Повелительница бурь

– Нет! Тебе и так досталось, и не надо разрушать все из-за моего эгоизма. Ты сделал это, чтобы мне было спокойнее, и я очень тебе благодарна.

– Кто-нибудь из викингов приставал к тебе? – спросил Даг, останавливаясь в начале тропинки, которая вела от поселка к холмам.

Фиона заколебалась. Стоит ли рассказывать Дагу о Бродире? Сорли уладил дело, и ей не хотелось лишний раз тревожить своего возлюбленного. Но тут она вспомнила, что надсмотрщик потребовал резную кровать…

– Сюда заходил Бродир, но Сорли прогнал его, а потом повысил цену за то, что защитил меня. Он велел сказать, что изголовье кровати должно быть украшено резными головами драконов…

Взгляд Дага потемнел от гнева.

– Бродир осмелился угрожать тебе? Я убью его!

Он сделал быстрый шаг в сторону, словно собирался немедленно бежать в поселок, чтобы привести свою угрозу в исполнение, но Фиона поймала его за руку.

– Нет, Даг, оставь Бродира в покое! Я не хочу, чтобы ярл обвинил меня в том, что я ссорю его дружинников, – это только все испортит!

Даг глубоко вздохнул.

– Ты права. И все же мне надоело прощать его выходки. – Он снова повернулся лицом к девушке. – Я не могу спокойно смотреть на то, как тебя унижают.

– Со мной все будет в порядке, Даг, клянусь. – Фиона прижалась лицом к его груди. – Когда ты обнимаешь меня, я забываю обо всем на свете.

Руки викинга легли ей на затылок и принялись поглаживать ее волосы.

– Хотелось бы мне знать, что с нами будет…

Глаза Фионы наполнились слезами. И в самом деле, что? Хотя она гнала от себя мысли о будущем, они теснились в ее голове подобно грозовым тучам. Бродир никогда не оставит ее в покое, и рано или поздно Даг будет вынужден сразиться с ним.

– Давай лучше забудем обо всем.

Пальцы Дага, скользнув ниже, коснулись ее груди. Его ласки становились все требовательнее, соски Фионы затвердели, и горячий жар, медленно поднявшись откуда-то изнутри, затопил все ее тело. Задохнувшись от желания, она крепко прижалась к викингу.

Даг прильнул к ее губам, покрывая их медленными, глубокими поцелуями, от которых они оба задрожали. Когда он стал поднимать ее одежды, Фиона чуть отстранилась от него.

– Позволь мне самой раздеться, – прошептала она. – Я так устала от этого платья.

В знак согласия Даг прикрыл глаза; лицо его было сосредоточенно и сумрачно. Поежившись от прохлады вечернего воздуха, Фиона стянула через голову балахон и припала обнаженным телом к своему любовнику.

– Постель! – простонал Даг. – Чего бы только я не отдал за хорошую постель! Я бы уложил тебя в нее и…

– Я знаю, где нам найти ложе. – Фиона проказливо улыбнулась. – За этим холмом как раз есть лужок. Встретимся там!

Она вырвалась из его объятий и, смеясь от возбуждения, побежала. Ей казалось, что она снова превратилась в девчонку, играющую в таинственный час после захода солнца; только товарищем ее игр на этот раз была не Дювесса, а этот огромный викинг.

За ее спиной послышался тяжелый топот. Фиона взвизгнула и побежала быстрее. Она примчалась первой, задыхаясь от бега и желания, и тут же на лужок ворвался Даг, на ходу сбрасывая свою одежду.

Остановившись, Фиона бессильно опустила руки и как зачарованная смотрела на так хорошо знакомое ей обнаженное тело, вдруг ставшее удивительным и загадочным в лучах заката.

– Ах ты, дерзкая, непослушная гордячка. – Даг схватил ее и притянул к себе. Его восставшая плоть коснулась ее живота.

Фиона смело сомкнула вокруг нее свои пальцы, дыхание ее участилось. Какая же чудесная игрушка есть у этих мужчин, такая очаровательная, невыразимо приятная на ощупь! Ей захотелось поцеловать ее, коснуться лицом.

Но у Дага были другие планы. Он взял ее за бедра и поднял в воздух, а потом медленно опустил, крепко прижав животом к своему животу. Фиона застонала и развела ноги, приняв в себя его вздыбившуюся плоть.

На какое-то время они застыли.

– Я хочу тебя, – прошептал Даг. – Я не могу больше сдерживаться, не могу быть нежным.

