Страница 5 из 16
Музыка стихла. Оглядев взглядом хищницы зал и не найдя ничего примечательного девушка неторопливой и уверенной походкой львицы приблизилась к стойке бара, демонстративно медленно присела на высокий табурет, небрежно закинув одну длинную стройную ногу на другую.
– Что – жизнь треплет? – спросил Реник. Достав откуда-то из складок одежды недокуренную сигарету он принялся старательно ее раскуривать.
Ну вот, опять забыл купить ему сигарет, с досадой подумал Сергей, ничего не отвечая на вопрос. Впрочем, старику ответ и не требовался.
– Серж, мой вам совет – держитесь от нее подальше, – тихо и как-то грустно сказал Реник, явно намекая на рыжеволосую красотку. – Вы для нее – всего лишь один из многих. Согласитесь с этим. Но именно на вас скатываются все последующие неприятности.
Сергей обернулся к старику. С чего это вдруг он стал оберегать его?
– Красивая, конечно, – между тем вздохнул старик. – Жалко, что такая прожженная стерва. Наверное, она поимела большинство мужчин базы.
Сергей усмехнулся. Ему вдруг стало смешно от замечаний Реника. Но он тут же вспомнил кровь, хлещущую из широкого разреза в горле Кэрол, агонию в собственной луже крови молодой девушки, фактически еще ребенка, и помрачнел, снова тряхнув головой – единственный действенный способ для выветривания лишних воспоминаний.
– Почему вы так решили? – спросил Сергей, незаметно для себя переходя на "вы".
– Слышали? – старик зачем-то наклонился ближе к Сергею, словно их кто-то подслушивал. – Опять ее вытащили из чьей-то постели. Не может она без этого, ну ни как.
– Зарезал? – безразлично поинтересовался Сергей. Им обоим было понятно, что речь шла о Толстяке – больше просто не кому.
– Да нет, обошлось, – вяло ответил Реник, кинув короткий взгляд в сторону бутылки. – Видать, он только после вас так к ней относится. Почему-то.
Сергей пожал плечами. Ему совершенно не верилось в это.
– Говорят, поначалу он ее вообще просто резал, – многозначительно сказал старик, продолжая все ближе наклоняться к Сергею. – Тут же на восстановительном ложе. И так – несколько раз за день. Восстанавливал и резал. Восстанавливал и резал. Говорят – страсть у него какая-то неразделенная.
– Они из одного времени? Встречались? – поинтересовался Сергей, беря бутылку в руки.
– Да нет. Опять же говорят, что в прыщавом юношестве он где-то увидел ее фотографии. Или видел ее выступления. Она все-таки танцовщицей была. И его как ударило. Или шиза посетила. Короче – страсть на всю жизнь. Такие вот слухи ходят. А как на самом деле – пойди, спроси?
Он замолчал на какое-то время, отвлекшись на процесс разливания водки.
– Между прочим, Толстяка тоже ведь убивали, – промолвил Реник, подняв свой стакан и не давая ему долго застаиваться налитым.
Сергей пьяно удивился.
– Впервые об этом слышу?! – честно признался он.
– Раза два на моей памяти, – подтвердил Реник. – А так – возможно, и гораздо больше.
– И по какой причине? – поинтересовался Сергей, наклоняясь поближе, чтобы лучше слышать сквозь упавшую в зал лавину музыку.
– Да кто его знает, – пожал плечами старик. – Одно время ходили слухи про какое-то подполье, про борцов за свободу людей. Но потом все стихло. Болтовня, наверное. Просто кому-то он сильно надоел. Хотя? Смысла-то нет убивать. Восстановили буквально через час. Словно ничего и не произошло.
К их столику подошел освободившийся от дежурства Ричард.
– Ну и место вы себе выбрали, – сказал он присаживаясь и движением указательного и среднего пальцев подзывая официанта. – О чем разговор?
– Вот об этой, рыженькой, – протянул Реник, тыкая в зал вилкой. Подлетевший официант виртуозно выложил на стол папку с вензельным тиснением – меню, и еще одну рюмку. – Уж больно много у нее мужчин.
– Фу, – поморщился Ричард. – Как вы нехорошо-то о женщинах. С кем спать – это ведь ее личное дело. Как и ваше. Не нам об этом судить. И уж тем более – обсуждать вслух. – Тут он покосился на Сергея и уже молча раскрыл меню.
