Империя (рассказы)

Пришельцы слишком мало знали о планете, которую должны были присоединить к Империи. Она была завоевана тринадцать веков назад во время последней вспышки экспансии перед началом звездных воин и распадом Терранской Федерации. Планета была названа Адитьей — по моде того времени присваивать имена забытых божеств из древнего и мрачного политеизма. Столетием, или около того, позже, она была покинута Федерацией, а потом пришла в упадок. То, что планета до сих пор существует, свидетельствует о том, что они многое переняли от Старой Федерации. После этого — темнота, освещаемая иногда короткими вспышками рапортов, приходящих на Морглес.

Морглес был одним из Клинковых миров. Его населяли повстанцы, сбежавшие с других планет системы. В основном это были солдаты и астронавты, а с ними много женщин, квалифицированных техников, инженеров и ученых. Они владели разнообразным оборудованием, прихваченным с других планет, и триста лет жили в изоляции, распространяя свое влияние на еще дюжину не открытых до того планет. Экскалибур, Тизона, Грам, Морглес, Дюрандаль, Фламберж, Кортана, Квернбитер — эти миры носили имена легендарных мечей из сказаний старой Терры.

А потом произошло извержение — неожиданное и бедственное, и они вернулись в Терранскую Федерацию космическими викингами, грабя и разрушая все вокруг до тех пор, пока новорожденная Империя не окрепла настолько, чтобы противостоять им. В шестом веке до возникновения Империи одна из их флотилий прибыла с Морглеса на Адитью. Адитьянцы в то время были едва ли не варварами. Потомки коренных поселенцев были порабощены другими варварами, которые приходили как наемники к тому или иному вождю, да так и оставались грабить и властвовать. Покорить их оказалось просто, и космические викинги сделали Адитью своим домом. Несколько веков они поддерживали связь с родной планетой, а потом Морглес ввязался в одну из межзвездных династических войн, что привело к упадку космических викингов, и Адитья опять выпала из истории.

До сегодняшнего утра, когда история вернулась на черных кораблях Империи.

Треваньон погасил сигарету и велел роботу подать другую.

— Видите ли, граф Эрскилл, мы действительно выбрали этот путь для их же блага. — Он не собирался верить в хитрость коммодора. Так, по мнению Обрея Эрскилла, что угодно можно оправдать, если это кому-то на пользу. — Что такого мы сделали? Мы просто внезапно высадили десант, разбили их армию и захватили центральную власть до того, как кто-либо что-либо успел предпринять. При вашем варианте не обошлось бы без кровопролития, гибели пяти-шести тысяч человек, разрушения городов и потери наших людей. Вы можете им сказать, что мы спасли их от самих себя.

Обрей явно собирался возразить, но всех отвлек видеофон Шатрека. Коммодор щелкнул переключателем, и на экране появился его строевой офицер, капитан Патрик Морвилл.

— Мы только что получили сообщение, сэр, что люди Рэвни захватили полдюжины стартовых комплексов, окружающих город. Воздушная разведка сообщает, что это их основная часть. Рядом со мной офицер, который принимал участие в операции. Вам стоило бы его выслушать.

— Отлично, — с облегчением выдохнул Вэнн Шатрек. — Признаюсь, я немного беспокоился.

— Ну, так как, вы выслушаете лейтенанта Кармаса? — Морвилл, похоже, едва сдерживал смех. — Вы готовы, коммодор?

Шатрек кивнул. Морвилл дал знак и исчез в мерцании цветной радуги.

На экране появился молодой офицер десантных войск в боевой форме. Он отдал честь, назвал свое имя, звание и подразделение.

— Эти ракетные комплексы, сэр, занимал я. Они находятся в двадцати милях к северо-западу от города. Мы взяли их полчаса назад без всякого сопротивления. Там находилось около четырехсот человек. Двенадцать из них, в общем, дюжина — солдаты. Остальные — гражданские. Десять рядовых, двое вроде офицеров. У офицеров — заряженные пистолеты. У рядовых — пустые автоматы с двумя обоймами на ремне. У гражданских — ружья без патронов. Офицеры не знали, где хранятся ружейные патроны.

