Страница 45 из 113
Естественно, Карл Смелый, всегда готовый к нововведениям в военном деле, не мог не сознавать того, насколько важно иметь хорошую пехоту. Он заботился о том, чтобы не только в разных «коммунах», аналогичных французскому ополчению[295], но и в его ордонансных ротах всегда были пешие воины. Абвильский ордонанс от 31 июля 1471 г. предусматривал набор 1250 кавалеристов (и столько же кутилье), 3750 конных лучников, а что касается пехоты – 1250 арбалетчиков, 1250 кулевринеров и 1250 копейщиков. Вероятно, он намеревался перенять тактику швейцарцев, которых видел в 1465 г. в битве при Монлери на службе у герцога Иоанна Калабрийского; они, как позже напишет Оливье де Ла Марш в своих «Мемуарах», «ничуть не страшились конницы, ибо объединялись по трое совместно, один копейщик, один кулев-ринер и один арбалетчик, и столь искусны были в военном ремесле, что при надобности выручали друг друга; и был при них один лучник из личной охраны графа Шароле, по имени Саваро, весьма хорошо показавший себя вместе с оными швейцарцами»[296]. Позже – может быть, для того чтобы дать лучший отпор кантонам, может быть, из-за трудностей с ремонтированием и снабжением и из-за неудобной местности – доля пехоты в комплектном бургундском «копье» увеличилась: на одного кавалериста приходится девять пеших воинов, трое из которых были лучниками, трое – копейщиками и трое – кулеври-нерами либо арбалетчиками.
В Кастилии во время завоевания Гранады пехота (peones) значительно превосходила легкую кавалерию[297]:
В Италии в третьей четверти XV в. существовали следующие типы пехотинцев (fanti):
а) копейщики (lanceri) с длинным или коротким копьем по необходимости;
б) арбалетчики (balestrieri), вооруженные простым арбалетом или арбалетом с воротом (ad molinellum);
в) лучники (arceri), хотя лучники английского происхождения после 1430 г. почти полностью исчезли;
г) пикинеры (picchieri);
д) щитоносцы (rotularii) с маленькими круглыми щитами;
е) тарченосцы (targhieri, или targhe), действующие вместе со стрелками;
ж) скопитарии (schiopettari, или schioppeteri), вооруженные скопитусами (scopetti) из бронзы или железа. Долгое время они входили в состав только гарнизонных частей для защиты городов или крепостей, но с 1430-1440 гг. их можно встретить уже на поле боя – в 1448 г. в битве при Караваджо в армии Франческо Сфорца было столько скопитариев, что из-за дыма им трудно было ориентироваться[298].
Но самой примечательной была, конечно, пехота старинных союзов Верхней Германии. Воинская репутация швейцарцев сложилась довольно рано, свидетельство тому – хроника начала XIV в., написанная францисканцем Иоанном Винтертурским, который с восхищением говорит об их алебардах. В то время горные кантоны Центральной Швейцарии (Ури, Швиц и Унтервальден), первоначальное ядро Швейцарской конфедерации, становятся поставщиками пеших наемников для службы у разных иностранных государств, но, возможно, прежде всего у городов на равнине, таких как Цюрих и Берн: последний в битве при Лаупене в 1339 г. против австрийской армии поставил в авангард своих сил отряд горцев.
После победы при Земпахе в 1386 г. эта тенденция усилилась и сеймы начали издавать первые запреты на службу за рубежом. Экспорт воинов теперь захватил не только горные районы, но и города с их окрестностями: с 1422 г. Цюрих запрещает своим гражданам и подданным «искать войны» за плату как у членов Конфедерации, так и у иноземных властей. К 1424 г. относится первое свидетельство об официальной просьбе извне: флорентийские послы ходатайствуют перед сеймом Конфедерации о предоставлении помощи – 10 000 наемных воинов. Что касается Франции, то будущий Людовик I во главе «живодеров» вступил в схватку со швейцарцами и разбил их в битве при Санкт-Якоб-ан-дер-Бирс близ Базеля в 1444 г.[299] Швейцарцы стяжали славу, прежде всего, в битве при Монлери: Коммин отмечает, что со стороны Лиги в ней участвовало «500 швейцарских пехотинцев; последние впервые появились в нашем королевстве, проложив путь другим, которых стали впоследствии призывать, так как они, где бы ни воевали, всюду проявляли большую храбрость»[300].
С некоторым запозданием значение пехоты явно начинает возрастать и в германском регионе. В 1422 г. на рейхстаге в Нюрнберге император Сигизмунд и князья договорились сформировать две армии против гуситов: одна – для войны с ними на уничтожение, другая – для снятия осады с крепости Карлштейн. Если первая состояла из кавалеристов и лучников (впрочем, более многочисленных, чем конница), то во второй преобладание пехоты было подавляющим – 1970 «копий» на 37 400 пехотинцев; на практике предполагаемая численность достигнута не была, и имперские силы составили всего 1656 всадников (т. е. 552 «копья») и 31 000 пехотинцев.