Сергей снова наполнил рюмки и покосился на Кэрол. Девочка уже не скучала – рядом с ней небрежно присел какой-то бугай. И опять Сергей подумал, что эту мощную спину он когда-то уже видел. Кэрол оценивающе оглядела своего соседа и глаза ее заблестели, а губы сами собой приоткрылись, обнажив ровный ряд идеально белых зубов.
Ну вот, началось, совершенно равнодушно подумал Сергей, видя подобные сцены, казалось, уже тысячу раз. И те же самые тысячи раз – чем они, как правило, заканчивались.
Ричард между тем, преисполненный важности кулинарного процесса, величественно заказал себе акульи плавники в гриле. Впрочем, на этом он не успокоился и небрежным барским жестом попросил официанта позвать шеф-повара, который тот час и появился, все такой же улыбающийся и подтянутый, в идеально отутюженном белом колпаке.
Какое-то время Ричард обсуждал с ним способы приготовления заказанного им блюда. Наконец, они пришли к единому мнению.
– И масла лейте чуть-чуть, – добавил Ричард в след удаляющемуся повару. – На самом донышке.
Шеф-повар кивнул белым колпаком.
– Баловство все это, – тихо пробурчал Сергей. – Он сам – мастер. Сделает как надо.
– Ну не скажите, – тут же возразил Ричард. – Те же самые плавники можно приготовить множеством способов. И самый традиционный – заливают плавники маслом, так чтобы они скрылись. А мне это не нравится. Имею я право получить удовольствие от пищи? Как клиент?
Сергей на всякий случай пожал плечами и согласно кивнул, беря в руки свою рюмку.
– Всем привет! – радостно прокричал подошедший Петечка, стараясь перекричать вновь заигравшую музыку.
Ему кивнули. Петечка решительно взял у соседей свободный стул, сел, так же решительно, отодвинув тарелки, разложил какие-то видеокристаллы и черную коробочку.
– Мужики! – снова прокричал он, наклоняясь над столом. – Сейчас по базе идет общественное движение – собираем подписи на восстановление великого актера прошлого, Доминика Рошфора.
Петечка был общественным деятелем и постоянно собирал какие-то подписи.
– Следующие в списках, – продолжил он многозначительно. – И я думаю – наиболее интересные кандидатуры, это Глория Сеймур и Вероника Петровская. Кто не знает о таких – вот кристаллы. Прошу голосовать. – И он пододвинул свою черную коробочку на середину стола.
В другое время Сергей с интересом бы просмотрел кристаллы – что за актеры, как играют, чем знамениты. Но сейчас его голова была занята совсем другим и он не глядя нажал на первую попавшуюся кнопку. Отпечаток его пальца и просканированное биополе однозначно идентифицировали его, закрыв доступ для повторного голосования.
– Лучше эту энергию потрать на создание какого-нибудь нейтринного коридора снаружи, – небрежно заметил практичный Ричард, – чтобы можно было совершать прогулки по астероидам. А то на базе заняться не чем. Театр – маленький. Остается только смотреть в окно и пить.
Петечка только ухмыльнулся.
– Ну не скажите! – восторженно прокричал он. – Согласитесь, все таки очень здорово, что мы живем в такое время! А?!
– Почему? – удивился старый Реник, держа перед собой рюмку, но не решаясь перед всеми выпить ее в одиночестве, и тоскливо ожидая, когда Ричард или Петечка, как вновь прибывшие, скажут тост.
– Ну как же? – даже удивился Петечка, по-детски округлив свои наивные глаза. – Ведь кругом столько возможностей! О которых мы и не мечтали!
– Каких, например? – усмехнулся Ричард, заметив старческое нетерпение Реника и вежливо беря свою рюмку.
– Мы можем видеть и слышать артистов любого поколения, а не только своего! – воскликнул Петечка. – И даже тех, кто блистал как до моего появления, так и задолго после моей смерти! – Он чуть не захлебнулся от восторга. – А инкарнация? Это же ведь фактически – бессмертие! О котором постоянно мечтало человечество!
– Ну, тут вы, молодой человек, ошибаетесь, – охладил его пыл Ричард. – Смерть все равно ведь осталась. Просто вас теперь может быть много. Только и всего.