Пробуждение любви

– Раньше я и сама не замечала его присутствия, но за последние несколько лет жизнь научила относиться ко всему происходящему с юмором. Отрезок времени, отпущенный нам на этом свете, слишком короток, чтобы жить прошлым. Как там говорится? Прошлое – это пролог? Кем ты хочешь стать, Мэтт?

– Хорошим человеком. Спорим, ты подумала, что я скажу пожарным. А сама?

– Понимаешь, я достигла поставленных перед собой целей, теперь хочется сделать что-нибудь… э… значительное, полезное для многих. К счастью, плохие времена остались далеко позади. Нынешняя часть жизни очень важна для меня. Я изменилась, и мои действия связаны с новой личностью… Одна из сестер натолкнула на интересную мысль, и – так я считаю – она права. По-моему, у Бога действительно имеются на меня виды. Он направил мою душу по этому пути, и теперь мне предстоит узнать, чего именно Господь ждет от меня. Скоро, очень скоро я пойму это.

– Сколько ты еще пробудешь в Убежище?

– Пока не знаю. Но не меньше, чем Роузи. Сестры сказали, что я могу жить там, пока не решу всех своих проблем. Можно даже совсем не уезжать.

– Зимой здесь очень холодно.

– В Нью-Джерси тоже, – заметила Эмили, стараясь казаться равнодушной. – Кстати, твой соус потому такой жидкий, что ты не даешь стечь воде из спагетти.

– Правда?

– Конечно. И уксус в салате тоже вносит свою лепту. Мне кажется, даже хорошие повара ценят критику.

– Ну, я к их числу не отношусь. Отведай мою стряпню, Эмили.

– Сейчас… А ты расскажи мне о своих детях.

– Бенджамину исполнилось двенадцать… Он хороший парень, занимается спортом, хорошо учится. Конечно, под моим неусыпным контролем… Любит гулять, ходить в походы. Бенджи похож на мать. У него такой же характер. К сожалению, Молли унаследовала мои привычки… С ней легко общаться, она очень хорошенькая, хотя таковой себя не считает. Сейчас ей четырнадцать, и дочь начинает открывать для себя существование мальчиков. Порой мне кажется, что телефонная трубка приросла к ее уху. Она смирилась со смертью матери, а вот у Бенджи с этим проблемы. Они очень беспокоятся за меня… Раньше дети боялись, когда я уходил, думая, что не вернусь. Сын и дочь очень дружны… У меня никогда не возникало проблем из-за женщин, потому что они не входили в мою жизнь. Даже не представляю, как отреагируют на это дети… Гм, это похоже на предупреждение.

Эмили кивнула.

– Ничего… Предупрежденный вооружен заранее. Так, кажется, говорят мудрецы? Что, если… если мы начнем встречаться, а твои ребятишки не примут меня? Что тогда будет?

– Не знаю.

– Я тоже понятия не имею, смогу ли открыться другому человеку. Ты мне нравишься, нравятся твои поцелуи, но мне больше не хочется страдать и ранить свое сердце… Мэтт, я слишком долго зализывала свои раны… – Женщина разволновалась, кровь молоточками стучала в висках, грудь бурно вздымалась. – Может… останемся друзьями? Давай не будем ничего планировать. Мэтт наклонился над столом.

– Эмили, послушай меня… Я серьезно отношусь к чувствам… Мое тело говорит, что хочет твоего, твое, уверен, желает того же. Это физическая сторона дела… Ты мне нравишься, я стараюсь держаться поближе к тебе. В ту ночь меня охватил страх, когда Айвэн принес тебя на руках, мне хотелось перевязать твои раны, успокоить и приласкать тебя. Я ни к кому не испытывал таких чувств, кроме жены, конечно. Мне хотелось сказать об этом, но боялся показаться навязчивым. Дети – это совершенно отдельный разговор. Я им отец, но сейчас речь идет о нас. Ты мне понравилась с первой минуты… Помнишь, я натолкнулся на тебя, спящую в кресле на крыльце? Ты сразу вошла в мое сердце, Эмили, и навечно поселилась в нем.

Глаза женщины затуманились.

– Ты ведь тоже завладел моим сердцем… Мэтт, мне кажется, я понравлюсь твоим детям.

– Молли – да, но вот Бенджи… Впрочем, постараюсь как-то исправить положение…

– Подожди, – перебила его Эмили. – Я ничего не знаю о детях и, возможно, только все испорчу: всегда говорю не то, что нужно.