Но особенно важным было появление в последние годы XV в. ландскнехтов. По происхождению, по крайней мере в Верхней Германии, их традиционно связывают с объединениями молодежи, воинскими союзами молодых (Knabenschaften), бандами «слуг» (Knechte), которые то вели частные войны, грабя путешественников, отбирая урожай и угоняя скот ради собственной выгоды, то нанимались на службу к городам, например, когда те объединялись в федерации для борьбы с князьями или рыцарскими союзами. Эти молодежные братства, разнузданные и дикие, порой называли «вольницами». Например, в 1376 г. на службе у швабских городов было «много пеших воинов из вольниц, в толстых жаках, с копьями и арбалетами»[301]. По крайней мере, первое время большинство ландскнехтов происходили из Верхней Германии, с окраин Швейцарии – от Форарльберга до Зундгау. Как социальную основу для нового вида войска их смогло использовать государство, т. е. Максимилиан Габсбург, видимо, последовавший советам бывших вассалов Карла Смелого, таких, как графы Ромон и Нассау – свидетелей поражений своего повелителя от швейцарцев. Именно для того, чтобы «дать встряску французам на границах» Фландрии, в 1486 г. римский король впервые использовал швейцарцев, а также ландскнехтов (Landsknechte), т. е. «наемников», в противоположность наемникам из Чехии (трабантам) или из Швейцарии: «Ему дали совет собрать великое множество воинов, из которых швейцарцев у него было от трех до четырех тысяч и столько же немецких ландскнехтов, а также немало пикардийцев, геннегаусцев и прочих, как конных, так и пеших, числом от четырнадцати до пятнадцати тысяч, под началом монсеньора Филиппа Клевского, князя де Шиме, графа Нассау и прочих вождей и воинских капитанов»[302]. Но за предыдущий год Молине упоминает вступление в город Гент, «в самом прекрасном строю и пешим порядком», «монсеньора графа Нассау, сеньора де Монтиньи, сеньора де Пальма и прочих во главе пяти тысяч немцев, шествовавших колонной по восемь человек в ряд»[303].
Итак, к 1500 г. во многих странах Запада появилась пехота, очень непохожая на пеших воинов, традиционно использовавшихся на протяжении всего Средневековья. Она состояла из больших групп пехотинцев, получивших определенную воинскую специальность и обученных, входящих в состав частей, тактика которых предполагала глубокое построение; уже благодаря самой своей многочисленности, эти части лучше противостояли атакам конницы, которой в результате пришлось найти новые приемы боя.
295
Ср. распоряжение от 31 августа 1472 г, которое канцлер Югоне дал должностным лицам Фландрии, Брабанта, Геннегау, Намюра и кастелянства Лилль выбрать «мужа с доброй славой» и обязать его в спешном порядке набрать «по контракту и принуждению» до 2000 копейщиков, чтобы «внести свежие силы» в герцогскую армию, особенно в ордонансные роты, и восполнить потери. Эти копейщики должны быть «наиболее искусны в воинском деле, каковых только удастся найти, и чтобы возраст и сложение оных позволяли им терпеть и выносить тяготы, требования и труды, нужные и необходимые на войне». Они получат по пять франков на «куртку кольчужную с рукавами, по груди и правой руке усиленную железными пластинками, мелкоячеистую», на левой руке – никакого доспеха, чтобы при необходимости было проще держать щит (Arch. dep. Nord. В. 3515).
296
La Marche О. de. Memoires... Paris. 1884. Vol. III. P. 22-23.
297
Ladero Ouesada M. A. Castilla у la conquista del remo de Granada. (532).
298
Mallett M. Mercenaries and their Masters. (512). P. 157. – В 1490 г. Совет десяти в Венеции решает заменить арбалеты скопитусами. В конце XV в. в войнах между испанцами и французами за Неаполитанское королевство конные скопитарии занимают место конных арбалетчиков.
299
Об этом сражении Матье д Эскуши в «Хронике» (Mathieu d’Escouchy. Chronique. / Ed. G. de Fresne de Beaucourt. Paris, 1863. Vol. I. P. 20) пишет «Мне рассказывал о деле сем не один знатный муж из тех, кто был там в оный день и кто не раз бился во Франции и иных местах с англичанами и прочими врагами, и все заявляли, что не встречали никогда более людей ни столь отважно оборонявшихся, ни столь легко расстающихся с жизнью».
300
Коммин Ф. де. Указ. соч. С. 26.
301
Franz G. Von Ursprung und Brauchtum der Landsknechte. (370).
302
Molinet J. Chroniques... Vol. I. P. 543.
303
Ibid. P. 463. – В 1486 г. были закуплены 950 пик с ясеневыми древками длиной 22 и 24 фута, «окованных добрым железом... на новый манер», «для раздачи немецким пикинерам» из армии Максимилиана «ради похода в Артуа, чтобы служить в кампании против короля Франции».