Страница 17 из 58
— Могло быть и хуже, Лола, но я ни за кем не волочусь.
— Он к тому же и благороден! Ну и правильно делаете, братец. Прошу прощения — я должна выразить семейную привязанность. — Лола осторожно шагнула в дом сестры.
Эллери некоторое время подождал на крыльце, потом последовал за ней. Его встретило бурное веселье. Только острый глаз мог разглядеть эмоциональную напряженность за ласковой улыбкой Герми и слабую дрожь руки Джона Ф., когда он брал у Джима мартини. Пэт навязала порцию Эллери, который предложил тост за «чудесную семью».
Раскрасневшаяся Нора вышла из кухни и отправила всех в столовую, где они дружно выразили восхищение столом, похожим на журнальную иллюстрацию. Розмэри Хейт держала под руку Джона Ф.
Это произошло, когда Джим выкладывал вторую порцию индейки. Нора, передававшая тарелку матери, внезапно вскрикнула и уронила ее на пол. Драгоценный «споуд»[29] разбился вдребезги. Джим вцепился в подлокотники стула. Нора стояла прижав ладони к скатерти; ее рот кривился в судороге.
— Нора!
Эллери в один миг оказался рядом с ней. Она облизнула губы, белые, как новая скатерть, с криком вырвалась из рук Эллери и выбежала из комнаты. Они услышали ее шаги вверх по лестнице и щелчок запираемой двери.
— Она заболела! Норе плохо!
— Нора, где ты?
— Кто-нибудь, вызовите доктора Уиллоби!
Эллери и Джим одновременно поднялись на верхний этаж. Джим дико озирался вокруг. Эллери начал колотить в дверь ванной.
— Открой дверь, Нора! — крикнул Джим. — Что с тобой?
Появились Пэт и остальные.
— Доктор Уиллоби сейчас придет, — сообщила Лола. — Где Нора? Ну-ка, мужчины, убирайтесь отсюда!
— Она помешалась? — спросила Розмэри.
— Эллери, ломайте дверь! — приказала Пэт. — Джим, папа, помогите ему.
— С дороги, Джим, — потребовал Эллери. — Вы только путаетесь под ногами.
Но при первом же ударе послышался крик Норы:
— Если кто-нибудь войдет сюда, я… Не входите!
Герми мяукала, как больная кошка, а Джон Ф. повторял:
— Ну, Герми… Ну, Герми…
С третьей попытки дверь поддалась. Эллери катапультировался в ванную, с трудом удержавшись на ногах. Позеленевшая Нора, склонившись над умывальником, глотала полные ложки сока жженой магнезии. Она повернулась к Эллери со странным торжествующим видом и без чувств упала ему на руки.
Но когда Нору уложили в постель, разразилась бурная сцена.
— Я чувствую себя как… как зверь в зоопарке! Пожалуйста, мама, уведи всех отсюда!
Все вышли, кроме миссис Райт и Джима. Эллери слышал с лестничной площадки громкий голос Норы:
— Нет, нет, нет! Он мне не нужен! Я не хочу его видеть!
— Но, милая, — взмолилась Герми, — ведь доктор Уиллоби помогал тебе появиться на свет…
— Если этот старый… старый козел подойдет ко мне, — закричала Нора, — я покончу с собой! Я выпрыгну из окна!
— Нора! — простонал Джим.
— Выйди отсюда! И ты тоже, мама!
Пэт и Лола подошли к двери спальни и окликнули мать:
— Мама, у нее истерика. Оставьте ее одну, и она успокоится.
Герми вышла из комнаты. За ней последовал Джим, казавшийся ошеломленным.
Они слышали кашель и плач Норы. Когда прибыл доктор Уиллоби, Джон Ф. сказал ему, что произошла ошибка, и отослал его.
Эллери бесшумно закрыл дверь своей комнаты, но, прежде чем включил свет, понял, что в ней кто-то есть. Он повернул выключатель и спросил:
— Пэт?
Девушка съежилась на его кровати. На подушке возле ее лица расплылось влажное пятно.
— Я ждала вас. — Пэт моргала от яркого света. — Сколько сейчас времени?
— Уже за полночь. — Эллери выключил свет и сел рядом с ней. — Как Нора?
— Говорит, что прекрасно. Думаю, с ней будет все в порядке. — Пэт немного помолчала. — Куда вы исчезли?
— Эд Хотчкис повез меня в Конхейвен.
— В Конхейвен? Туда же семьдесят пять миль. — Пэт села. — Чем вы занимались, Эллери?
— Я узнал, что в Конхейвене хорошая лаборатория, поэтому доставил туда содержимое тарелки Норы. И… — Он сделал паузу. — Как вы сказали, туда семьдесят пять миль от Райтсвилла.
