Наперегонки со смертью

Похоже, моя "сказка" в конце концов дошла до сознания обеих дам. Теперь они сидели тихо, как мыши в подполе, и глазели на меня словно на ожившего Ганса Христиана Андерсена.

– Миляга Гордеев, этот гребаный волшебник, на поверку оказавшийся настоящей злюкой, тоже возжаждал кресла почившего принца-бизнесмена, уготовив Зойке Синице своим планом место в государственной иерархии чуть выше того самого толчка, к которому даже царствующие особы ходят пешком. Ясное дело, она сильно возмутилась такому повороту дел. (Я бы сделал то же самое). Но опять-таки расписка… Пришлось бедной девушке сделать вид будто она по-прежнему верна волшебнику из "конторы" и готова сделать для него все, что угодно. А был у мага один недруг, странствующий рыцарь, которого он хотел сплавить куда подальше и желательно вперед ногами. Вот его-то миляга Гордеев и решил сделать козлом отпущения, представив дело так, что принца Додика в припадке любовного безумия извел именно этот паладин. Которого звали сэр Гена Чернов. Дело в том, что хитроумный волшебник-гэбист не хотел наглой смерти странствующего рыцаря – это когда какой-нибудь подкупленный голодранец шмальнет по бедному малому из-за угла, например, из фузеи или мушкета. Отнюдь. А то понаедут служивые людишки, кореша Гены Чернова, начнут выяснять что да почему и с какой стати загубили их друга, героя многолетней чеченской войны, найдут кончик ниточки, которая потянется в "контору"… Одним словом – маята. Этот, как оказалось очень скверный, дядя-волшебник мечтал замочить паладина чин по чину – со свидетелями, потерпевшей и уснувшим навеки объектом злодейских поползновений удалого рыцаря, то есть несчастным и глупым принцем. Чтобы паладин не мешал волшебнику делать шахермахер и примерять корону. В один прекрасный вечер, согласно разработанному плану, Нью-Золушка пошла в трактир и своими неотразимыми чарами затащила меднолобого глупца, по рыцарскому обычаю витающего в высоких сферах, в свою постель. (Что, между прочим, паладину очень даже понравилось)…

О, чудо – "безутешная" вдова вдруг покраснела! Нет, все-таки художественное слово имеет большую власть над человеческими душами…

– А пока они развлекались в королевской постели под балдахином, возвратился принц, прервав государственный визит, – продолжал я свою "балладу". – Доброжелатели сообщили ему, что его супруга теряет свою честь с умопомрачительной быстротой и производительностью. Пришлось паладину спасться от сановного и очень разъяренного рогоносца даже без порток. Вот тут-то и случилось страшное злодеяние. В то время, как потерявший голову и к тому же совершенно голый паладин висел, цепляясь за балкончик алькова принцессы, некий басурман, прятавшийся в потайной комнате дворца, выскочил из своей норки и завалил принца как охотник сохатого, нашпиговав его свинцом со знанием дела и от всей души. Потом этот сукин сын бросился искать рыцаря-любовника, чтобы и его присоединить к почившему принцу. Это чтобы изобразить случившееся так, будто принц и рыцарь в порыве любовной разборки застрелили друг друга. Но паладина, к огромному удивлению интриганов, и след простыл. Ландскнехту-убийце не осталось ничего другого как быстренько слинять, а принцесса, ожидая вызванных кем-то стражников, поставила себе несколько синяков, расцарапала колено, чтобы вымазать кровью постель, и порвала свою одежду, дабы изобразить паладина еще и насильником.

Вот такая получилась мизансцена перед приходом стражи…

Мои благодарные слушательницы превратились в две мраморные статуи. Между прочим, очень красивые статуи. По-моему, они даже перестали дышать. Живыми остались только глаза – огромные, что в одной, что в другой, и влажные как у благородных газелей. Мое бедное сердце вдруг затрепетало и мне очень захотелось, чтобы время вернулось вспять.

Увы…

– Дело в том, что, услышав выстрелы, испуганный рыцарь совершил настоящий подвиг.

Нет, он не стал сражаться с наемником-басурманом, который показался ему огнедышащим драконом, – что сделаешь без меча и панциря, а тем более без пищали?

Паладин решил временно отступить, чтобы потом наказать неизвестных злодеев. Что он и сделал, ловко вскарабкавшись по отвесной стене на балкон другой красавицы, подруги принцессы… – Я исподлобья посмотрел на Юлию. – Чем привел в изумление своих недоброжелателей и временно расстроил их коварный план.

