Рейтинг бывших мужей

– Вот спасибо тебе, деточка, – радостно начал креститься тот, вертя в руке сторублевку и не веря своему счастью. – Дай бог тебе здоровья и счастья, милая, жениха хорошего и богатого, да деток побольше, да дом – полную чашу, да…

– Хватит, хватит, этого вполне достаточно, – засмеялась Василиса и, пройдя вдоль ряда нищих, каждому дала немного денег. Она остановилась рядом с маленькой сухонькой старушкой, которая стояла немного поодаль и оставалась одна в этом ряду. Заглянув в кошелек, девушка поняла, что мелочь закончилась. У нее осталась только одна купюра достоинством в пятьсот рублей, которую она отложила, чтобы в церкви заказать молебен, купить свечи и зажечь их у икон. Сделать это она хотела непременно, потому что через два дня наступала годовщина смерти ее матери: исполнялось ровно десять лет, как ее не стало. Василиса еще раз заглянула в кошелек, посмотрела на бабульку с сожалением, но, встретившись взглядом с глазами, которые с надеждой смотрели на нее, открыла в кошельке другое отделение и, вытащив оттуда сто евро, молча вложила их в сморщенную ладошку. Старушка с недоумением посмотрела на купюру, а потом на девушку. Увидев ее доброжелательную улыбку, она поспешно сунула деньги за пазуху и почти бегом, опираясь на палочку, поторопилась уйти.

– Господи, куда ж твои дети и внуки-то смотрят? – вздохнула Василиса, глядя старушке вслед. – А может, их и нет вовсе?

Девушка зашла в церковь, написала записки о здравии и об упокоении, отдала монашке. Заказала молебен для матери, купила свечи, поставила их у икон. С чувством исполненного долга она вышла из церкви, трижды перекрестилась и направилась к своей машине.

Только она села за руль и повернула ключ в замке зажигания, как салон заполнил тяжелый рок – сигнал ее мобильного телефона. Девушка невольно вздрогнула и проворчала:

– Нужно все-таки сменить музыку, эта мне уже порядком надоела. Привет, пап, слушаю тебя, – ответила она, увидев на дисплее номер отца.

– Здравствуй, девочка моя. Ты где сейчас?

– В церкви.

– Где?

– В церкви, – терпеливо повторила Василиса.

– Васенька, с чего это вдруг? – удивленно спросил Варнавин. – Ты что, ударилась в религию? Только этого мне не хватало!

– Пап, ну при чем тут религия, тем более в которую ударяются? – раздраженно проговорила та. – Я ездила в магазин, а на обратном пути просто решила зайти в церковь, поставить свечку за твое и мое здоровье, ну, и за бабушкино, конечно. Что здесь такого-то?

– В магазин ездила, говоришь? – вкрадчиво переспросил отец. – А в церковь, значит, заехала, чтобы очередной грех замолить?

– Никакой грех замаливать мне не нужно, и вообще… Я как-нибудь сама разберусь со своими грехами! Если ты не забыл, через два дня исполняется десять лет со дня смерти мамы, и я заехала в церковь, чтобы заказать молебен. И еще хочу тебе сказать, что ни к какому психологу я ехать не собираюсь! – на одном дыхании выпалила дочь. – Ты хочешь, чтобы надо мной все смеялись? Если мои друзья узнают, что я посещаю психолога, что они обо мне скажут?

– Мне глубоко наплевать, что скажут твои друзья! – рявкнул Андрей. – Ты не о том беспокоишься, дорогая моя! Лучше позаботься о том, к чему в конечном результате может привести твоя… твое… короче, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Езжай домой и жди меня, через час я приеду, а вечером мы вместе отправимся на сеанс к психологу.

– Ну, папа-а…

– Что папа? Я уже девятнадцать лет папа и больше не желаю ничего слышать! – прикрикнул он на дочь. – Я еле уговорил, чтобы тебя приняла сама Ларина, а ты кочевряжишься!

– Кто такая Ларина?

– Она – президент центра психологической реабилитации «Панацея». Надежда Дмитриевна, психолог от бога, в этом году защитила докторскую диссертацию и запатентовала свой собственный метод, так сказать, ноу-хау.

– Пап, может, все-таки как-нибудь обойдемся без этих ноу-хау? – Василиса сделала еще одну попытку отбояриться от визита к врачу. – Я ведь стараюсь изо всех сил! Мне кажется, что еще совсем немного, и у меня все получится. Да, я уверена: получится.

