Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 74 из 115



Как раз для того, чтобы урегулировать это соперничество, внутри мафии была создана специальная Комиссия. Хотя Томмазо Бушетта упорно обходит молчанием все, что связано с наркотиками, он подробно рассказывает о том, как возникла идея создания Комиссии. Бушетта сообщает, что с момента падения фашизма и до 1957 года обмен информацией внутри сицилийской Коза Ностры был весьма интенсивным, но не централизованным. Маленькие группы особо влиятельных «людей чести» из разных кланов встречались друг с другом, чтобы в характерной для них краткой, иносказательной манере обсудить насущные вопросы. Решения принимались медленно, лишь после неоднократных консультаций.

В ходе таких вот иносказательных дискуссий и было принято решение создать Комиссию. Именно в ресторане «Спано», где Бушетта обедал с Джо Бананом, он услышал, как тот предлагает создать Комиссию трем или четырем сидевшим вокруг него сицилийским мафиози. Вероятно, эти мафиози были далеко не первыми, с кем Бонанно обсуждал свою идею; вероятно, она многим пришлась по вкусу. Соглашение было достигнуто, и Бушетте поручили его исполнение. Ему помогали два молодых мафиози, которым суждено было сыграть важнейшую роль в предстоящей истории Коза Ностры, — Гаэтано Тано Бадаламенти, помощник босса Чинизи (эта группировка имела тесные контакты с кланом Детройта), и Сальваторе Греко по прозвищу Птенчик (прозвище он получил благодаря своему тщедушному телосложению). Птенчик был из той ветви семейства Греко, которая заправляла в Чиакулли. Ему удалось пережить междоусобную войну 1946–1947 гг. Все троим предстояло стать крупными наркоторговцами.

Эта «конституционная рабочая группа» из трех человек (Бушетта, Бадаламенти и Птенчик Греко) установила для Коза Ностры новые основополагающие правила. В каждой провинции Сицилии надлежало создать свою Комиссию. (Только в 1975 году на острове была создана Региональная, или Межпровинциальная Комиссия). Поскольку в провинции Палермо насчитывалось слишком много кланов (около пятидесяти), создать такой консультативный орган, в котором каждый из них имел бы собственное представительство, было вряд ли возможно. Поэтому требовался промежуточный уровень mandamento(районный), объединявший три соседних клана, которые избирали одного представителя от своего mandamento, а этот представитель получал место в Комиссии. Чтобы избежать сосредоточения слишком большой власти в руках небольшой группы людей, было запрещено совмещать посты главы клана и представителя в Комиссии. Важнейшей функцией Комиссии должно было стать принятие решений о физическом устранении того или иного мафиозо.

Таким образом, Палермская Комиссия вовсе не была советом директоров компании, осуществляющей международную торговлю героином. Фактически она представляла собой тщательно продуманный представительский аппарат и скорее являлась производным политики, нежели бизнеса, а значит, в ней не было ничего существенно нового. Благодаря докладу Санджорджи ныне известно, что еще в конце девятнадцатого столетия мафиозные группировки Палермо проводили серии официальных консультаций и обладали системой единообразных судов. Так что, несмотря на все утверждения Бушетты и Бонанно, Комиссия не стала для мафии чем-то совершенно новым. Она лишь дала новый ответ на вопрос, старый, как сама мафия, — как совместить территориальный контроль с противозаконной торговлей. Создание Комиссии, вне всяких сомнений, имело эпохальные политические последствия, ведь, в сущности, она лишала боссов мафиозных кланов права решать, кому жить, а кому умереть.

Но почему подготовка сицилийской мафии к участию в наркоторговле привела к созданию тщательно продуманного конституционного механизма? Поиски ответа на этот вопрос, к решению которого вплотную подошли итальянские историки, заставляют обратиться к основам взаимосвязи между бизнесом и политикой внутри Коза Ностры. И здесь нам вновь помогут воспоминания Томмазо Бушетты, поскольку он до сих пор остается наиболее важным, хотя и не всегда объективным свидетелем. (Именно потому, что его показания крайне важны, он объективен далеко не всегда.)