Фиона кивнула и, прижавшись лицом к его груди, закрыла глаза и отдалась его желаниям.

На этот раз Даг овладел ею с решительностью, подобной штормовому ветру, рвущему корабельный парус; он был скандинавским богом, буйствующим на небесах, а она с радостью покорялась ему, любила его, растворялась в нем.

Перекатившись на спину, Даг ощутил под собой холодную от росы траву. Протянув руку, он погладил Фиону по лицу. Влага на ее щеках насторожила его.

– Тебе было больно? – озабоченно произнес он.

– Нет.

– Но ты плачешь!

– Это не от боли.

Он понял, потому что испытывал то же чувство, что и она; чувство это билось в его широкой груди и, казалось, вот-вот готово было разорвать ее.

– В следующий раз я буду осторожен.

– Нет. Все было так замечательно. Я никогда этого не забуду.

Даг поднял взгляд к звездам. Какой долгий путь проделал он, чтобы добраться сюда. Обнаженный, он лежал с ирландкой на горном лугу и глядел на восходящую луну. Спроси его кто в эту минуту, и он, возможно, даже не смог бы вспомнить, что значит быть норманном. Сейчас во всем мире их существовало только двое: он и его возлюбленная.

Глава 23

– Только что прибыл гонец из поселения Отара, – сообщил Сигурд. – Ярлы созывают тинг.

Даг опустил на землю бочку соленой рыбы, которую нес в кладовку, и посмотрел на брата.

– Это из-за набегов?

– Да. Многие считают, что Агирссоны должны заплатить виру на нападение на поселение Торвальдсов. Они хотят положить конец вражде до того, как в нее будут втянуты остальные семьи и погибнут ни в чем не повинные люди.

– И где же соберется тинг? – Сняв перчатки из тюленьей кожи, Даг размял занемевшие пальцы.

– В Стогкрассе, через две недели.

Викинг удовлетворенно кивнул головой. Он увидит воинов из других поселений, погуляет и выпьет с ними. Там у него будет возможность обсудить свои планы: ему нужен не только корабль, но и команда, готовая пуститься в море под его предводительством.

– Кто из наших поедет на тинг?

– Ты и я, разумеется. Ярл слишком слаб для такого путешествия, поэтому мы будем представлять его. Конечно, мы захватим с собой несколько воинов для охраны – в теперешние времена осторожность не помешает.

– Ты хочешь взять Бродира? – спросил Даг.

– Ну уж нет. Таких, как он, и близко нельзя подпускать к подобным сборищам – они слишком любят набеги и кровопролития и могут подбить клан Торвальдса нарушить мир сразу же, как только он будет установлен.

Сигурд осторожно взглянул на брата.

– А тебе разве было бы по душе, если бы он отправился с нами?

– Я боюсь, что Бродир станет преследовать Фиону, пока мы будем в отъезде, – однажды он уже угрожал ей. Я попросил Сорли взять ее под свою защиту, но, если меня не будет, Бродир вряд ли станет с ним считаться.

– Ты попросил надсмотрщика за рабами опекать Фиону?

Даг с вызовом посмотрел в глаза брату.

– Да, я сделал это. В конце концов, она моя собственность – почему бы мне не защитить ее?

– Бродир не посмеет приставать к женщине – он знает, что ты вернешься и отомстишь ему.

Даг покачал головой. Вряд ли Сигурд понимал, как далеко зашла ненависть этого воина к Фионе. Желание сжить ее со света помутило его сознание, и теперь он был способен на все.

Тревога за Фиону не оставляла Дага; беспокойство его достигло такой степени, что он не мог оставаться на месте. Он чувствовал, что должен увидеть ее и удостовериться, что с ней все в порядке.

Не обнаружив девушку в сарае, Даг решил, что Сорли отправил Фиону работать вместе с остальными рабами, и пошел по тропинке, ведущей к амбару.

На обширном пространстве рабы провеивали зерно последнего урожая, готовясь заложить его на зимнее хранение. Фионы не было и здесь. Даг повернулся и едва не споткнулся о небольшую черно-белую кошку, несшую в зубах мышь, которая, очевидно, неосторожно выбралась из своей норки. Он улыбнулся. Большинство норманнов считали кошек отвратительными животными, но Даг всегда восхищался этими маленькими зверьками. Они были такими искусными охотниками, а глядя в их все понимающие, загадочные глаза, он чувствовал, что их душа говорит с ним.