Страница 27 из 66
– Ты даже не знаешь, – сказала тем временем Мелеин, – на что обрекли тебя твои старшие, кел Дункан. Когда ты собираешься вернуться?
– Я не знаю, – произнес он.
– Такой долгий, такой долгий путь. Тебе не место здесь. Тебе не следовало делать этого, кел Дункан.
– Я не могу вернуться домой прямо сейчас, госпожа. Мы совершаем прыжок.
– Теперь это корабль мри. И туда, куда мы идем, не может идти ни один ци'мри.
Дусы зашевелились, поднялись; Дункан рванулся было следом, но Ньюн мягко придержал его за запястье.
– Нет, – сказал Ньюн. Глаза поверх вуали сейчас смотрели без угрозы. – Нет. Спокойно, Дункан.
С негромким тревожным сопением дусы встали поодаль слева от Мелеин. Их маленькие глазки угрожающе сверкали, но через некоторое время они снова уселись, по-прежнему наблюдая за Дунканом.
А Ньюн негромко заговорил с Мелеин на своем языке: выслушав ответ, он снова торопливо говорил что-то, словно уговаривая ее изменить свое решение. Дункан напряженно слушал, способный разобрать лишь слова «мри, Кесрит», и «ци'мри» – если себя мри называли «Народ», то другие расы у них были ци'мри, а значит «чужаки». Так считали мри; Дункан знал это давно. Никаких объяснений этому не существовало.
Сказав напоследок несколько слов, Мелеин поднялась, закрыв вуалью свое лицо, и медленно повернулась к нему спиной.
От этого жеста Дункана бросило в дрожь. Поняв все, он собрался с силами, чтобы подняться на ноги; и Ньюн поднялся, опираясь на кресло, и встал между ним и дусами.
– Госпожа сказала, – заговорил Ньюн, – что я не должен позволять ни одному чужому появляться у нее на глазах. Ты кел'ен; я буду сражаться с тобой, когда соберусь с силами, или же ты можешь остаться с нами и жить как мри. У тебя есть выбор.
Он беспомощно уставился на Ньюна. Из-за наркотика все происходящее казалось ему нереальным.
– Я бы не стал рисковать своей шеей, освобождая вас, только для того, чтобы после этого убить тебя или ее. Нет.
– Ты бы не смог убить меня, – сказал Ньюн.
Это вывело Дункана из равновесия.
– Я вам не враг, – запротестовал он.
– Ты хочешь поступить в услужение к госпоже?
– Да.
Он сказал это, не задумываясь – то был единственный разумный ответ. Как-нибудь потом, когда все придет в норму, можно будет поспорить с ними, объяснить, почему его вместе с кораблем следует отпустить. Пока же это была их собственная защита, которую мри предусмотрели.
Но Ньюн еще некоторое время спокойно смотрел на него, словно сомневаясь в его ответе.
– Ньюн, – позвала Мелеин, по-прежнему не поворачиваясь; Ньюн подошел к ней, и они стали вполголоса переговариваться. Потом на некоторое время Ньюн замолчал; дусы беспокойно шевелились: один застонал и ткнулся носом в руку Ньюна. Тот машинально погладил зверя, заставляя его замолчать, затем вернулся туда, где стоял Дункан.
– Кел Дункан, – проговорил он, – госпожа сказала, что мы идем д_о_м_о_й_. Мы идем домой.
Несколько мгновений он ничего не понимал… потом смысл сказанного начал проясняться, наполняя его тревожным предчувствием.
– Вы называли домом Кесрит, – сказал Дункан.
– И Нисрен. Келы лишь повторяют. Госпожа знает. Дункан… – Глаза над вуалью потеряли свое бесстрастное выражение. – Может быть, мы последние; может быть, ничего не осталось; может быть, это будет слишком долгий путь. Но мы идем. А потом я должен все забыть; и ты тоже должен забыть. Таково слово госпожи, ибо ни один землянин не может пройти этот путь вместе с нами. Госпожа говорит, что ты преподнес Народу великий дар; и за эту службу ты можешь сохранить свое имя, хоть оно и человеческое; но не более. Мы ушли от солнца во Мрак; и во Мраке забыли все, чем мы были, что видели и знали, и теперь возвращаемся к своим предкам. Вот во что ты ввязался, Дункан. Если тебе и суждено когда-нибудь ступить на землю предков Народа, ты должен быть мри. Это понятно? Этого ты хочешь?