Бушетта именует Комиссию «инструментом сдерживания и внутреннего примирения», «отличным способом уменьшить риск, которому подвергаются все мафиози». По тону это описание в значительной степени совпадает с представлением Бушетты о внутренней жизни мафии в целом. Он рассматривает Коза Ностру скорее как некое благородное братство, нежели как иерархию. В его представлении все «люди чести» — благородные личности, которых связывает взаимное уважение, а не повиновение главарю. «Все мы ощущаем, что являемся частью особой элиты», — говорит он. Именно такими ностальгическими представлениями навеян тот образ, который Бушетта пытается приписать себе. Он изображает себя этаким странствующим эмиссаром преступного мира. По сути его утверждения столь же далеки от реальности, как пропаганда политических партий. В действительности Бушетта имел веские причины желать, чтобы мафия приобрела те черты, которые она в итоге и приобрела. Эти причины станут понятны, если внимательно присмотреться к его карьере.

В основном Коза Ностра предлагает своим членам две разновидности карьерного роста: политический и коммерческий. «Человек чести» может совершить восхождение по карьерной лестнице теневого государства, поочередно занимая посты capodecina, consigliere, босса и далее. Либо он может развивать свои коммерческие способности. Выйдя за пределы территории своего клана и путешествуя по миру, он может воспользоваться непревзойденными возможностями международной криминальной сети. Бушетта, несмотря на то огромное уважение, каким он пользовался внутри Коза Ностры, никогда не поднимался выше ранга рядового члена, но всю свою жизнь постоянно путешествовал. Из этого следует, что он был типичным мафиози «второго пути», как и американский мафиози сицилийского происхождения Кола Джентиле.

Счастливчик Лучано представляет собой особый случай, поскольку на различных этапах своего жизненного пути он следовал то одним, то другим маршрутом. Перед тем как в 1936 году его посадили в тюрьму по обвинению в принуждении к занятию проституцией, он обладал территориальной властью. Лучано возглавлял то, что иногда называют синдикатом власти, то есть банду, которая на отведенной для нее территории взимала дань с легального и нелегального бизнеса. После того как в 1946 году Лучано выдворили из США, он отнюдь не обосновался на Сицилии, чего следовало ожидать от мафиози, родившегося на этом острове. Вместо этого он отправился в расположенный на материковой части Италии Неаполь, откуда руководил всеми видами противозаконной торговли, в том числе и торговлей наркотиками. До конца жизни он возглавлял то, что называется синдикатом предпринимательства, то есть противозаконную торговлю, но не был наделен властью, необходимой для контроля территории. Однажды какой-то мелкий неаполитанский воришка наглядно и в довольно резкой манере продемонстрировал недостатки такого положения, публично поколотив Лучано, который не сумел отомстить за нанесенное ему оскорбление.

Как «человек чести», который в большей степени связан с синдикатом предпринимательства, нежели с синдикатом власти, и скорее был наркоторговцем, чем политиком-рэкетиром, Бушетта был кровно заинтересован в ослаблении власти главарей кланов и в предоставлении большей коммерческой независимости отдельным мафиозо. В условиях всплеска незаконной торговли героином между Европой и Америкой такие честолюбивые молодые наркодельцы, как Бушетта, Бадаламенти и Птенчик Греко, не желали, чтобы им подрезали крылья боссы синдиката власти. При содействии Джо Банана была создана Комиссия, представлявшая собой по сути новый механизм управления. Но цель, которую преследовали ее отцы-основатели, заключалась не в том, чтобы централизовать контроль над мафией, а чтобы ввести в употребление всеобъемлющие правила, дававшие большую свободу каждому мафиозо. Предполагалось, что Комиссия сделает мафию более похожей на ассоциацию независимых «людей чести», то есть на идеал, каким тот грезился Бушетте.