Страница 103 из 115
Обвинение также полагает, что в начале 1990-х годов Дель Утри пытался заполучить 50 % от суммы спонсорского контракта, заключенного между пивной компанией и владельцем баскетбольного клуба Трапани. Предполагают, что он пригрозил владельцу, когда тот отказался платить: «Советую вам крепко подумать. У нас есть и люди, и средства, чтобы убедить вас изменить свое мнение». Еще Дель Утри, который опровергает это пока голословное утверждение, обвиняется и в попытке убедить двух перебежчиков мафии дискредитировать магистратов, а трех других отступников «разоблачить» фиктивный сговор судей, которые якобы желают оклеветать Берлускони и Дель Утри. Это обвинение, как, впрочем, и другие, яростно оспаривает защита.
Крайне запутанное дело Дель Утри потребовало длительного рассмотрения. По оценкам судей, оно будет вращаться вокруг свидетельств, которые затрагивают события начала 1970-х годов и являются гораздо более исчерпывающими, нежели голословные утверждения Джуффре. Все эти обвинения, разумеется, тщательно анализируются, и, может быть, в конце концов, будут признаны безосновательными. Но они неминуемо наводят на мысль, что в любом случае вынесенный судом вердикт будет иметь огромное значение. Если Дель Утри признают невиновным, многие сочтут, что, как это часто бывало в прошлом, обвинения в причастности к делам мафии использовались в качестве оружия политической борьбы, нацеленного на Берлускони и «Forza Italia». Такой вывод серьезно подорвет доверие как к судьям, так и к перебежчикам из мафии.
Если же Дель Утри объявят виновным, тогда его печально известные деловые и политические связи с Берлускони поставят под вопрос правомочность выводов суда, сделанных в отношении самого Берлускони. Если Джуффре говорит правду, то в 1993 году Коза Ностра, используя Марчелло Дель Утри, пыталась получить гарантии того, что, оказавшись в правительстве, представители «Forza ltalia» займутся решением вопросов, особо интересующих мафию: отмена вердиктов «максипроцесса», закона о конфискации имущества и сурового закона 41-бис, определяющего условия тюремного заключения. Некоторые борцы с мафией уже готовы предположить (возможно, торопя события), что между сицилийской мафией и политической системой Италии в очередной раз было достигнуто освященное веками согласие. И наконец, если Дель Утри осудят, тогда на вопрос, знал ли Берлускони о деловых контактах своего специалиста по рекламе с «людьми чести», отвечать придется политической и, вероятно, судебной системе страны.
Но даже если все утверждения Джуффре о якобы имевших место в 1993 году «прямых контактах» между «Forza Italia» и Коза Нострой окажутся безосновательными и даже если Дель Утри оправдают, это не лишит Коза Ностру повода для ликования. Ведь общеизвестно враждебное отношение Берлускони к тем судьям, которых он считает излишне самонадеянными и политически пристрастными. Тяжбы Берлускони с судами, вызванные голословными обвинениями во взятках чиновникам налоговой службы, в предоставлении фиктивных бухгалтерских отчетов и мошенничестве, широко освещались средствами массовой информации. В момент написания этой книги был принят предложенный им закон, согласно которому люди, занимающие пять высших должностей итальянского государственного аппарата, в том числе премьер-министр, получают право неприкосновенности и не могут подвергаться судебному преследованию в течение всего срока пребывания на посту. Первым результатом принятия этого закона стало прекращение судебного разбирательства по обвинению Берлускони в даче крупных взяток судьям ради благоприятного для себя решения спорного вопроса о приватизации. С точки зрения Берлускони, «красные» судьи проводят скоординированную кампанию его дискредитации, используя те же самые методы, какими, как он считает, они пользовались во время операции «Чистые руки», когда уничтожали демократические партии.
Вот одна из причин того, почему важнейшей задачей «Forza Italia» в правительстве провозглашена реформа системы правосудия. В программе действий, объявленной министром юстиции Роберто Кастелли, говорится, что «в последние годы некоторые элементы судебной власти пытались занять те области деятельности, которые принадлежат политикам, и приложили усилия к тому, чтобы превратить правосудие в спектакль». План министра состоит в том, чтобы «вернуть ответственность за политику правосудия, особенно в области уголовного права, в орбиту ответственности демократического государства». Противники Берлускони опасаются, что цель этого плана состоит в передаче правосудия под контроль правительства.
