Страница 61 из 166
У проводника прямо камень с души спал. Прав был Глант: купец всегда найдет способ уберечь свою прибыль. Спарк радостно поблагодарил Берта, повернулся на другой бок, и мирно проспал до первой звезды. Ночь в карауле тоже прошла тихо и бестревожно. Даже дождя не случилось.
А на другой день впереди блеснуло светлое лезвие: Ледянка. Холодная серая река собирала родники и потоки Грозовых Гор, кратчайшим путем пробегала степь с востока на запад, долго струилась сквозь зеленый океан — и, наконец, впадала в Лесную неподалеку от Моста Леммингов. Тракт пересекал реку в относительно узком месте, где по обоим берегам имелись удобные для фургонов отлогие спуски. За Ледянкой лес заметно отступал к западу. Тракт, напротив, понемногу забирал к востоку, под Грозовые Горы. Скоро лес уходил за пределы видимости, а Тракт прямо поворачивал встречь солнцу. Тут, на северной окраине Великих Болот, стаи охотились крайне редко, и даже если попадались — проезжие не спешили доставать мечи. Потому и волки нападали нечасто. Что лишь укрепляло мнение: тут-де безопасно, а вот к северу, за Ледянкой — ужас, ужас, ужас!
Для ватаги имело значение только то, что за реку караваны не провожали. Путь укорачивался вдвое, если не больше. До ворот Железного Города дошли единожды: с тем самым первым караваном, который от частого упоминания уже превратился в легенду. Первая проводка убедила купечество, что Неславу можно верить и платить вперед — а ватажники Волчьего Ручья больше не соглашались терять две октаго, таскаясь до самых гор. Обычно ватага прощалась перед паромом, где получала уговоренную плату. Разбивала лагерь, дожидалась первого подходящего каравана с юга, к которому нанималась на обратный путь.
В этот раз от обычая не отошли. Пока искали пригодный паром, подновляли его, спускали на воду, пока выпрягали лошадей, устилали мостками мокрый песок — Берт Этаван передал Спарку мешочек с золотом. Обнял за плечи:
— Здоровья вам и удачи. Да хранят вас боги, что не выдали меня на том кургане… Построились бы вы тут, а? Ведь холм ваш еще миновать можно, хотя и далеко в степь надо залезать. А узость речная со спокойным течением тут одна на всю округу. Я не слыхал, чтобы где-нибудь еще можно было фургонами к воде съехать. А уж переправиться — про то и в песнях не поется.
Спарк вздохнул, убирая деньги. Оно конечно. Место удобное. И воду не пришлось бы таскать. Вот, если бы под холмом протекала река…
Город-мост! Волчий пастух даже содрогнулся: так четко представились ему массивные опоры, цепочка арок от берега до берега… Но как строить? Впрочем, иранские мастера, столетии этак в восьмом, очень даже строили… Игнат вспомнил картинку из учебника. Каменная арка — это кладка по деревянным кружалам, все равно как в опалубке. И народу на такую стройку надо уйма… Даже ГадГород, (волчьи пастухи именовали его Хадхордом, по обычаю, смягчая звуки) несмотря на все свое купечество и богачество… даже на пару с ЛаакХааром — нет, не под силу.
Берт Этаван все еще что-то говорил. Проводник заставил себя оторваться от мечтаний, вслушался.
— Не бойся, — тихо и серьезно шепнул купец, — Мои не станут болтать. Себе не враги… Прощай.
Махнул рукой, и пошел на паром.
Спарк осмотрелся. В обе стороны берега высокие и крутые, въезд только здесь. Ну ладно, мосту важно не берег — кручи выгладить можно — а надежное дно, лучше всего каменистое. Но и песок сойдет, лишь бы ровный да плотный… Парень наскоро прикинул в уме объем опоры, вес камня, площадь и давление под подошвой. Надо же, за столько лет не разучился! И формулу арочного распора не позабыл — хотя применять ни разу не пришлось.
Спарк вернулся к своей котомке, разыскал тонкую пачку жесткой сероватой бумаги. Отделил лист. Поискал, что подстелить — рука привычно нащупала ближайший щит. Вот и костер, отлично… Парень обуглил на огне прутик, и принялся чертить им, обжигая заново всякий раз, когда уголек переставал рисовать.