– Что ж, моя стряпня, а тебе мыть посуду, – оборвал Мэтт становившийся неприятным разговор.

Миссис Торн поднялась, не зная, на что решиться. Когда она несла тарелки к мойке, то чувствовала, как по телу волнами прокатывается озноб. Мужчина обнял ее, и его объятия показались ей вполне естественными. Эмили ощутила, что начинает таять в крепких руках Холидея. Откуда-то пришло странное чувство: показалось, они знакомы и близки уже много-много лет. Больше не было сил обманывать себя – она хотела этого человека, но не здесь и не сейчас, о чем Эмили тут же откровенно сказала. Мэтт сразу же отстранился и подал ей полотенце.

– Вытри руки, а тарелки пусть отмокают. Попозже я сам ими займусь.

– Это хорошо, потому что, честно говоря, мне не хочется возиться с посудой. – Миссис Торн, опасаясь не сладить с обуревающей ее страстью, отошла в противоположный угол кухни. – Отвези меня домой.

Мэтт кивнул:

– Хорошо.

– Ужин оказался довольно неплох. Спасибо.

– Благодарю.

– Может, отведаем десерт у меня?

– С удовольствием, леди.

Они побежали к джипу, словно дети. Ветер обдувал их разгоряченные лица. Когда они отъехали от дома, Эмили заметила:

– Ты же не запер дверь.

– Я ее никогда не закрываю.

– Надеюсь, мы знаем, зачем едем ко мне, да?

– Да, никаких игр. Собираемся заняться любовью… Боже, я чувствую себя мальчишкой! Давно уже не испытывал ничего подобного… Берегись, могу наброситься на тебя, как голодный волк на добычу. – Женщина радостно рассмеялась, запрокинув голову. Холидей присоединился к ней.

Они побежали наперегонки к двери и, не желая уступать друг другу, попытались протиснуться в проем одновременно. Эмили, будучи потоньше, ухитрилась войти первой и включила свет.

– Забудь об освещении и иди сюда, – тихо приказал мужчина.

Их глаза встретились, и миссис Торн утонула в темном взоре Мэтта. Увидев, что ее нежные влажные губы приоткрылись, он наклонился, пробуя их сладость, и впился в них нежным, но страстным поцелуем. Огонь пробежал по телу женщины, сердце в груди застучало так отчаянно, что показалось, оно вот-вот вырвется на волю.

Отстранившись, Холидей вопросительно заглянул в глаза своей спутницы. То, что он увидел в них, придало ему сил.

Эмили, шагнув вперед, поцеловала его так, как никогда не целовала ни одного мужчину. От охватившего желания подогнулись ноги, в голове носились лихорадочные обрывки мыслей. Такого она давно уже не испытывала. В этот момент Эмили поняла, что полностью принадлежит этому человеку, как и он ей; молнией блеснуло в голове – они будут вместе. Наконец-то ей удалось найти мужчину, заставившего ее почувствовать себя настоящей женщиной.

– Скажи, что ты хочешь заняться со мной любовью, – прошептал Мэтт.

– Да, да! Люби меня! – хриплым незнакомым голосом выдавила из себя Эмили.

Холидей сорвал с себя одежду, обнажая мускулистое тело. Перекатившись на спину, он ласкал женщину, вновь и вновь возвращаясь к округлой груди. Она в ответ проводила пальцами по его сильному телу, лаская упругую шелковистую кожу. Мэтт наблюдал за каждым ее движением, благо лунный свет позволял все видеть. Он хотел, чтобы Эмили насладилась им, поняла, что отдает себя в достойные руки. Женщина поцеловала грудь и соски Холидея, а затем опустилась вниз, оставляя влажную дорожку на плоском животе. По телу Мэтта пробежала дрожь, и он, глядя ей прямо в глаза, взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал в губы.

Перевернувшись на живот и подмяв Эмили под себя, мужчина осыпал поцелуями ее шею, глаза и лицо. Она выгнулась, отдавая грудь во власть его губ, и ласкала упругое тело, осознавая силу своего воздействия на него. Ей хотелось сказать Мэтту, что никогда не знала другого, что он для нее – единственный и неповторимый. Эмили жаждала дать и получить наслаждение, ее тело пело от удовольствия и жило ожиданием взрыва.

Миссис Торн сжигал огонь страсти, она хотела ощутить его в себе, разделить с ним радость любви.