В своей борьбе с судьями Берлускони сосредоточил основное внимание на Милане, где сконцентрированы его деловые интересы, а не на Палермо. Тем не менее политика Берлускони может оказать значительное воздействие (пусть даже непреднамеренное) на противоположную часть полуострова. По всей вероятности, будет принят ряд мер, препятствующих выявлению финансовых операций Коза Ностры, в особенности закон, который значительно затруднит получение сведений о счетах в иностранных банках в качестве доказательств на судебных процессах.
Помимо этих судебных реформ, мафия весьма одобрительно относится к планам Берлускони насчет государственных вложений в инфраструктуру Юга, особенно к плану строительства моста, связывающего Сицилию с материком. Судя по всему, Провенцано частенько произносил следующую фразу: «Вот черт! Ведь если они будут строить этот мост, то каждому что-нибудь перепадет». Хотя Коза Ностра всегда с энтузиазмом рассматривает перспективы участия в проектах, финансируемых государством, независимо от того, кто возглавляет правительство, противники Берлускони утверждают, что некоторые заявления, сделанные его командой, производят такое впечатление, будто они адресованы Дядюшке Берни, которому предлагают принять участие в этих проектах. В августе 2001 года министр инфраструктуры Пьетро Лунарди вызвал настоящую бурю возмущения, заметив, что Италии придется «научиться жить с мафией; каждому следует самостоятельно разобраться с проблемой преступности».
Некоторые члены партии Берлускони не скрывают враждебного отношения к pentiti, которых обвиняют в том, что они являются орудиями в руках политизированных судей и что они выполняют тайный план дестабилизации политической системы Италии. Прикрываясь стремлением гуманизировать пенитенциарную систему, политики из партий, входящих в правящую коалицию, выступили с идеей предложить мафиози более легкие условия тюремного содержания в обмен на «отстранение» от Коза Ностры (но не на согласие стать свидетелями обвинения). Есть основания считать, что возглавляемое Провенцано крыло Коза Ностры вполне могло бы пойти на такую сделку. В марте 2002 года босс Пьетро Алигьери, который сейчас изучает в тюрьме теологию и о котором известно, что он был весьма близок к Провенцано, написал прокурору письмо с просьбой о переговорах. Он предлагал, чтобы «люди чести» подвергались менее суровым наказаниям в том случае, если они признают и существование Коза Ностры, и власть итальянского государства. В этом предложении усматривают ловушку. Считается, что Провенцано хочет разрешить существующий внутри Коза Ностры конфликт интересов, идя на чисто символические уступки властям. И хотя символы играют важную роль в мире Коза Ностры, но наиболее вероятным результатом «отстранения» будет то, что мафия продолжит свою деятельность в «погруженном» состоянии, тогда как общественное мнение станет полагать ее явлением прошлого.
Независимо от намерений правительства Берлускони Коза Ностре, несомненно, нравятся те шумные вопли, которые не смолкают в Риме с момента последних общенациональных выборов. Высшие боссы, похоже, убедили рядовых членов мафии, а возможно, даже самих себя в том, что имеют право ожидать от правительства «Forza Italia» не только громких заявлений, но и выполнения обещаний относительно изменений пенитенциарной системы.
Поэтому противники Берлускони не спускают глаз с правительства, пытаясь уловить малейший намек на уступки основным требованиям Коза Ностры. Успокаивает тот факт, что до сих пор не было замечено ни одного подобного намека. На самом деле боссы на протяжении всей истории мафии всегда разочаровывались в надеждах на то, что они смогут направить политический процесс в нужную им сторону. Мафиози чрезвычайно заинтересованы в установлении контактов с дружественно настроенными итальянскими политиками, но это вовсе не значит, что они понимают итальянскую политику. Некоторые из них не могут понять, что даже тот гипотетический премьер-министр, который поставил бы себе главной целью вести торг с мафией (никто и на мгновение не усомнится в том, что это совершенно не относится к Сильвио Берлускони), неизбежно столкнется с почти непреодолимыми препятствиями. Память о Фальконе и Борселлино стоит на страже таких законов, как закон 41-бис, и чтобы отменить эти законы, политику придется заплатить чрезвычайно высокую цену. Любая правящая партия, которая открыто попытается демонтировать основы законодательства Италии, направленные против мафии, окажет колоссальную услугу своим противникам и, что не менее существенно, своим союзникам по коалиции. (Любое правительство в Италии является коалиционным, и соперничество между партнерами по коалиции почти всегда столь же яростное, как борьба между правящими партиями и оппозицией).