Сюрприз для оборотня

– Извини, Геннадий, на кой черт нужно убирать…

– А вот это тебя не касается. Тем более что Боярин тебе уже все объяснил. Отдыхай пока, – кивнул Геннадий.

– Что там у вас? – спросил вошедшего Павла Альберт.

– Такого еще не было, – мрачно отозвался тот. – Я вот почему пришел… – Он понизил голос. – Ты повнимательнее будь. Похоже, эти сволочи нашли девушку и Тургунова, старика из Глубинки. Как им это удалось, неясно, но я опасаюсь, что могут добраться и до вас. Так что…

– Готов к атаке и обороне, – усмехнулся Альберт.

– Вот! – Павел вложил ему в руку «ТТ». – Это, конечно, незаконно, но держи, мне спокойнее будет.

Альберт засмеялся.

– Зря веселишься, – вздохнул майор. – Я не могу понять, как они вышли на дом, в котором были Тургунов и девушка…

– Значит, время наступило. – Альберт передернул затвор. – Запасная где?

– Держи. – Павел достал вторую обойму. – В общем, будь внимателен. И если что, пусть Пицкевич сразу звонит мне.

– Понятно.

– Что случилось? – испуганно спросил вышедший из ванной Сигизмунд.

– Кто мог найти человека в Маркове? – спросил его Павел.

– Слепов, – немного подумав, ответил Пицкевич, – и Муха. Они оба…

– Черт побери, Пицкевич! – раздраженно проговорил майор. – Вы можете назвать всех, кого…

– Я не стану говорить здесь, – отрезал Сигизмунд. – Я очень боюсь за родных…

– Я ушел. – Павел махнул рукой.

– Что произошло? – спросил Пицкевич.

– С женой поругался, – ответил Альберт.

– А почему у вас оружие?

– Вы умеете стрелять?

– Нет, разумеется.

– Зря.

– Нам угрожает опасность? – облизнув пересохшие губы, спросил Сигизмунд.

– А вы здесь именно потому, что вам угрожает опасность.

– Но недавно приходил майор, и у вас…

– Все нормально, – остановил его Альберт, – успокойтесь. Но если что-то вдруг начнется, сразу звоните Павлу.

– Да-да! – Пицкевич схватил мобильник.

– Мухин и Слепов навели людей Боярина на дом Со-биной, – сказал Павел. – Это не догадка, а факт.

– У вас, Буланов, хорошие информаторы, – кивнул Честных. – Но к сожалению, это нам ничего не дает. Мухин – мразь, его подозревали, и скорее всего им бы занялись. Правда, я не думал, что он настолько увяз, навел убийц. Но кто помог Тургунову и девушке? – Он покачал головой. – То, что ножи у убитых такие, какие делает Кузнец Гайдука, ни о чем не говорит. В конце концов, ножи могли подарить, продать. Один убит из обреза охотничьего ружья двенадцатого калибра, а люди Гайдука с обрезами не ходят. У другого убитого найдена лимонка. И вдруг обрез. Непонятно…

– А если стрелял Тургунов? – предположил Павел. – У него вполне может быть обрез, ведь он старой закваски охотник. А они почти всегда имели обрез, им удобнее защищаться при нападении рыси или росомахи…

– Не думаю, что Тургунов был за забором и так быстро ушел к реке. Кстати, по реке стрелявший уплыл не на лодке, так что это был не Тургунов. И что мы имеем? Что там были люди Плотника – факт. Кого они хотели убить – понятно. Вполне возможно, вмешались и люди Гайдука. Кстати, я от кого-то слышал, что Тургунов спас жизнь Хайдукову. Но кто был третьей силой? Даже предположить нельзя, кто убийца Хорькова. А есть версия, что его убили именно потому, что он знал о местонахождении Тургунова. Одна надежда на хозяйку, но, к сожалению, я уверен, что она ничего нам не скажет. И почему убиты пятеро на Приисковой? Что касается Мухина и Слепова, то понятно – их убрали как свидетелей. Однако убийство пятерых, отмечавших приезд знакомого, непонятен. Хотя я думаю, что на них вышли из-за двоих бродяг, которых видели в Глубинке. Одного, кстати, зовут Алексеем. И на Приисковую приехали двое. Один из них тоже Алексей, и у него светлые волосы.

– Тогда понятно, почему убили Слепова и Мухина, – сказал Павел. – Они нашли…

– Правильно. А это значит, что начали убивать и своих. Выходит, все вот-вот для них закончится, они собираются уходить. Это понятно?