Она раскрыла свой прелестный ротик, будто намереваясь что-то сказать, но тут же плотно сжала свои розовые пухлые губы. В ее глазах застыл даже не испуг, а ужас.

– Короче говоря, рыцарь ускользнул из рук стражи, весьма огорчив злюку-волшебника, который не ожидал от него такой прыти. На этом можно было бы и закончить первую часть сказки. Однако, есть одно "но"… – Я перевел взгляд на Зою.

Белокурая нимфа еще держалась. И все же испарина, выступившая на ее лбу, гладком и благородном как бильярдный шар из слоновой кости, говорила о нелегкой борьбе, происходившей где-то внутри, под двумя упругими полушариями, туго обтянутыми блузкой.

– Понимая, что короны, а значит и денежек ей не видать как своих ушей, Нью-Золушка придумала сногсшибательный ход. Принцесса решила при помощи плана волшебника Гордеева убить двух зайцев. Надо отдать ей должное – она импровизировала стремительно и с большой выдумкой. Поскольку паладин Чернов сбежал, Зойка Синица быстренько опустошила королевскую казну и куда-то ее спрятала. А потом рассказала страже, что изувер-насильник, кроме того, что попользовался ее прелестями и грохнул муженька, еще прихватил с собой и шкатулку с драгоценными камушками. Очень драгоценными – подчеркиваю. Поэтому, прежде чем я перейду к заключительной части своего эпического сказания, мне нужно сообразить куда принцесса определила клад, который тянет на сорок миллионов тугриков, да не простых, а "зеленых".

Я уставился на милых дам как прокурор на обвиняемых. Это я умел. Уроки актерского мастерства входят в план подготовки спецов моего профиля. Но как же мне было тяжело играть простого экспедитора, дабы меня не "засветили" раньше времени! Чтобы правдиво вылепить его образ, я должен был жить его жизнью, думать как он, поступать, как простой человек, не обученный разным чекистским премудростям – даже в экстремальных ситуациях, когда на кон поставлена моя жизнь. Кабаки, телки, заводские приятели, пьянки и похмелья, стольник взаймы до получки, карты, домино с грузчиками, командировочные приключения… – все должно было работать на легенду, притом безукоризненно. И только одно из ее ответвлений оказалось для меня мучительным и больно бьющим по совести.

Мне не приходилось встречаться с сыном начальника первого отдела завода "Алмаз" Тополева, благодаря которому я устроился на работу в снабжение. Да, я служил, выполняя спецзадание, в той же части, что и сын Василия Прокофьевича. Но знаком с ним не был. И никогда не видел. Парнишка погиб за месяц до моего появления в зоне боевых действий.

Фотография, на которой я стоял с ним в обнимку и которую подарил его отцу, Тополевустаршему, была монтажом. Липой. И стыд за необходимую для легенды ложь, придуманную, кстати, не мной, а спецами из подразделения планирования операций, жег меня весь этот год каленым железом. Вот такая поганая служба…

– Мадам Белоблоцкая, вы не подскажете? – Мой голос был суров и не сулил ей ничего хорошего.

Увы, она молчала как партизанка. Тогда я перевел свой обличительный взгляд на Юлию.

И вздрогнул от томящего чувства, которое снова внедрилось в мою страдающую душу.

Неужто я не смогу освободиться от этой проклятой любви!? И к кому – к преступнице, хладнокровно подставившей своего мужа.

– Юля, помоги Зое, – сказал я мягко, опуская глаза долу. – Я все знаю…

Она вопросительно посмотрела на белокурую интриганку. Та моментально сделала страшные глаза, но даже не шелохнулась – делала вид, что мои слова ее не касаются и я несу совершеннейшую бредятину.

– Девочки, – начал я доверительно и по-дружески, – вы здорово влипли. Обе. Я не хочу вас сдавать. Вот не хочу – и все тут. Ни милиции, ни местной мафии. Но мы сейчас в тупиковой ситуации. И вы, и я. Вам требуется мужчина-защитник, а мне нужен определенный социальный статус. Не всю же мне жизнь работать экспедитором отдела снабжения с копеечной зарплатой. Поверьте, я способен на гораздо большее. И я думаю, мы сговоримся. Хотя бы потому, что совсем недавно чувствовали расположение друг к другу. А это стоит дорогого. Поэтому предлагаю вам открыть тайник и достать оттуда кейс с бриллиантами. Я сообразил, куда он испарился. Вы так старательно маскировали свои дружеские отношения, что только полный идиот не понял бы сути вашей совместной интриги. Конечно, если бы он догадался за вами понаблюдать.