Страница 70 из 91
– Уолт, я даже не представляла себе, что положение настолько ужасно. Впечатление такое, что половина населения покинула город. Сэм говорит, все уезжают туда, где легче найти работу и прокормиться. Я не могу допустить, чтобы голод гнал наших людей из дома, чтобы они лишились своего имущества. Вот что я предлагаю сделать: обойдите все дома в Найтсвилле, запишите, сколько человек в каждой семье, есть ли у них какой-нибудь доход, и если есть, то какой. Нужна ли им одежда, домашняя утварь и прочие самые необходимые вещи. После этого мы посидим вместе и составим список. Вы поедете в Клинтон и все закупите. Расходы запишите на меня. Раздавать будем, ну, скажем, по вторникам, с утра. Глава семьи будет получать свою долю в большом амбаре поместья Найтов. Что скажете о моем проекте, Уолт?
– Это очень великодушно с вашей стороны, миссис Мейджорс. – Он опустил глаза. – Я знаю, в Уитли сейчас тоже не лучшие времена.
– Мы вытянем, Уолт, пока у нас есть мост.
– Да… я тоже надеюсь… Но… вы уверены, что ваш план не окажется для вас слишком тяжким бременем?
– Вопрос не в том, можем ли мы это сделать, Уолт. Мы должны это сделать. Значит, сделаем. – Келли встала, надела перчатки. – Ну, мне надо бежать. Сын собирался привести на ужин кое-кого из школьных друзей.
– Молодой Найт – такой красивый мальчик! – Сьюзан буквально захлебнулась от восторга. – Я видела его на прошлой неделе. Он помогал Уолту расчищать луг с южной стороны, а потом Уолт привез его на ленч. Как две капли похож на своего брата Хэма. – Она хихикнула. – Люси сказала, что дождется, пока он вырастет, и выйдет за него замуж. Как вам это нравится?
– Очень интересно.
Келли вовсе не находила это интересным. Брюс рассказывал ей, что Люси Кэмпбелл большую часть времени шляется по улицам Клинтона. В эти тяжелые дни все больше женщин и девушек пополняли собой ряды представительниц самой древней профессии, поскольку толпы безработных мужчин в погоне за куском хлеба отнимали у женщин даже такую работу, на какую раньше ни один уважающий себя представитель сильного пола не согласился бы.
– Уолт, я как раз хотела поговорить с вами по поводу Ната. Не позволяйте ему слишком часто ходить сюда. Наверняка он вам мешает.
– Нат?! Мешает?! Что вы, Келли! Этот мальчишка – прирожденный фермер. Сказать по правде, мне порой стоит больших усилий не отстать от него. Уолт всегда любил Ната.
– Я очень рада, что вы так к нему относитесь, Уолт. Но он действительно проводит слишком много времени на этом берегу. Иногда даже не успевает сделать домашние задания.
Уолт тут же уступил:
– Вы правы, так не годится. Скажите ему, что я решил пока отложить работу на северном лугу на некоторое время, поэтому на этой неделе он мне не понадобится. Хорошие оценки важнее сенокоса.
– Спасибо, Уолт. Значит, не забудьте: как только подготовите список, сразу приезжайте в Уитли, и мы с вами все обсудим.
В голосе Уолта Кэмпбелла появились ностальгические нотки.
– Сядем и все обсудим, как раньше, в старые добрые времена? Помните, мэм, как мы проверяли бухгалтерские книги по субботам?
Келли похлопала его по руке.
– На бухгалтерских книгах теперь вот такой слой пыли, Уолт. Но не стоит унывать. Не будет же это длиться бесконечно. А кстати, вы ничего не слышали о Хэме? – постаралась спросить она как можно небрежнее.
– Вообще-то… я говорил вам о письме, в котором он сообщал, что нанялся на торговое судно. Время от времени мы получаем от него открытки из разных далеких мест. Я храню марки для своего племянника. – Он покраснел, неловко переступил с ноги на ногу. – Знаете, миссис Мейджорс, я бы охотнее отдал их Нату, но только…
– Я понимаю, Уолт. Вы не хотите, чтобы Нат знал, что Хэм вам пишет, а нам, своей семье, даже ни одной открытки не прислал. Спасибо, Уолт. Я пошла.
Сьюзан и Уолт пошли проводить ее до дверей. Повинуясь внезапному порыву, Сьюзан взяла изящную руку Келли в элегантной перчатке в свои красные распухшие руки с толстыми, словно сардельки, пальцами. Поднесла к губам и поцеловала.
– Вы очень хорошая женщина, Келли Мейджорс, – произнесла она с чувством. – Заботитесь о голодных бедняках Найтсвилла. Старый Сайрус Найт мог бы вами гордиться.
Келли даже растерялась.
– Спасибо вам за добрые слова, Сьюзан. Мне приятно думать о том, что Сайрус Найт меня бы похвалил.
В жизни ее, как только не называли, но вот хорошей женщиной никогда…
В Уитли ее встретила обеспокоенная Джейн Хатауэй.
– Как вы долго, мадам! Я уже начала волноваться.
– Да, у меня сегодня был трудный день, Джейн. Но очень плодотворный. – Она заглянула в пустую гостиную. – А где все? В это время дня мой свекор никогда не удаляется от буфета с виски больше чем на десять футов.
Джейн Хатауэй подавила улыбку.
– Мистер Мейджорс-старший сразу после ленча удалился к себе в комнату. Сейчас он еще наверху.
– А мой муж?
– Он у мисс Крис. Он теперь почти все время проводит с ней, после того как… – Она запнулась.
– После того как лишился работы. Все в порядке, мисс Хатауэй. Мистер Мейджорс пополнил растущую армию американских безработных. Жаль, что мы сейчас ни с кем не воюем. А то бы их одели в военную форму, и, – она прищелкнула пальцами, – в один день ни одного безработного.
Лошадиное лицо мисс Хатауэй вытянулось еще больше. В Первой мировой войне она потеряла двух братьев.
– Господи, миссис Мейджорс, что вы такое говорите! Надеюсь, мы больше никогда не будем воевать. Мистер Уилсон поклялся, что этой войной мы положили конец всем войнам.
– Обещания политиков стоят не больше, чем заверения брокеров. Войны будут всегда. Люди их обожают.
– Какие ужасные вещи вы говорите, мадам!
– Но это так. Лучше всех об этом сказал Кориолан: «Что нужно вам, трусливым псам? Не мир и не война. Один пугает вас, другая гордость в вас вселяет».
– Не имею чести знать этого джентльмена, но его цинизм мне совсем не нравится.
Келли рассмеялась, похлопала гувернантку по руке.
– Не обращайте на него внимания, мисс Хатауэй. Пустопорожние речи политика. Пойду взгляну на Крис и мужа.
– Он такой преданный брат. В наши дни редко встретишь подобную близость между братом и сестрой.
– Прекрасно, – сквозь зубы пробормотала Келли, поднимаясь по лестнице.
Необычные отношения, возникшие между отпрысками Мейджорса после возвращения Крис из клиники доктора Лернера в Саранаке, немало удивляли Келли. Крис провела в клинике три месяца, прошла курс психиатрического лечения. Состояние ее несколько улучшилось. Теперь ее речь и поведение напоминали шести или семилетнего ребенка. Дальше этого она не продвинулась, и доктору Лернеру пришлось признать, что лучших результатов он пока пообещать не может.
– Если мы будем слишком нажимать на нее, она может скатиться в классическую паранойю. Она подсознательным усилием воли вернула себя в то время, когда мир вокруг казался безопасным и незыблемым, когда все в семье изливали на нее любовь и надежна защищали от бед и неприятностей. Нам остается только наблюдать и ждать: надеяться на появление трещины в стене, которую она воздвигла вокруг себя. Тогда мы попробуем проникнуть внутрь.
Крис теперь боготворила Брюса, так же как когда-то в детстве. Старший брат! Она могла часами сидеть на полу у его ног, в то время как он читал газету или слушал радио.
Габриель Хиттер неизменно начинал свои сообщения словами: «Сегодня вечером у нас хорошие новости». Однако «хорошие новости» неизменно сводились к пустым заверениям президента Гувера или кого-нибудь из его кабинета: «Теперь мы наконец увидели свет в конце туннеля».
Крис сидела около брата, как кошечка, терлась щекой о его колено. Он гладил ее белокурые волосы, думая о чем-то своем. Оба, казалось, абсолютно забыли о реальном мире. Крис ушла в безмятежный мир детства, Брюс – в мир фантазий, вызванных алкоголем. Она зевала, как кошечка, откинув назад голову, высунув розовый язык. Говорила тоненьким голоском маленького ребенка: