как постелет, так и спит.

Элисон не нравилось думать, что миссис Гордон-Платт была именно такой, какой её описывал Пол, но у неё не было причин не верить ему.

Мужчина снова заговорил:

– Здесь всё заложено. Эти драгоценности просто божий дар. Банк будет очень рад увидеть их, я знаю…

– Почему ты не помог им?

Вопрос вырвался раньше, чем Элисон успела подумать.

– По очень простой причине, – медленно ответил он. – Я истратил твои деньги. Тэпли сказал, что ты знаешь. Я не стараюсь прятать кости в шкафу. Старый Тэпли драл с меня шесть процентов, и я просто загибался. Я видел себя погрязающим всё глубже и глубже в работу и долги… пытаясь выплатить закладную. А потом появилась ты, как дар небес, с восемнадцатью тысячами. Я не задумываясь воспользовался ими, потому что знал, что верну всё до последнего пенни. И я почти сделал это. Разумное вложение денег… во время войны практически восполнило весь капитал. Вот только проценты, боюсь, придётся подождать. Но не беспокойся, ты их получишь и чем скорее, тем лучше, тогда я освобожусь от проклятой ноши. Что ж, теперь ты получила ответ. Поэтому я не мог помочь Роберту и Маргарет… По крайней мере не так, чтобы избавить их от всех проблем.

– О, Пол, пожалуйста, – пролепетала Элисон, видя, как горят ненавистью его глаза. – Пожалуйста, возьми деньги, они мне не нужны. Пожалуйста.

– Даже если бы я хотел жениться на Фриде Гордон-Платт?

Если бы он ударил её по лицу, она бы не чувствовала себя такой потрясённой и униженной. Не смотря на его поведение и злобу, он стал почти прежним Полом, а теперь сказал это: «Даже если бы я хотел жениться на Фриде Гордон-Платт?» Элисон так захотелось иметь большое сердце и быть тем человеком, который любил его настолько, чтобы сказать: «Да, даже если ты хочешь жениться на ней, возьми всё, что хочешь». Но она не была таким человеком. Сама мысль о миссис Фриде Гордон-Платт, касающейся вещей, что принадлежали Элисон, воспламенила яростный огонь в душе девушки.