— Они… они…
— Ничего не обнаружили.
— Тогда, может быть…
Эллери встал с кровати и начал ходить взад-вперед по темной комнате.
— Может быть все, что угодно. Коктейли. Суп. Закуски. Это была попытка наудачу — я знал, что результат будет нулевой. Хотя яд наверняка был в ее пище или питье. Все симптомы отравления мышьяком. К счастью, ей пришло в голову выпить жженую магнезию — эффективное противоядие при отравлении им.
— А сегодня… День благодарения, — с трудом вымолвила Пэт. — Письмо Джима к Розмэри… датировано 28 ноября — сегодняшним днем. «Моя жена заболела»!
— Не торопитесь, Пэтти… Это могло быть совпадением.
— Вы так думаете?
— Или внезапным приступом расстройства пищеварения. Нора была возбуждена — она читала письма, видела абзац о мышьяке в книге по токсикологии… Возможно, причина чисто психологическая. Воображение иногда проделывает с нами странные штуки. Во всяком случае, время еще есть. Если план существует, это только начало.
— Да…
— Пэт, я обещаю вам, Нора не умрет!
— О, Эллери! — Она подошла к нему в темноте и спрятала лицо в его пиджаке. — Я так рада, что вы здесь…
— Выйдите из моей спальни, — нежно потребовал он, — пока ваш папа не явился сюда с дробовиком.
Глава 12
РОЖДЕСТВО: ВТОРОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Выпал первый снег. Дыхание в долинах отдавало паром. Герми собирала корзины с подарками для бедных фермеров. На холмах уже мелькали лыжники, а мальчишки с нетерпением ожидали, когда замерзнут пруды. Нора и Джим оставались загадкой. Нора поправилась после «недомогания» в День благодарения — она стала чуть более худой, бледной и нервной, но держала себя в руках. Правда, иногда казалась испуганной и категорически отказывалась с кем-либо обсуждать свои проблемы.
— Что не так, Нора? — допытывалась ее мать. — Ты должна сказать мне…
— Ничего. У нас все в порядке.
— Но Джим пьет, дорогая. Об этом знает весь город, — стонала Герми. — Это становится национальным позором! И вы с ним постоянно ссоритесь…
Нора сжимала маленькие губы.
— Позволь мне жить моей жизнью, мама.
— Твой отец беспокоится…
— Прости, мама, но это моя жизнь.
— Вы ссоритесь из-за Розмэри, не так ли? Она вечно уводит Джима в сторонку и шепчется с ним. Сколько еще она собирается гостить у вас? Нора, дорогая, ведь я твоя мать! Ты можешь мне довериться…
Но Нора с плачем убегала.
Пэт старела на глазах.
— Эллери, эти три письма… они все еще в шляпной коробке в стенном шкафу Норы. Я заглядывала туда вчера вечером — ничего не могла с собой поделать.
— Знаю, — вздохнул Эллери.
— Вы тоже проверяли их?
— Да. Пэтти, Нора перечитывала письма. Их явно доставали из коробки…
— Но почему Нор не хочет взглянуть в лицо правде? — воскликнула Пэт. — Она знает, что 28 ноября произошло первое покушение — первое письмо должно было ей это объяснить! Тем не менее Нора не захотела показаться врачу, не предпринимает никаких мер, чтобы защитить себя, отказывается от помощи… Я не могу ее понять!
— Может быть, Нора опасается скандала? — осторожно предположил Эллери. — Вы ведь рассказывали мне, как она пряталась от всего окружающего мира, когда Джим бросил ее накануне свадьбы несколько лет назад. В вашей сестре, Пэт, сидит глубоко укоренившаяся провинциальная гордость. Она не желает, чтобы о ней судачили. А если о случившемся станет известно…
— Так оно и есть, — кивнула Пэт. — Я была глупа, что не замечала этого раньше. Нор все игнорирует, как ребенок. Закрой глаза, и не увидишь привидение. Вы правы, Эллери. Она боится Райтсвилла!
В понедельник вечером, накануне Рождества, Эллери Квин, растирая замерзшие руки, сидел на пне на краю леса и наблюдал за домом 460 по Хилл-Драйв. Луна на небе отсутствовала, но ночь была тихой, и все даже далекие звуки четко доносились. Джим и Нора опять ссорились — на сей раз из-за денег. На что Джим их тратит? Что случилось с брошью?
29
«Споуд» — фарфор, изготовленный на предприятиях, основанных английским гончаром Джозайей Споудом в 1770 г. в Стоуке, графство Стаффордшир.