Песни мертвых детей

ЗИМА

Глава девятая

ЭНДРЮ

В следующую пару недель установился определенный распорядок Эндрю по-прежнему игнорировал школу, зато каждый день являлся в дом Динозавров. По выходным к нему присоединялись Питер и Пол. Операция «Вымирание» стремительно набирала темп. Изобретательность Эндрю проявлял необычайную. Он методично вспоминал навыки, полученные от отца, и столь же методично выворачивал их наизнанку. Предохранительные механизмы превращались у него в опаснейшие ловушки. Замена электрических предохранителей стала лишь первым шагом в изобретении опасностей. Винты во всем доме были теперь ослаблены на два-три оборота, а гвозди вытащены на четверть дюйма; над ковром на лестнице потрудились таким образом, чтобы он елозил взад-вперед; дверь столовой скребла по притолоке. Когда в доме не осталось ничего, что можно было бы превратить в ловушку, Эндрю принялся за мелкие неудобства. Он подкрутил термостат в холодильнике, и вся пища Динозавров замерзла и превратилась в камень; он напустил воздуха в батареи отопления, чтобы они подтекали и гудели; он регулярно прятал консервный нож в самую глубь ящика для столовых приборов; он по новой привязал бельевую веревку так, чтобы она постоянно провисала; он пооткрывал на кухне все банки с вареньем, чтобы в них завелась ядовитая плесень; он незаметно приоткрыл створку окна в комнате Мэтью, чтобы из дома постепенно улетучилось все тепло; уходя, он неизменно оставлял включенным свет во всех комнатах, чтобы счета Динозавров за электричество выросли до небес. Он проделал все, что смог придумать. А Эндрю умеет придумывать.

С точки зрения Динозавров, у дома как будто случился нервный срыв, — хотя они вряд ли стали бы использовать это слово. «Стал немного чудаковатым» — вот что больше в их стиле. Динозавры были обескуражены, как и замышлялось. Шкафчики на кухне ходили ходуном, явно намекая, что скоро не выдержат нагрузки; их дверцы, все как одна, перестали закрываться; часы на каминной полке в гостиной — подарок в связи с выходом на пенсию — вдруг начали безбожно отставать, хотя все эти годы отличались удивительной точностью (и Динозавры несколько раз пропустили начало «Арчеров».) Кое-какие перемены Динозавры даже не осознавали или же не понимали, что произошло: чай потерял прежний приятный вкус (щепотка соли в сахарнице, стружка мыла в чайнике); утреннее повидло стало немножко противным (чуток молотого карри); а лекарства мистера Динозавра продолжали убывать с поразительной скоростью (утопали в унитазе).

И чем больше дом приходил в упадок, тем сильнее Динозавры зависели от Эндрю, тем упорнее видели в нем своего защитника. Если бы не он, думали Динозавры, как бы они теперь справлялись.

Они до такой степени полюбили Эндрю, что именно его одного попросили отправиться вместе с ними покупать Солнышко. (Миранда заявила, что волнистый попугайчик — идея совершенно дурацкая, топнула ногой, надулась и отказалась участвовать в этой затее.) Зоомагазин находился в Мидфорде, на Замковом шоссе. В витрине был выставлен аквариум со змеей. Еще в магазине имелся огромный выбор тарантулов. Когда Динозавры не смогли выбрать будущего любимца из двух в равной степени расчудесных желтых пичужек, на помощь призвали Эндрю. (В конце концов, это ведь он предложил купить попугайчика.) И именно Эндрю во время поездки обратно в Эмплвик сидел на заднем сиденье и держал на коленях тяжелую клетку с Солнышком.

Во время поездки миссис Динозавр вела себя куда взбалмошнее, чем Солнышко. Она беспрестанно спрашивала Эндрю, точно ли с малюткой все в порядке. И Эндрю заверял, что Солнышко просто млеет от удовольствия. А миссис Динозавр тут же говорила, что всегда знала, что Эндрю замечательно умеет ладить с животными.

