Долгая ночь

Иран и Адарбадаган нужны были ему для того, чтобы отдохнуть от беспрерывного бегства, собраться с силами, выйти навстречу к монголам и в решительной битве развеять их войска.

Слава о богатствах Адарбадагана гремела по Востоку. На адарбадаганское золото рассчитывал прежде всего султан Джелал-эд-Дин.

Властитель Адарбадагана Узбег скрылся в Гандзу. Султан направил к нему послов. Условий было поставлено не много: признать верховную власть султана, возносить султану хвалу в мечетях, чеканить деньги от имени султана и вносить в султанскую казну ежегодную дань.

Узбег послал в ответ богатые подарки. Он принял все условия сильнейшего, кроме одного, самого главного условия: дани платить он не мог, потому что казна была пуста из-за непрерывных войн с грузинами. Получилось, что первая обида, нанесенная султану в Адарбадагане, косвенно легла на грузин.

Джелал-эд-Дин и раньше слышал о существовании Грузинского государства. Но мало ли разных царств было во владениях его отца и по соседству с его владениями. Джелал-эд-Дин так и прожил бы жизнь, не столкнувшись вплотную с этими неведомыми грузинами, если бы судьба не забросила его на самую окраину обширнейшего царства хорезмийцев.

А тут еще к султану пришли посланники из города Марга. Султан, правда, их не принял, он велел своему визирю узнать, что хотят прибывшие горожане. Но горожане преподнесли Джелал-эд-Дину ни много ни мало весь свой город.

Джелал-эд-Дин немедленно осмотрел подарок. Местоположение города ему понравилось, он удивился только, почему разрушена городская крепость.

Тогда-то марагцы и упали в ноги султану. Рыдая, стуча головами о землю и бия себя по голове кулаками, рвя на себе волосы и одежду, расцарапывая себе лицо, они пожаловались султану на тех же грузин. Они говорили, что их правитель Узбег ничего не хочет знать, кроме пиров и охоты. У Адарбадагана нет хозяина, нет единой твердой руки. Грузины охотятся за мусульманами, как орлы за жалкими лисами. Ни войска, ни крепости им не противостоят. Как видит султан, стены города начисто разрушены ими.

Джелал-эд-Дин потребовал карту. Грузины живут далеко на севере. Не может быть, чтобы они приходили сюда, в столь далекие для них земли. Но марагцы стали убеждать султана, что грузины много раз спускались ниже их города, что они осаждали даже Казвин, что они дошли до самого Ромгура, почти половину Ирана обложили данью.

Найдя на карте Казвин и Ромгур, султан пришел в великое возмущение.

– Неужели, – воскликнул он, – в столь великой стране и во всем мусульманском мире не нашлось человека, который мог бы остановить неверных, остановить и жестоко покарать.

– Нет у нас хозяина, – повторили марагцы. – Некому защищать нас от неверных грузин. Если ты не заступишься за нас, нам придется бросить свои земли и бежать куда-нибудь дальше. Правда, есть один выход: принять ненавистную нам Христову веру, поклониться проклятому их кресту.

Возмущение султана обратилось в гнев. Он вошел в мечеть, взял в руки Коран и поклялся над священной книгой предать Грузинское царство мечу и огню. "Клянусь навсегда сокрушить гордыню грузин", – закончил султан свою гневную, но твердую речь.

Султан знакомился с городами Адарбадагана. В какой бы город он ни вошел, всюду ему говорили одно и то же: грузины сильны, грузины нападают и обижают, нет никаких сил бороться с грузинами.

Султан перелистал множество государственных книг. Он узнал, что вот уже сто лет грузины держат верх над соседними странами ислама, но вопросы веры волновали султана во вторую очередь.

Он подсчитал, сколько городов было разграблено грузинами на протяжении века, сколько раз подвергался нападению один и тот же город, сколько богатств доставалось победителям во время каждого нападения, сложил все вместе и понял, что грузины обладают сказочными, несметными богатствами, что, вероятно, это теперь самая богатая страна в досягаемости его, султана Джелал-эд-Дина, длинного и могучего меча.

