Страница 36 из 98
— Меня искать не надо, я сама приду.
— Я на постое у попа русской церкви святой Троицы, — не спуская глаз с девушки, сказал Андрейша. — Все сделаю, как велела, незабудочка моя!
Людмила казалась ему еще краше и милей.
— Иди, иди, любимый, — торопила девушка, — а то помешает кто-нибудь.
Андрейша с трудом заставил себя отойти. Телега снова тронулась. Заскрипели колеса.
Придерживая тяжелый меч, мореход бросился бегом на торжище. Там он выбрал белого, самого рослого и жирного козла с рогами, выкрашенными зеленой краской. Таких козлов продавали для приношений в жертву.
Связав козлу ноги, Андрейша вскинул его на плечи и бросился к сосновому леску, о котором говорила Людмила.
Перебежав старый деревянный мост, перекинутый через небольшую речку, он снова очутился в безлюдной и безмолвной части города. Белела на солнце уезженная, пыльная дорога, по которой Андрейша с московскими боярами недавно въехал в город. От быстрого бега с козлом на плечах мореход устал, взмок от пота.
Начинался дубовый лес. В лесу Андрейша все чаще и чаще задевал ногами за корневища и пеньки. Какие-то птицы выпархивали из-под его ног. Он не помнил себя от усталости, когда вошел наконец в молодой сосновый лесок. В густом орешнике, у обочины дороги, он без сил свалился на землю. Где-то совсем близко куковала кукушка.
Как сквозь сон, Андрейша слышал жужжание пчел, пение лесных птиц и таинственный шелест листвы над головой… Знакомый тягучий скрип немазаных колес поднял его с земли. Раздвинув ветви орешника, он стал смотреть.
Вскоре показались черные коровы. Телега медленно двигалась, пыля по дороге толстыми деревянными колесами. На повороте ее скрыли кусты, потом она снова появилась.
Показались девушки в белом. Андрейша решил, что пришла пора действовать, и, яростно гикая и размахивая руками, выскочил из кустов. Девушки кинулись в разные стороны, повозка остановилась, исчезла Людмила.
Коровы безучастно пережевывали бесконечную жвачку.
Андрейша торопливо стал развязывать мешок. Распутав узлы, размотав веревку, Андрейша увидел голову пожилой красивой женщины с распущенными каштановыми волосами. Она была в беспамятстве, глаза закрыты. Андрейша вынул ее из мешка. Княгиня была совсем голая. На ее руках и ногах сверкали тяжелые золотые браслеты.
Людмила уложила княгиню Бируту на кучу зеленых веток, которые успела наломать, и покрыла ее зеленой накидкой со своих плеч.
Княгиня открыла глаза и взглянула на морехода.
— Спасибо тебе, — чуть слышно шевельнула она губами.
— Ты положил козла в мешок? — спросила Людмила.
Андрейша совсем забыл про козла. Он бросился к телеге. Козел по-прежнему лежал связанный на траве. Возле него сидела черная шелудивая собака, невесть откуда взявшаяся. А когда Андрейша раскрыл мешок, оттуда выскочил черный кот, сильно его напугавший.
Почуяв недоброе, козел отчаянно заблеял. Андрейша заколол козла и сунул в мешок. Накрепко завязав мешок, он снова побежал в орешник, но Людмилы там не было.
— Я приду к тебе, Андрейша! — раздался издалека ее голос, словно прошелестел ветерок.
Поняв, что Людмилу он сейчас не увидит, мореход присел на теплый, нагретый солнцем валун при дороге и задумался. Услыхав скрип колес, он поднял голову. Телега снова двинулась. По бокам шли девушки в широких одеждах, по-прежнему держась за рога черных коров.
Скрипучие звуки, отдаляясь, стали затихать. Андрейша долго еще сидел на камне.
«Почему, — размышлял он, — девушки сами не могли освободить княгиню Бируту, а ждали спасителя? Серсил не пришел!» Ну, а если бы Людмила не встретила его, Андрейшу? Девушки спрятались в лесу не напрасно и, наверно, знали, что надо делать. Значит, они действовали заодно с Людмилой?
Чем больше он думал, тем меньше понимал.
Андрейша не мог догадаться о замысле великого жреца. Девушкам было приказано спрятаться в лесу и лежать, уткнувшись лицом в землю, если кто-нибудь нападет на телегу. Вернуться и продолжать путь они могли только после тайного знака Людмилы. Но замысел жреца едва не сорвался. Он не мог предусмотреть, что Серсил не выдержит страшного свидания с богом Поклюсом.