Эндрю сидел на заднем сиденье, прижав к себе главное орудие мести. Рядом с ним в сумке лежало все, что могло доставить Солнышку радость в жизни (короткой жизни). Поилка, которая автоматически наполнялась, так что в нее не нужно постоянно подливать воду. Маленькое кругленькое зеркальце, чтобы Солнышку было над чем поломать голову и по чему постучать своим прекрасным клювиком, а под зеркальцем висел колокольчик, который будет звенеть всякий раз, когда Солнышко будет стучать клювиком по своему чудному отражению. Еще там лежали новенькие качели, на которых Солнышко сможет предаться заслуженному отдыху. Имелась даже высшая радость всякой птицы, без которой ни одна уважающая себя клетка не может считаться укомплектованной, — кость каракатицы.

Убедившись, что Солнышко благополучно доставлен на место, Эндрю отправился на условленную встречу с остальными, в ходе которой обсуждался единственный и главный вопрос — смерть Солнышка.

Во время предыдущих встреч уже имели место далеко не мелкие разногласия относительно того, сколько времени должно пройти до прискорбно неминуемой кончины попугайчика. Эндрю, разумеется, считал, что птичка должна откинуться где-то в конце первой недели. Пол вполне предсказуемо не согласился. Он полагал, что необходимо дать Динозаврам достаточно времени, чтобы они привязались к Солнышку всем сердцем. Если смерть птички и должна что-то означать, то в первую очередь — утрату дорогого и верного друга. Солнышко должен стать смыслом жизни Динозавров. Неделя — недостаточный срок, чтобы он успел превратиться в сердечного и верного друга. Пол считал, что минимальный срок — месяц, а может, и шесть недель. Если же Солнышко подохнет раньше, то Динозавры просто решат, что попугайчик не прижился на новом месте.

Эндрю направлялся к Домику Егеря. Пол и Питер уже находились там — наверху, в модной комнате Пола. Узнав о прибытии Солнышка, все обрадовались. Но через несколько мгновений дискуссия о том, когда должно произойти убийство, вспыхнула с новой силой.

Эндрю опять высказал уверенность, что Солнышко следует прибить как можно скорее. Динозавры, утверждал он, крепко-накрепко привязались к Солнышку еще до того, как выползли из зоомагазина. И лучший вариант дальнейших действий — немедленная смерть дурацкого попугая, после чего он уговорит убитых горем Динозавров купить еще одну птицу. Вторая птица, с этим он готов был согласиться, путь живет и процветает месяц или около того — в соответствии с логикой, эмоциональной и прочей, аргументов Пола. Но птице лучше умереть пораньше, чем попозже, чтобы можно было подсунуть третью. Динозавров необходимо долбить этой чередой смертей как можно дольше. С каждой новой птахой они будут становиться все капризнее, будут быстрее к ней привязываться, и кончина очередного любимца будет все болезненней и болезненней. И, переживая горе за горем, Динозавры начнут слабеть, их собственная тяга к жизни станет уменьшаться.

Пол сделал все, что мог, чтобы доказать обратное: что потрясение с каждым разом будет ослабевать. И Динозавры — скорее раньше, чем позже — вовсе поставят крест на волнистых попугайчиках.

Питер занял по этому вопросу промежуточную позицию. В какой-то момент он даже осмелился предложить подождать и посмотреть, а вдруг птица сама скопытится в первый месяц. Нетрудно себе представить раздраженную реакцию Эндрю: естественной кончины Солнышка вовсе не достаточно, он должен быть убит — и убить его должны они. Тот же аргумент, который он выдвинул в отношении вымирания Динозавров, сохранил свою силу и в приложении к убийству волнистых попугайчиков.

— Если мы их не убьем, — настаивал Эндрю, — тогда в них нет никакого смысла.

Выждав момент, Пол решил перехватить инициативу. Когда Эндрю вышел в туалет, он повернулся к Питеру и сказал:

— Мы должны его остановить, я хочу, чтобы ты согласился со мной. Я Совожак Команды. Если ты не скажешь ему «нет», я расскажу о твоем эксперименте с Мэтью.