Магометанам он говорил, что намерен бороться за чистую веру, а сам шел за чистым золотом, за драгоценными камнями, за коврами и шелком, за грузинской сталью, незазубривающейся в жестоких боях. Он принял решение одним ударом уничтожить Грузинское царство и завладеть всем, что в нем есть.

Из Адарбадагана Джелал-эд-Дин отправил послов к султанам Рума и Шама. Он сообщал единоверцам, что дом наконец обрел хозяина. Отныне султан будет охранять правоверных адарбадаганцев от засилия нечестивых грузин, а сами грузины будут жестоко, беспощадно наказаны. Султан для того и овладел Адарбадаганом, чтобы установить добрососедские отношения с султанами Рума и Шама.

И в Грузию тоже отправил Джелал-эд-Дин своих послов. Нужно было выиграть время, ввести грузин в заблуждение, напасть врасплох. Поэтому султан сделал царице Грузии довольно мягкое предупреждение, что если грузины будут и впредь беспокоить Адарбадаган, то им придется иметь дело не с адарбадаганцами, но с ним, султаном Хорезма Джелал-эд-Дином. Но он-то, султан, желает больше всего мира и добрососедских отношений с прекрасной Грузией.

Нужно сказать, что грузины плохо разбирались во всем, что происходило тогда на Востоке, за пределами их государства.

Первая стычка с монголами закончилась победой грузин. Эта победа считалась великой и доблестной. Еще бы! Монголы завоевали и разорили множество могучих стран, самого хорезмшаха они выбросили на пустынный остров среди Каспийского моря, где он и умер от тоски или с голоду. Никто не осмеливался противостоять монголам. Только от границ Грузии они вынуждены были повернуть обратно. Это ли не победа, это ли не могущество Грузии, это ли не слава в веках!

На самом деле все выглядело немного по-другому. К грузинской земле подошли разведчики монголов, небольшие отряды, ведомые Субудаем и Джебе. Они не собирались завоевывать Грузию и вообще Кавказ. Им предписывалось разведать Иран, южные границы России и вернуться восвояси по северному берегу Каспия. Вот почему монголы не приняли повторного боя с грузинами, а вовсе не благодаря могуществу Грузии или своей собственной слабости.

Грузины же расценили уход монголов как вынужденное позорное бегство от грузинского меча, не подозревая, какие черные тучи, какой ураган, какой смертоносный ветер пустыни движется вслед за первыми, осторожными отрядами. Отдаленное дуновение горячего ветерка они приняли за раскаленный пустынный смерч, не имея никакого представления о его подлинной сокрушающей силе.

Смерч шел, сметая на своем пути все: крепости, города, государства, целые народы. От этого-то смерча и бежал Джелал-эд-Дин.

Грузины рассуждали просто: если султан бежит от татар, которых разбили мы, грузины, значит, он слаб, гораздо слабее нас. А если так – не нужно его бояться. Между тем по следу Джелал-эд-Дина шел сам Чингисхан, кровавый Чингисхан, при нем были четыре его сына, и каждый купался в крови не меньше своего жестокого отца. Они вели войска, которые невозможно было бы сосчитать. Бессчетны были пленные, передвигающиеся вместе с войском. Монголы посылали пленных вперед на штурм крепостей, а сзади выставляли метких и беспощадных лучников. Впереди для пленных была хоть искра надежды – не каждого убивало во время боя, сзади надежды не было никакой.

Вся эта орда двигала впереди себя китайские стенобойные машины. Если не было под руками достаточно тяжелых камней, рубили вековые деревья шелковицы и чинары. Огромные стволы летели по воздуху легко, как солома по ветру, но, попадая в крепостные башни, они рушили своды, сложенные из больших камней и скрепленные крепчайшим раствором.

Где было возможно, монголы открывали шлюзы каналов и затопляли села и города. Было от чего спасаться Джелал-эд-Дину. Только грузины мерили силу Чингисхана по его передовым разведывательным отрядам, действительно побежденным грузинами, действительно повернувшим обратно от границ Грузинского царства. Грузинские военачальники не имели даже отдаленного представления о мощи гонителей Джелал-эд-Дина.