Страница 25 из 29
Последовавшая сцена, как мне рассказывали участники событий, была не из тех, что хотелось бы увидеть или подробно описывать. Осунувшиеся офицеры ломали свои клинки и проклинали день, когда появились на свет. Рядовые рыдали, закрыв руками грязные лица. Из всех испытаний, каким подвергалась их дисциплинированность, многим труднее всего оказалось подчиниться взмахам того проклятого носового платка. «Отец, лучше бы мы погибли», — восклицали фузилеры, обращаясь к своему священнику. Отважные сердца, плохо оплачиваемые, мало оценённые, что может сравниться с их бескорыстной верностью и преданностью!
Но боли нового унижения или оскорбления не добавилось к их бедам. Существует братство отважных людей, оно поднимается над враждой народов, и, в конце концов, надеемся, сможет победить даже противостояние. Из-за каждого камня появился бур — в основном странные, нелепые фигуры, — бронзовый, бородатый, и начинал подниматься на гору. Ни слова ликования или упрёка не сорвалось с его губ. «Теперь вы не скажете, что молодой бур не умеет стрелять», — самая большая резкость, какую позволили себе наименее сдержанные. На горе в разных местах было от ста до двухсот убитых и раненых. Находившиеся в пределах досягаемости получили все возможное. Раненого капитана Раиса из фузилерского полка на собственной спине спустил вниз один бурский богатырь. Капитан рассказывал, что этот человек отказался от предложенного ему золотого. Некоторые буры на память об этом дне просили у наших солдат их украшенные вышивкой поясные ремни. Для многих поколений они останутся самыми драгоценными украшениями их сельских домов. Потом победители собрались вместе и запели псалмы, не радостные, а печальные и трогательные. Пленные унылой колонной, изнурённые, потрёпанные, взъерошенные, выступили в бурский лаагер в Вашбанке, откуда должны были уехать поездом в Преторию. А в Ледисмит с перевязанной рукой, со следами боя на одежде и лице дошёл горнист фузилеров и доложил: два боевых полка прикрыли фланг отступающей армии Уайта, заплатив за это собственным уничтожением.
Глава VIII.
Наступление лорда Метуэна
К концу второй недели активных боевых действий в Натале положение бурской армии было таково, что серьёзно встревожило общественность в Британии и послужило причиной поистине всеобщего хора злорадных восторгов в прессе всех европейских стран. Из ненависти ли к нам, из спортивного ли азарта, поддерживающего слабого, или вследствие влияния вездесущего доктора Лейдса и его секретной службы, но континентальные газеты определённо никогда не были столь едины, как в этой поспешной радости по поводу (по преувеличению и незнанию нашего национального характера), казалось им, сокрушительного удара Британской империи. Франция, Россия, Австрия и Германия одинаково злобствовали, и визит немецкого императора, сама по себе учтивая и своевременная акция, не мог полностью загладить необъяснимую язвительность прессы его страны. Этот поток оскорблений пробудил Великобританию от обычного для неё равнодушия к мнению иностранцев и заставил собраться с силами. Её радовала поддержка друзей в Соединённых Штатах и доброжелательное отношение менее значительных европейских государств, особенно Италии, Дании, Греции, Турции и Венгрии.
В действительности на конец этой второй недели в руках противника находилась четверть колонии Наталь и сто шестьдесят километров железной дороги. Было проведено пять отдельных операций, ни одну из которых, наверное, нельзя назвать сражением в полном смысле этого слова. Из них одна операция закончилась несомненной победой британцев, две завершились неопределённо, одна — неудачей и одна — полным разгромом. Мы потеряли около двенадцати тысяч человек пленными и одну батарею орудий малого калибра. Буры лишились двух прекрасных пушек и трехсот человек пленными. Двенадцать тысяч британских войск оказались заперты в Ледисмите, и между захватчиками и морем не было никаких серьёзных сил. Только там, в море, на ещё далёких судах, где изо всех сил работали лопатами чумазые кочегары, находились все надежды на сохранение Наталя и чести империи. Верноподданные Капской колонии в ожидании затаили дыхание, хорошо зная, что нечем предотвратить вторжение Оранжевой Республики, а если оно начнётся, то трудно сказать, как далеко сможет продвинуться и каким образом отразится на голландском населении.