Шатрек выругался. Лейтенант кивнул:

— Вот и я так же отреагировал. Тамошнее место замечательно выглядит. Газоны подстрижены, деревья подрезаны. Все вылизано, как в утро перед проверкой. Здесь же находится здание штаба, вроде как для дивизии.

— Что с вооружением, лейтенант? — Шатрек едва сдерживался.

— Ах да, сэр, вооружение. Восемь больших пусковых установок для межпланетных или орбитальных ракет. Все сверкают, как бриллианты на короне. И ни одной — повторяю! — ни одной исправной! И ни одной ракеты на установке.

На лице Шатрека не дрогнул ни один мускул.

— Лейтенант Кармас, я не сомневаюсь, что правильно вас понял, но давайте уточним. Вы сказали…

Он повторил рапорт лейтенанта слово в слово. Кармас утвердительно кивнул:

— Да, так и было, сэр. Хранилище для реактивных снарядов заполнено старыми фотогравюрами, записями, бобинами микрофильмов. Системы слежения и управления во всех установках отсутствуют. В пускателях нет основных частей. Там имеется сложное оборудование для слежения, но оно не способно ничего выследить. Я видел пару биноклей — полагаю, с их помощью нас и обнаружили.

— Теперь об офисе. Похоже, они принимали по пять документов в минуту и подписывали, не просматривая и не прослушивая.

— Я пока не проверял, сэр. Если вы собираетесь держать пари, пожалуйста, не рассчитывайте на мою поддержку.

— Хорошо, спасибо, лейтенант Кармас. Держитесь поблизости, я пошлю команду специалистов взглянуть на то, что там осталось. А пока выберите кого-нибудь, кто кажется сильно встревоженным, и поинтересуйтесь, на кой Ниффльхейм здесь эта станция.

— Думаю, могу ответить вам уже сейчас, коммодор, — обратился князь Треваньон к Шатреку, когда тот выключил экран. — Мы столкнулись с закостенелым авторитаризмом. Вполне подходящий режим при олигархии. Предполагаю, что на своих заседаниях они говорят об объединении господствующих классов, все имеют равные голоса, но никто не возьмет на себя ответственность что-либо предпринять. Главная задача правительства — убедить корпус бюрократов поддержать его. Поднажать на колеблющихся, припугнуть критикой и прозябанием на жалкую пенсию. Я уже видел такие формы правления. — Он назвал несколько. — И еще. Однажды такое правительство палками загнали в Империю. Позже с ним было много хлопот.

— Судя по этим станциям, они вряд ли в состоянии сообразить, как устроить заварушку или хотя бы начать ее. Полагаю, — продолжал Шатрек, — здесь вас ждет легкое и приятное проконсульство, граф Эрскилл.

Тот хотел сказать, что не сомневается в словах Шатрека, но желал бы не легкого проконсульства, а возможности оказать людям своевременную помощь, но жужжание видеофона спасло графа.

Это был полковник Пьер Рэвни, командир десантных войск флота. Как и все, кто брал Зеггенсбург, он был в военной форме и при оружии. Стальное забрало шлема было поднято. Он выглядел моложе Шатрека, старше Эрскилла и щеголял роскошными усами и заостренной бородкой. Темные глаза на утонченном лице в обрамлении всей этой растительности придавали его внешности нечто мефистофельское. Он усмехнулся:

— Можно считать задание выполненным. Здесь находится делегация, которая хотела бы обратиться к господам Повелителям на кораблях от имени господ Повелителей из Совета. Их двое и дюжина портфеленосцев и протоколистов. Я не слишком силен в lingua terra, исключая самую простейшую форму, которая от него достаточно далека, но понял — это чиновники, представляющие господ Повелителей.

— Мы хотим с ними разговаривать? — спросил Шатрек.

— Мы желаем иметь дело только с фактической, официальной властью, руководителями правительства — Советом Повелителей, — неожиданно протокольно возразил граф Эрскилл. — Мы не можем вести переговоры с подчиненными.

— А кто говорит о переговорах? Здесь не о чем договариваться. Адитья отныне часть Империи. Если существующий режим их устраивает, его можно оставить. Если нет — свергнем его и поменяем правительство. Мы примем эту делегацию, проинформируем обо всем и отправим назад к господам Повелителям. — Треваньон повернулся к коммодору: — Я могу поговорить с полковником Рэвни?