Два басистых отдаленных удара в колокол разнеслись по окрестностям. Это отбивали часы в монастыре святой Троицы. Следом ударили по два раза в церквах святого Николая и мученицы Параскевы.
Возвращаясь в город, мореход шел в молодом сосняке. Тонкий смоляной запах щекотал ноздри. Под ногами похрустывала облетевшая сухая хвоя.
Андрейше приготовили постель в просторных сенях поповского дома. Всю ночь ему снилось страшное. То черный кот прыгал на грудь, то собака грызла белое тело княгини. Андрейша старался развязать разбухшие узлы на веревке — он торопился, ломал ногти, — а узлы не поддавались. А распутать нужно, обязательно нужно. В мешке кто-то шевелился, и чей-то голос настойчиво звал: «Эй, молодец! Эй, молодец!»
Андрейша проснулся и увидел краснощекую поповну. Она дергала его за ногу и повторяла:
— Эй, молодец, проснись! Проснись, молодец!
Сбившись в углу, прыскали в ладони четверо смешливых дочерей отца Федора.
Юноша сел на постель и с недоумением смотрел на поповен.
— Невеста на крыльце тебя дожидается. Пригожая! — сказала старшая Федорова дочь.
Поповны снова захихикали.
Андрейша, не ответив насмешницам, выбежал на крыльцо и увидел Людмилу. Солнце только всходило, красными лучами освещая девушку. Зеленые одежды, волосы, лицо — все было облито утренним светом.
— Людмила, незабудочка! — Андрейша обнял невесту.
Они долго стояли, прижавшись друг к другу.
— Теперь ты останешься со мной? — спросил мореход, отодвинувшись от девушки и стараясь заглянуть ей в глаза.
— Нет, любимый, я должна ехать вместе с княгиней Бирутой. Она хочет вернуться в храм, откуда ее силой взял в жены князь Кейстут.
— Но почему ты должна?
— Так хочет княгиня Бирута, а я полюбила ее, как мать. И еще великий жрец просил. А тебе он велел сказать, чтобы ты не боялся и ждал.
— Я не хочу оставлять тебя одну!
Андрейша вспомнил разгромленное крестоносцами селение и растерзанное тело ее матери и твердо решил ехать вместе с невестой. Но тут же пришла другая мысль: он не волен в своей судьбе, пока московские бояре не закончат посольские дела. Ох, эта княгиня Бирута! Он жалел, что стал ее спасителем, он ненавидел ее.
— Я поеду вместе с тобой, — твердо сказал юноша. — Подожди самую малость, я скоро освобожусь.
— Все готово к отплытию, ждать нельзя и часа. Я пришла проститься, любимый. — Девушка снова прижалась к груди Андрейши.
— Не могу тебя отпустить, — не уступал он.
— Мы будем с княгиней на большой барке. На ней купец Нестимор и другие литовские купцы везут товары. Гребцы хорошо вооружены. Не бойся, любимый, они не дадут нас в обиду. Я провожу княгиню в Палангу и буду свободна. Ты найдешь меня возле храма богини Прауримы. Каждый день в полдень я буду ждать у входа. А если я останусь с тобой, нас ждут страшные несчастья. Так сказал великий жрец. — В глазах Людмилы мелькнул страх.
За короткий срок Андрейша насмотрелся разных чудес в стране язычников. Он, собственно, не боялся жрецов и верил, что словом божьим их всегда можно победить. Но, с другой стороны, здравый смысл подсказывал ему, что ссориться с могущественными жрецами опасно. А уж если сам великий жрец вмешался в их судьбу…
Как ни тяжело было Андрейше, он решил уступить.
Он долго не выпускал девушку из своих объятий.
— Незабудочка моя, — повторял Андрейша с великой нежностью, — незабудочка… А где Серсил? — вдруг вспомнил он. — Что с ним?
— Он умер, — грустно ответила Людмила. — Его тело нашли недалеко от башни великого жреца.
Глухо ударил колокол, отбивая часы в церкви Пресвятые Троицы, прозвонили колокола других церквей. Людмила спохватилась:
— Меня ждут!
— Я люблю тебя, незабудочка!
— Мы расстаемся в последний раз, я буду думать только о тебе.