– Васенька, милая моя девочка, я знаю, что ты стараешься, но самостоятельно с такой проблемой не справиться, об этом есть официальная статистика. Тебе обязательно должен помогать специалист, а Надежда Дмитриевна очень квалифицированный и компетентный человек в вопросах психологии.

– Все они квалифицированные и компетентные, – проворчала Василиса. – Тебе лапшу на уши вешают, а ты их и развесил.

– Обижаешь, дочка, твоему отцу не так-то просто повесить на уши макаронные изделия, – усмехнулся Варнавин. – Прежде чем принять какое-либо решение, я проверяю все не один раз.

– Пап, я не хочу, чтобы в моих мозгах копались какие-то посторонние люди.

– Если для того, чтобы поставить твои мозги на место, мне придется оторвать тебе голову, я это сделаю, и не смей больше спорить со мной! – рявкнул Варнавин. – Короче, Васса, чтобы не поругаться окончательно, не будем переливать из пустого в порожнее. Я все уже решил, и никаких отговорок, уговоров и тому подобного я слышать не желаю. Езжай домой, никуда не выходи, жди меня, я скоро освобожусь и приеду, – повторил он и, чтобы больше не слушать нытья дочери, резко отключился.

Василиса с тоской посмотрела на свою трубку, пикающую короткими гудками, и, тяжело вздохнув, завела машину.

– Ладно уж, так и быть, съезжу я к твоему психологу… запатентованному, – проворчала она. – Но сделаю это, только чтобы не обижать тебя. И если Ларина мне не понравится, можешь меня расстрелять, но вторично уговорить меня на эту бессмысленную авантюру тебе не удастся.

Глава 3

Прежде чем пропустить дочь в кабинет к психологу, Варнавин сначала сам вошел туда, перекинулся парой слов с Лариной и только затем пригласил Василису. Девушка прошла в очень уютное помещение и в нерешительности остановилась у двери.

– Добрый вечер, – приветливо улыбнулась Надежда.

– Здравствуйте.

– Проходите, Василиса, присаживайтесь вон в то кресло. В нем вам будет удобно и комфортно.

– Это вы – Ларина Надежда Дмитриевна? – спросила та, с удивлением глядя на психолога.

– Да, я! Вас что-то смущает?

– Я думала, что вы женщина, а вы…

– А что я? – удивленно приподняла брови Надежда. – Господи, неужели я похожа на мужчину? – засмеялась она. – Вот уж никогда не подозревала об этом!

– Нет, я совсем не это имела в виду, – смущенно потупилась Василиса. – Папа говорил, что вы в этом году защитили докторскую диссертацию и даже запатентовали какой-то свой собственный метод, и вдруг…

– И вдруг?

– И вдруг я вижу перед собой такую молодую… такого молодого психолога. Извините, не знаю, как правильно, ведь слово психолог, кажется, не употребляется в женском роде? Короче, я думала, что вы уже пожилая, солидная дама – доктор наук, одним словом, а вы…

– Разве возраст имеет какое-либо значение? – Надежда изобразила удивление. – Такой недостаток, как молодость, быстро проходит, к сожалению, – улыбнулась она. – Что же вы стоите, Василиса? Проходите, располагайтесь.

Девушка уселась в глубокое мягкое кресло, и психолог сразу же предложила ей отбросить всякое стеснение, скованность и неуверенность.

– Расслабьтесь, чувствуйте себя спокойно и непринужденно. И давайте попробуем установить контакт с помощью сближения, – предложила Надежда.

– Это как? – напряглась Василиса, чем вызвала веселый смех психолога.

– Василиса, вы что подумали? Вы меня, наверное, неправильно поняли? Я просто хотела предложить вам общаться на равных.

– Это как же – на равных?

– Так как разница у нас в возрасте не такая уж значительная, всего десять лет, первое, что мы сделаем, – это перестанем друг другу «выкать» и перейдем на «ты». Если ты согласна, обращайся ко мне просто по имени. Меня зовут Надежда, можно Надя, так называют меня друзья.

– Прикольно! Ну, а я – Василиса, а для друзей и папы – Вася, Васька, Василек, – улыбнулась девушка. – А когда папа сердится, он называет меня очень серьезно – Васса.