Дус прижался к ним, наполняя их теплом и назойливостью своих эмоций. Дункан впал в оцепенение; он почти ощущал беспокойство Ньюна. Но почувствовав вторжение в собственное сознание, Дункан отодвинулся, и дус вздрогнул, но потом упорно подвинулся ближе. Дусов было невозможно обмануть, да и мри, если уж на то пошло, тоже. Рано или поздно они узнают, что уготовили им земляне и для чего Дункан провожал их домой: другой, почти данайский дар. И вот, словно в насмешку, они предлагали ему разделить все это с ними.
– Да, этого я хочу, – выдохнул Дункан, потому что иного выбора не было.
Ньюн нахмурился.
– Мри никогда бы не выбрал то, что выбрал ты, – сказал он.
Отдаленность, создаваемая наркотиком, исчезла, окунув Дункана в холодную реальность. Сказанное Ньюном неожиданно обрело зловещий смысл. Дункан посмотрел на по-прежнему стоящую к нему спиной Мелеин, спрашивая себя, соблаговолит ли она теперь взглянуть на него, раз уж он согласился на все их требования.
– Идем, – сказал Ньюн, махнув рукой в сторону двери. – Ты отказался от корабля. Теперь твое место не здесь.
– Она не сможет управлять им! – запротестовал Дункан, не в силах представить, как родившаяся в пустыне Мелеин, которую обучали регулы, поведет построенный землянами корабль.
Ньюн, казалось, застыл на месте; выражение его лица вновь стало хмурым.
– Идем, – снова сказал он. – Прежде всего забудь, как задавать вопросы. Ты всего лишь кел'ен.
Это было безумием. И какое-то время без этого нельзя было обойтись; конечно, невежество Мелеин могло стоить им жизни, но Дункан надеялся, что у нее хватит здравого смысла не совершать безрассудных поступков. Корабль мог управляться автоматически. В конце концов, это не так опасно, как идти против Ньюна.
Здесь были дусы.
И, кроме того, был еще один бесспорный факт: нанеси Дункан поражение мри, ему придется убить кел'ена, а он оставил Кесрит и не подчинился приказам Ставроса вовсе не для того, чтобы довершить начатое регулами. В свое время он успел достаточно изучить мри, и теперь мог убедить их, где бы те ни находились: на планете регулов или на своей собственной.
Он подчинился и вместе с Ньюном покинул рубку управления. Дусы шли следом. Дверь за ними закрылась – Дункан услышал, как защелкнулся язычок замка.
9
Два крейсера, шесть вспомогательных кораблей.
Бай Хулаг Алань-ни с удовлетворением отметил, как при появлении этой силы изменилось поведение землян. Юноши-земляне выстроились по обеим сторонам парадной лестницы Нома, чтобы встретить регулов, которые только что выбрались из совершившего посадку челнока; здесь же стояли несколько молодых регулов, держа наготове четыре светло-серебристые тележки. Хулаг коротко приказал своему водителю ехать прямо к встречающим: некоторые из только что прилетевших, идущие в самом конце, еще пугались землян, и Хулаг, несмотря на свой ранг и отягощенный майоратом [майорат (от лат. «major» – старший) – форма наследования, при которой имущество переходит полностью к старшему из наследников], намеревался первым подъехать к Ному и подождать остальных. Сам он не боялся землян и хотел, чтобы никто другой из Аланей не уронил перед ними своего достоинства.
Машина плавно остановилась. Открылся люк, впуская знакомый едкий воздух Кесрит: Хулаг недовольно фыркнул, когда тот обжег его ноздри – но сейчас баю показалось, что у воздуха есть какой-то своеобразный аромат.
Он не обращал внимания на землян, которые с любопытством рассматривали его, а в своем любопытстве некоторые осмелились протянуть руки, чтобы помочь баю. Его водитель, Сут Хораг-ги, отогнал их прочь и ловкими движениями подкатил тележку к открытому люку; с великой осторожностью Сут приподнял бая, перенеся огромный вес Хулага на его атрофированные ноги и усадил бая в стоящую у люка тележку – плавно и нежно, что Хулаг в последнее время все больше ценил. Он все чаще и чаще подумывал о том, чтобы наградить этого юношу из крохотного рода Хорагов; в те дни, когда им на станции приходилось нелегко, его поведение было безупречным. Суту он, естественно, об этом ничего не говорил: это бы испортило юношу, которому Хулаг собирался оказать покровительство в дальнейшей карьере.