Если мы хотим мост-город… По здешним меркам, тысяча или две жителей уже вполне себе городок. Может прокормить полусотню солдат. А, учитывая мостовое и повозное с каждого обоза, прокормит и больше… Делаем три больших вытянутых острова… Между островами и берегом — подъемные мосты. Пролет арок — не больше десяти метров… Бетон! Ведь можно применить бетон! Тут известен цемент, в Истоке Ветров маги рассказывали. Арматура не понадобится: арка работает только на сжатие, а сжатие бетон и сам по себе неплохо держит. И без каменщиков можно выкрутиться. Сколотить опалубку, а там ставь кого попало, бетон мешать и укладывать большого ума не требуется… Ага, щебень придется дробить. Тут нету камней… Ерунда, вниз по течению спустим, из Грозовых Гор… Спарк безостановочно и быстро водил углем по бумаге, не замечая, как Ратин над его плечом задумчиво щурится, вглядываясь в рисунок. Наконец, заместитель атамана спросил:
— Тебе щит еще нужен?
Спарк с усилием оторвался от чертежей.
— Бери. Все равно бумага кончилась… — он разложил листы перед собой двумя рядами. Когда успел шесть штук исчеркать?
— Что это?
— Думаю, хорошо бы тут город на мосту поставить… — проводник мечтательно улыбнулся.
Ратин ошеломленно закашлялся, потом спросил:
— Да кто ж его строить будет? И как? Нигде о таком не слышал даже!
Проводник собрал бумаги, осторожно уложил в котомку. Выпрямился, подал Ратину щит:
— Возьми… Может, и никто не будет. По крайней мере, ближайшие сто лет. Но место очень выгодное. Купец прав: Волчий Ручей еще можно стороной обойти, а переправу — нет.
Подошли Остромов с Рикардом — прочие несли караул на прибрежных холмах, заодно высматривая через реку обратный обоз. Остромов глянул непонимающе:
— Что, не заплатили? Драться будем?
Спарк отмахнулся:
— Заплатили! Это ж сам Берт, я его третью осень знаю.
Ватажники успокоенно разошлись. Ратин при этом несколько раз оглядывался, удивленно почесывая затылок, отчего Спарк поначалу чувствовал неловкость. И подумал: а не слишком ли ты резво берешься мир менять? Вон, в Древнем Риме паровую машину могли изобрести. И, возможно, изобрели. Но металл для цилиндров, шатунов, поршней и прочего было добывать намного дороже, чем запрячь сколько-то сотен рабов…
«Почему бы не попробовать?» — возразил Игнат сам себе. — «Те же книги: какую ни возьми, все именно за тем с Земли и бегут в иные миры — хоть параллельные, хоть перпендикулярные, хоть касательные. Могли бы дома свои способности проявить, небось, не бежали бы. При Иване Грозном: дома беда, так сбились в кучу, и айда встречь солнцу, Сибирь воевать…»
И тотчас сообразил: а ведь действительно, заезженная мыслишка, если в каждой книге встречается. Ну сбежал ты удачно, ну погулял на воле…
Дальше-то что?
Проводник вздохнул, не находя ответа. Последний паром величаво пересекал реку. Ледянка холодна во всякое время года… Интересно, почему?
Спарк встряхнулся, решительно хлопнул в ладоши. Как там говорил Глант в самом начале их знакомства? Либо ты веришь в тот мир, где находишься, либо ищи способ проснуться. А если веришь, так и живи сообразно. Влезай в седло и давай шпоры — а не трать силы на пустой спор: из чего та кобыла сделана!
— Сделано все столь великолепно и тщательно… — Доврефьель покачал на ладони толстую рукопись, — Что просто невозможно не отметить усердие и старание наших достойнейших собратьев… Великий Маг мягко опустил бумаги на стол и замолчал в вежливом ожидании.
Беседа происходила в личных покоях ректора Академии. За овальным столом, выложив локти и лапы на мозаику из разноцветных кусочков дерева, собрались оба Великих Мага, два медведя — огромный Ньонбибилиотекарь, низкий пушистый кастелян Барат-Дая. С кастеляном его верный помощник, черноволосый южанин Мерилаас. Рядом — ежик-предсказатель Дилин, госпожа Вийви, а из учеников присутствовал только Ахен.
Дилин представил язык магии, над которым трудился уже больше двух лет. Глянув, как Великий Доврефьель откладывает пухлую книгу, еж решил еще раз подчеркнуть: