Милая затворница

Когда Алекс открыла глаза, озорная улыбка Даниеллы заставила ее покраснеть.

– Он любит вас, мадемуазель. Выходите за него.

– Если бы все было так просто…

– Он небогат?

– Не в этом дело. У меня достаточно денег. Проблема в его гордости и в чувстве вины, которое он испытывает. Кроме того… Он не хочет жениться на мне. На самом деле не хочет.

– О, мужчины ничего не понимают в таких вещах. Делайте то, что считаете нужным, и он легко пойдет у вас на поводу – особенно если будете доставлять ему удовольствие.

– Хорошо. – Алекс почувствовала, что еще больше покраснела, хотя она не испытывала смущения. – Да, Даниелла, я, конечно, сделаю все возможное…

Расчесав волосы хозяйки, Даниелла заплела их в косу. Минуту спустя в комнате появилась юная служанка, сделавшая реверанс перед леди Александрой.

– Принеси тазик горячей воды, мыло и полотенца, – распорядилась Даниелла.

– О, лучше ванну, пожалуйста, – вмешалась Алекс.

– Нет, – возразила Даниелла. – Ванну, возможно, завтра. Доктор сказал, что лучше повременить с купанием.

Девушка кивнула и поспешно покинула комнату. Даниелла свернула косу хозяйки кольцом и закрепила ее заколками, после чего направилась в гостиную. Вернулась она с охапкой кружев и белья.

– Думаю, этого будет достаточно. Блэкберн уже здесь. Он ждет.

Сердце Алекс забилось так часто, что она подумала: не вернулась ли лихорадка? Но нет, лихорадка прошла окончательно. О, ее действительно охватил жар, но вовсе не из-за болезни.

– Значит, он ждет?

– Да, насколько мне известно.

– Полагаю, мой брат не слишком позаботился о его удобствах. Ах, скорее сними с меня это платье.

Спустя четверть часа Алекс была готова к встрече с Коллином. Румяна скрыли бледность ее щек и губ, а с помощью пудры удалось скрыть темные круги под глазами. Возможно, она и сейчас выглядела не лучшим образом, но наверняка лучше, чем накануне.

Первым в комнату вошел ее брат. Его голубые глаза казались печальными, хотя он улыбнулся, когда Алекс поприветствовала его.

Можно было на пальцах одной руки сосчитать, сколько раз она испытывала неловкость в присутствии брата, и теперь был один из таких случаев. Этим утром она видела его лишь мельком и была слишком утомлена, чтобы думать, каково его мнение о ней, но сейчас… сейчас нельзя было игнорировать это.

– Ты прекрасно выглядишь, Александра. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Ты больше не должна пугать меня так, моя девочка. Ты отняла у меня по меньшей мере десять лет жизни.

Когда брат присел на кровать, она заметила признаки крайней усталости на его красивом лице.

– Обещаю никогда больше не болеть, – сказала Алекс с грустной улыбкой.

Он кивнул, потом улыбнулся:

– Твоя болезнь стала прекрасным предлогом отвлечь меня от твоего недавнего проступка. – Сердце Алекс сжалось в груди, хотя брат продолжал улыбаться. – Что ж, теперь мой гнев значительно поубавился.

– Вот как? – На глазах ее выступили слезы.

– Ты действительно любишь его? Или это было просто развлечение?

– Я… я не уверена. Может быть. Кажется, люблю.

– Он заявляет, что сделал тебе предложение, но ты отклонила его.

– Да, он сделал, а я отказалась.

– Но ты говоришь, что, должно быть, любишь его… Тебя смущает его общественное положение? Его родословная?

– Нет-нет, не это.

– Что же тогда?

– На самом деле он не хочет жениться на мне, Харт. Он сделал предложение только после… после…

– После чего?

Алекс пожала плечами и опустила голову; при этом на ее напудренных щеках оставили след две слезинки.

– Значит, то, что он сказал, правда? Ты была девственницей?

Алекс промолчала. Что она могла ответить? Она не представляла, что ей когда-либо придется говорить с братом о таких вещах.

Взяв ее за руку, Харт спросил:

– Почему ты дала ему повод думать о тебе так плохо, Александра? Почему я тоже был вынужден так думать?

Она заморгала, избавившись от последних слезинок. И теперь ее глаза вспыхнули гневом.

– Никто даже не спросил у меня, действительно ли я стала шлюхой или просто изображала таковую. Да, я только играла эту роль, а когда меня застали в двусмысленной ситуации, я… я почти испытала облегчение.

– Алекс, как все это…

– Харт, представь, что ты впервые оказался в Лондоне и можешь позволить себе свободно танцевать, пить вино, флиртовать и смеяться. Это лучшее время твоей жизни, но ты знаешь, что скоро вступишь в брак и всему этому придет конец. Впрочем, ты никогда не испытывал желания жениться. Действительно, зачем тебе это? Видишь ли, я хотела иметь все то, что доступно тебе.

Герцог в изумлении смотрел на сестру, он не мог вымолвить ни слова.

– Я не знал, что ты чувствовала себя несчастной… – пробормотал он наконец.

– Я не была несчастной. Вернее – не знала об этом. Просто я хотела того, чему не могла найти названия.

– Страсти?

Алекс нервно закашлялась.

– Нет, не совсем этого. Полагаю, мне нужна была отсрочка от брака.

– Алекс, ты могла свободно распоряжаться своим временем. Два сезона, три или четыре… Мне все равно.

– О, я рассчитывала по крайней мере на два, но провела только полсезона. Я хотела в полной мере насладиться всеми прелестями жизни, прежде чем выходить замуж.

– Это действительно то, чего ты хотела?

Алекс провела ладонью по постели, пытаясь собраться с мыслями и найти нужные слова.

– Думаю, я была счастлива, когда чувствовала, что приношу пользу, управляя поместьем. А сейчас… сейчас я желаю чего-то большего.

– Блэкберн – хороший человек. Во всяком случае, он казался таким, пока не появился на пороге моего дома с моей маленькой сестренкой на руках.

Алекс покраснела.

– Дорогая, ты ведь ничего не помнишь?

Краска на ее лице стала еще гуще и распространилась на шею.

– Ничего… после определенного момента. – Харт нахмурился и проговорил:

– К счастью, я не посвящен в подробности, но Блэкберн сказал, что приступ лихорадки начался у тебя среди ночи. Он привез тебя сюда, так как не рискнул доверить твое здоровье местной целительнице или знахарю. Он привез тебя сюда – и отказался уехать.

– И ты позволил ему остаться?

– Только не под моей крышей.

– Да, разумеется. А как долго я болела?

– Пять дней. И пять ночей.

Алекс ужаснулась:

– Пять ночей?! Какой же сегодня день?

– Воскресенье.

– Воскресенье? О нет! – Она вспомнила о Деймиене. Ей следовало рассказать Коллину о нем с самого начала.

– В чем дело, милая?

– О, я… Конечно, он… Коллин… Ему необходимо вернуться домой.

– Я понял так, что он собирался пожить в твоем коттедже, по крайней мере, несколько дней.

– Полагаю, он так и сделает. – Алекс пожала плечами, она не знала, что еще сказать.

– Дорогая, сейчас я позову его. Я не сомневаюсь, что он сделает тебе предложение, хотя я не настаивал на этом, имей в виду. Я и тебя не хочу заставлять выходить замуж, понимаешь?

Она кивнула.

– Ты свободна поступать так, как хочешь. Откажись от него, если считаешь, что не будешь счастлива с ним. Решение за тобой.

– Да, Харт.

– Это все, что я хотел сказать.

Алекс снова кивнула. Брат наклонился и обнял ее.

– Я люблю тебя, Александра, и прекрасно понимаю тебя. Мы во многом схожи, ты и я.

– Ха!.. – Она усмехнулась, прижимаясь лицом к его плечу. – Не оскорбляй меня таким сравнением.

– Поосторожнее, моя милая. Мне следовало бы поколотить тебя за такие слова.

Герцог разомкнул свои объятия и, улыбнувшись сестре, вышел из комнаты. «Неужели Коллин уже ждет за дверью?» – промелькнуло у Алекс. Ответ на этот вопрос последовал незамедлительно.

– Алекс…

Она не могла ничего прочесть на его лице, но, вспомнив слова, которые он шептал ей однажды утром, заставила себя улыбнуться.

– Здравствуй, Коллин. – Улыбка ее стала совершенно искренней, как только она произнесла его имя.