Страница 8 из 8
В бригады собирались люди, лично знакомые между собой, выросшие и жившие в одном районе. Получив кое-какое оружие, форму и радиостанции в штабах резервистов, они в дальнейшем были практически предоставлены сами себе. Каски и бронежилеты добывали в боях, у гораздо лучше экипированных грузинских контрактников. Часто врага убивали оружием, отобранным у него же. Несмотря на то что в 9 часов утра 8 августа грузинские СМИ заявили о взятии Цхинвала, это было не так. Вплоть до того момента, когда в разрушенный город вошла колонна российской бронетехники, город сопротивлялся. Все равно явное превосходство противника позволило практически полностью разрушить город: был взорван газопровод, разрушены административные здания, университет.
Грузинские войска не проявили уважения даже к красному кресту – взорвали республиканскую больницу. «Еще 7 августа после начала бомбежек врачи быстро перенесли пациентов в подвал, – рассказала „Новым известиям“ старшая медсестра больницы Марина Тадиева. – Я и несколько врачей находились дома. Но, услышав выстрелы, тут же побежали в больницу. Было страшно – вокруг все взрывалось. В подвале приходилось работать в жутких условиях – не было ни света, ни воды, стояла жуткая вонь. Мы не могли даже трупы вынести в морг. Так пришлось прямо под окнами больницы похоронить одну женщину, 68-летнюю бабулю Кулумбегову. Она скончалась из-за серьезного ранения». Евгений Поддубный, ТВЦ:
«Сложно сказать, зачем грузинские танки стреляли прямой наводкой по больнице, зная, что в больнице не было осетинских ополченцев, разве только раненые.
Благо под больницей был достаточно большой подвал и там смогли разместиться все, кто в этом нуждался, там же делали операции. Но на втором этаже больницы реанимация как была, так и осталась, потому что реанимацию перевести сложно. И были склады с медикаментами, с кровью. Много чего. И вот танки прямой наводкой били по второму этажу больницы, по третьему этажу больницы. Там огромные дыры. Неоправданная жестокость. Непонятно – откуда».
Сотрудник цхинвальского морга то, что он видел в дни штурма Цхинвала грузинской армией, смог сравнить «только с тем кошмаром, что был в Ленинакане. Но там стихия, винить некого было, только если силы природы. А здесь – это просто кошмар. Убитые в основном – мирные жители. Вы посмотрите на эту девушку, на ту бабушку, на тех двух женщин и вот этого ребенка – какие они могут быть боевики?».
9.08.08 В наибольшей мере все тяготы войны пришлось выдержать защитникам Цхинвала, общее число жителей которого составляет менее 40 000 человек, включая детей, женщин и стариков. По оценкам военных экспертов, примерное соотношение сил наступающих и обороняющихся было 5:1, а на ключевых участках – 10:1. При этом грузинские солдаты были гораздо лучше экипированы и подготовлены для ведения военных действий. Рассказывает солдат юго-осетинского ОМОНа, участвовавший в первых боях: «Грузины вставали даже после ранения и с яростью кидались вперед, даже если у них были покалечены ноги или руки. После огнестрельных ранений, с ранами, из которых шла кровь, они все равно бились до последнего. В плен грузины никого не брали, на месте уничтожали и убивали. После боя у некоторых из них нашли уколы, шприцы с морфием или еще с каким-то препаратом». Эта дубовая роща, которая была раньше любимым местом для гуляния горожан, превратилась теперь в большое кладбище. Среди трупов, оставшихся там после битвы, было и несколько темнокожих – наемников в военной форме.
Защитники Южной Осетии в большинстве представляли собой добровольцев, лишь накануне получивших оружие и деморализованных бомбардировками города, тревожащихся за судьбы своих родных. Беспокойство не было напрасным. Вот еще свидетельства очевидца: «Когда в город вошли танки, я видел, как сожгли семью. Как раз на углу того дома, где мы сидели. Отец, ребенок и мать пытались выехать за пределы города на „Жигулях“ седьмой модели.
Белая машина, явно не военная. И люди в ней сидели в гражданской одежде. Они пытались переехать улицу, и в этот момент по ним долбанул танк.