– Я тоже об этом думал. Есть свидетель Пицкевич, но…

– В том-то и дело, что «но»… Мы тоже ищем Пицке-вича, правда, пока неофициально, на него ничего нет, как и на Плотника и иже с ним. Хотя все знают, что Плотник вместе с сыном и дочерью возглавляет преступную группировку, однако… – Честных выругался.

«Чуть было не проговорился о Пицкевиче», – подумал Павел, а вслух спросил:

– А Пицкевич много дел наделал?

– Он финансист Плотника и знает все. Вполне возможно, именно поэтому Плотник и начал убирать своих шестерок – он опасается, что Пицкевич сдаст его. Правда, наше начальство в Анадыре другого мнения, они считают, что Пицкевич ничего не знает, а просто украл у Плотника весьма приличную сумму. Поэтому и был убит его приятель в Глубинке. Кроме того, мне непонятно еще одно – сейчас руководство начало обвинять участкового из Глубинки, Рубанова, черт знает в чем, чуть ли не в связях с бандитами. Мол, к нему приходили двое представителей некой бандитской группы, – усмехнулся он. – Я не стал им объяснять, что это были…

– А кто именно? – осторожно спросил Павел.

«Уж не Оборотень ли он? – не отвечая, вздохнул Честных. – Не думаю. И это не только мое мнение. А Рубанова просто по-человечески жаль. Жена оказалась стервой и была заодно со своим братцем Кутеховым, кроме того, похищен сын Юрия, а он не может заявить об этом. И я понимаю причину его страха».

– Да, Анатолий, – вздохнул Павел, – и что будем предпринимать? Насколько мне известно, сейчас в районе Заячьей Губы лазают люди Боярина и Местного. Может, сообщить об этом в Анадырь и пусть проведут операцию? Все-таки там не один и не два человека. И мы нанесем существенный удар по бандитам.

– Знаешь, – ответил Честных, – боюсь. Я уже не раз хотел сделать это, но просто боюсь потерять веру в нашу профессию, в наше предназначение, что ли. Представь, что будет, если я сообщу об этом в Анадырь, а когда операция начнется, там бандитов не окажется. А я-то буду точно знать, что именно среди начальства и находится Оборотень. И каково мне тогда будет? Ты понимаешь меня, сам пережил такое. Ведь ты никому не доверял и…

– А ты? – усмехнулся Павел.

– Да и я тоже. Вот так и работали. О какой, к черту, результативности можно было говорить? У меня иногда складывалось ощущение, что кто-то хочет, чтоб нас с Оленевым убрали. Но, как говорится, слава Богу, все на своих местах, и какую-то часть гнили мы все-таки выскребли. А тут эти убийства… Завтра, наверное, пожалует на-192 чальство – и начнется… Скорее всего меня…

– Перестань, – сказал Павел. – На твое место сейчас, я уверен, желающих не найдешь. Да и если там оборотень, то не станет он тебя снимать. Убрать может, – неожиданно добавил он и замолчал.

– Думаешь?

– Да. Поэтому и на участкового из Глубинки наехали. Убивать его сейчас – значит, привлекать внимание. Сына украли, и он будет сидеть неподвижно. А ты начал действовать, это оборотню не нравится. Но если снимать тебя, будет разбирательство, а тебе терять нечего, и ты выложишь все, что знаешь. А вот убить тебя и в это время попытаться уйти… Точно! Поэтому и убивает Плотник своих людей. Он уходить будет, понял, что Пицкевич скоро сдаст всех и что оборотень засветился. Черт возьми, выходит, прав Пицкевич – здесь ничего сделать нельзя. У Плотника влиятельные хозяева или подельники где-то в России и за рубежом. Взять его здесь, и они уйдут. Прав Пицкевич, – невольно повторил он.

– А ты откуда об этом знаешь? – спросил Честных. – У меня сейчас возникло такое впечатление, что тебе известно, где находится Пицкевич.

– Да, – кивнул Павел, – но сказать я ничего не могу. Он боится за семью. А тебя в это втаскивать я не хочу, сам понимаешь почему.

– Понимаю. А ты понимаешь, что делаешь? И чем для тебя это может кончиться?

– Знаешь, давай лучше прикинем, – предложил Буланов, – что лучше… Если Пицкевич доберется до Магадана, он выложит все, что знает, и тогда будет проведена широкомасштабная операция по всей России и за рубежом. И покончат с этими сволочами. Если мы надавим на него здесь, он ничего не скажет, потому что боится за своих детей. Понимаешь?