Оставив Ледисмит, который теперь, несомненно, был в пределах досягаемости буров, спокойно приступивших к работе по его удушению, повествование должно переместиться на западную сторону театра военных действий и последовательно изложить события, начавшиеся осадой Кимберли и безрезультатными попытками колонны лорда Метуэна освободить этот городок.
После объявления войны буры предприняли два серьёзных шага в западном направлении. Во-первых, наступление большого формирования под командованием опасного Кронье с целью штурмовать Мафекинг — предприятие требующее отдельной главы. Во-вторых, блокада Кимберли силами, преимущественно состоящими из граждан Оранжевой Республики, во главе с Вессельсом и Ботой. Местечко оборонял полковник Кекевич, направляемый мистером Сесилом Родсом, который отважно бросился в город на одном из последних дошедших туда поездов. Как основатель и руководитель алмазных копей великой компании «Де Бирс» он хотел находиться со своими людьми в трудный час, и именно его стараниями город получил винтовки и пушку на случай осады.
Войско полковника Кекевича состояло из четырех рот Королевского северного ланкаширского полка (его собственный полк), нескольких частей инженерных войск, батареи горной артиллерии и двух пулемётов. Кроме того, у него были исключительно умелые и настроенные на борьбу местные войсковые формирования, сто двадцать человек Капской полиции, две тысячи волонтёров, часть Кимберлийского полка лёгкой кавалерии, батарея лёгких семифунтовых орудий и восемь «максимов», которые были подняты на высокие отвалы пустой породы, окружавшие рудник, и представляли собой в высшей степени эффективное средство обороны.
Небольшое пополнение полиции попало в город при трагических обстоятельствах. Врибург, столица британского Бечуаналенда, находится в 235 километрах к северу от Кимберли. В городе были сильны проголландские настроения, и при известии о приближении бурских сил с артиллерией стало ясно, что удержать его невозможно. Скотт, начальник полиции, попытался организовать оборону, однако, не располагая артиллерией и не имея поддержки населения, был вынужден оставить свой пост захватчикам. Доблестный Скотт со своими полицейскими поскакал на юг, но от унижения и страданий вследствие невозможности удержать вверенный ему пост пустил себе пулю в лоб. Буры немедленно заняли Врибург и официально присоединили британский Бечуаналенд к Южноафриканской Республике. Враг неизменно осуществлял эту политику безотлагательной аннексии всех захваченных территорий, чтобы присоединившиеся к бурам британские подданные были, таким образом, избавлены от последствий измены. Тем временем несколько тысяч бойцов Оранжевой Республики и Трансвааля с артиллерией сосредоточились вокруг Кимберли, перекрыв всякое сообщение с городом. Снятие осады Кимберли являлось одной из первых задач прибывающей армии. Базой такой операции, несомненно, должна была стать река Оранжевая, поэтому там и в Де-Аре начали создавать запасы для наступления. В Де-Аре, главном железнодорожном узле на севере колонии, скопилось огромное количество продовольствия, боеприпасов и фуража, а также тысячи мулов, которых «длинные руки» британского правительства согнали из разных частей мира. Охрана же этих дорогостоящих и важных запасов, как представляется, была опасно недостаточной. Между Оранжевой и Де-Аром (а это сто километров) находились 9-й уланский, Королевский Мюнстерский, 1-й Нортумберлендский фузилерский полки и 2-й собственный Королевский йоркширский полк лёгкой пехоты — таким образом, в общей сложности три тысячи человек охраняли имущество стоимостью два миллиона фунтов стерлингов, а до границы Оранжевой Республики можно было доскакать за день. Воистину, если нам есть на что жаловаться в этой войне, то есть и за что благодарить.