Буквально за минуту, за полминуты, даже… – за секунду до взрыва мать успела выскочить. Ей очень сильно повезло. Но отец и ребенок – они заживо сгорели в машине. Мать мы дотащили до подъезда и потом еще часа полтора или два, наверное, все слушали ее крики. Она рвала на себе волосы, говорила, что хочет к своим, к ребенку и мужу, потому что без них ее жизнь не имеет смысла. Она сама была ранена, у нее кровь шла. Это то, что я видел своими глазами. Так продолжалось до вечера, пока нашим ребятам не удалось сжечь большинство этих танков, а другие просто отступили.
Есть еще рассказы моих друзей. В селе Цунар, например, поймали мать и дочь. Их задавили танком и потом по ним еще долго катались на танке. Во дворе 5-й школы (Цхинвала. – Ред.) есть мемориальное кладбище, созданное в 1990-е годы, после первой войны, когда мы не могли вывозить трупы из города из-за обстрелов и хоронили погибших прямо во дворе школы. Во двор этой школы заехал грузинский танк, сломал церковь, которая там стоит, православную часовню, раздавил большинство могил, проехался по ним и выехал обратно. По-моему, ни один здравомыслящий человек такого делать не будет – зачем? Таких случаев и рассказов масса».
«Одна женщина рассказала, как грузинские солдаты зашли в подвал, где пережидали бомбежку она с малолетним ребенком и другие мирные жители, и открыли по ним огонь. Она упала на пол и зажала ребенку рот ладонью, чтоб он не плакал, то есть притворились мертвыми. Когда стрельба стихла, она, переступая через погибших и раненых, выбралась из подвала и сама не помнит, как очутилась здесь», – рассказал Интерфаксу Александр Фалько, атаман Ставропольского казачьего округа Терского казачьего войска, прибывший на помощь Южной Осетии. А вот рассказ Нелли Бикоевой, завуча Государственного лицея искусств. Этот сюжет показало осетинское телевидение через неделю после прекращения военных действий. Женщина все еще пребывала в шоковом состоянии: «С седьмого по девятое мы просидели в подвале, считай, три с половиной дня. В подвале даже воды не было, а обстрел был такой сильный, что мы не могли выйти, подняться на этаж и бутылку воды принести… На счастье, в нашем подъезде грудных детей не было, все были взрослые, двадцатидвухлетние девочки, они все терпели… Когда идет такой обстрел, что у тебя дыхание перехватывает, не знаю, может, военные к этому привыкли, но для мирных жителей, женщин, стариков, детей, это был такой ужас – казалось, сейчас нутро разорвется. Я не знаю, как можно обстреливать город из „Града“, крупнокалиберными снарядами – я не военный человек, но я знаю, что некоторые снаряды – как их называют, пушечные или как-то так – они запрещенные, так неужели мирный город можно так обстреливать?!
Ужас какой-то, в наш дом было два прямых попадания, масса осколочных, на нашем корпусе ничего не осталось, ни одного целого стекла, стены искорежены… К счастью, в нашем доме погибших не было, из тех, кто был в подвале, погибших не было. Но те ребята, которые воевать ушли – кто знает? Мы еще не смогли с соседями собраться, мы созваниваемся, спрашиваем друг у друга, как наши. Про двух соседей мы вообще пока ничего не знаем, одинокие старики Тибиловы: Нана Темболовна и Герас, муж ее. Где они сейчас? Они тоже в нашем подвале были».
К вечеру 8 августа танковая атака в Цхинвале захлебнулась. Несколько грузинских танков были уничтожены резервистами (по официальным сводкам, всего в ходе боев 8 августа в Цхинвале было уничтожено 12 танков), остальные ушли из города. Широкую известность получила история о том, что один из танков подбил лично глава Совета безопасности Южной Осетии Анатолий Баранкевич. Кадровый офицер, в момент атаки на центр города он находился рядом с одной из добровольческих бригад, вооруженных гранатометами. После неудачного выстрела одного из резервистов Баранкевич отобрал у него гранатомет и подбил танк. Вот что он рассказывал впоследствии в интервью для Первого канала: «Когда появился головной танк, башня у него была повернута в правую сторону. В лоб его из гранатомета не пробить. А тут он мне подставил свою башню, заднюю часть башни, которую можно спокойно пробить из гранатомета. Хорошо горит, кстати, в бочину ему влупил, он сдетонировал». Еще в один грузинский танк, экипаж которого сдался в плен, забрался доброволец и, угрожая грузинским мотористу и наводчику пистолетом, заставил их обстрелять грузинские позиции.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте