Страница 34 из 80
«Тройка» воспользовалась положением, чтобы добить Троцкого. Против него выступили Каменев, Зиновьев, Угланов[14], Рухимович[15], Рудзутак, Ярославский, Бухарин и другие. На Пленуме была образована комиссия по обследованию Красной Армии, куда вошли сторонники «тройки». С самого начала ясно, что армия будет признана небоеспособной, и ответственность за это будет возложена на Троцкого.
Сразу после конференции Троцкий уехал на Кавказ, чтобы отсидеться и переварить свое поражение.
В середине лета 1923 года на советскую промышленность совершенно неожиданно обрушился новый кризис. В условиях начала 20-х годах он выглядит совершенно необычно и несвойственно. Это был кризис цен 1923 года.
Начиналось все, как обычно, достаточно спокойно. После решений об изменении финансирования промышленности, ВСНХ первую половину 1922/23 года работал в новом режиме, пытаясь приспособиться к новому порядку. Однако это не удалось. Средств промышленности сильно недоставало, особенно в условиях, когда основные фонды требовали огромных амортизационных отчислений, а на рынке сырья и топлива имелся сильный дефицит и того, и другого. Дефицит, высокие цены и колеблющийся рубль привели к тому, что промышленность к концу 1922/23 года осталась без оборотных средств.
До конца 1922/23 года оставалось три месяца, когда выяснилась вся катастрофичность положения. Отсутствие оборотных средств означало, что не будут закуплены запасы сырья и топлива на будущий год, что рабочим не будет выплачена зарплата, что в будущем году производство упадет. Зарплата уже стала задерживаться, что вызвало летом 1923 года волну забастовок на заводах и фабриках. Не выдавая зарплату, администрация заводов так относилась к рабочим, что они взбунтовались и потребовали, наконец, перестать ущемлять их права. Этот стихийный рабочий бунт стал катализатором внутрипартийной дискуссии и столкновения сторонников Троцкого и «тройки».
Положение в промышленности было сложным. Вообще, 1922 и 1923 годы, по оценке Валентинова, были временем таких перестроек в промышленности, которые приближались к хаосу. Внешним проявлением этого организационного хаоса была жизнь самого ВСНХ, находившегося в здании Московских торговых контор. В нем постоянно шла перепланировка кабинетов, отделы постоянно перемещались с места на место, сотрудники переходили из одного кабинета в другой.
Вдобавок в 1923 году ВСНХ оказался без руководства. После удара у Ленина, председатель ВСНХ Рыков оказался вынужденным погрузиться в ведение дел Совнаркома и исполнять свои обязанности в ВСНХ уже не смог. Вся работа была взвалена на помощников: бывшего председателя ВСНХ Богданова, и Пятакова, посланного ЦК на помощь в реорганизации ВСНХ.
И тот, и другой оказались негодными руководителями. Богданов прославился своей мягкостью и уступчивостью, защитой своих выдвиженцев, которые все, словно на подбор, оказались запойными пьяницами. И Пятаков был убежденным сторонником самых крайних решений, причем крайних нередко до абсурда. Он-то и захватил фактическое руководство ВСНХ, оттеснив на второй план Богданова, и стал проводить такую политику в хозяйстве, какая, на его взгляд, была самой правильной.
Пятаков был противником нэпа, сторонником самого жесткого и централизованного администрирования, но, вместе с тем, и нэповские начинания в хозяйстве доводил до самых крайних форм. Когда четко обозначилась нехватка средств, он 16 июля 1923 года подписал приказ по ВСНХ об извлечении максимальной прибыли. Этим приказом предписывалось поднять цены.
Получилось так, как мало кто ожидал. Предприятия, работающие на рынок, резко подняли цены на свой товар. Например, трест «Моссукно» наценило свои ткани на 137 % [8. С. 116]. Наценка была столь высока, что рынок фактически отказался покупать промышленные товары.
Большей части покупателей, крестьян-единоличников, новые цены на сельхозинвентарь были совершенно неподъемны.
Конец июля и август 1923 года металлопромышленность продолжала выполнять производственные программы и отгружать готовую продукцию на склады. А оттуда она не расходилась. Сбыт прекратился, и склады начали наполняться продукцией. В начале сентября склады предприятий ВСНХ оказались затоваренными. Например, трест «Донуголь», который выполнил программу СТО по производству на 127 %, сумел выполнить программу реализации угля только на 80 %.
Продолжая набирать рабочих и увеличивать добычу, предприятия треста накопили на своих складах 1 млн 100 тысяч тонн угля [31. С. 73].
Положение промышленности стало катастрофическим. Приток средств, и без того маленький, прекратился совсем.
Случилось нечто парадоксальное. В стране, где была жестокая нехватка самых необходимых товаров, разразился кризис перепроизводства.
Пятаков, увидев последствия своего решения, шарахнулся в противоположную сторону и в августе 1923 года протащил через Президиум ВСНХ решение о закрытии Путиловского завода. Оно через несколько дней было отменено постановлением Совета Труда и Обороны [40. С. 17].
Под влиянием кризиса перепроизводства вся хозяйственная политика СССР повернулась в новое русло. Кризис вызвал также и обострение политических разногласий в Политбюро и стал причиной для первой крупной стычки Троцкого и «тройки» в Политбюро. Пятаков выступил на стороне Троцкого и подписал «Платформу 46», в которой критиковались ошибки партийного и государственного руководства в хозяйственной политике.
Положение, которое сложилось в металлопромышленности, привлекло внимание Дзержинского, который был тогда членом Межведомственной комиссии ЦК по согласованию работы транспорта, металлической и топливной промышленности. 16 сентября 1923 года он попросил своего секретаря в ОГПУ В. Л. Герсона достать доклад Главметалла к 6-му съезду профсоюзов. Этот доклад и другие материалы по металлопромышленности Дзержинский изучает до конца октября 1923 года, находясь в отпуске.
Тем временем промышленность продолжают лихорадить финансовые трудности. В эти же дни нарком РКИ Куйбышев делает в своей записной книжке запись: «Надо, наконец, положить предел несвоевременной выплаты зарплаты. Несмотря на свой, видимо, технический характер, он стал принципиальным и важнейшим вопросом момента» [39. С. 194].
Дзержинский 23 октября пишет письмо в ЦК с предложением проведения кампании против вздувания цен. А 2 ноября пишет письмо Сталину, в Политбюро:
«Собирая материалы по металлопромышленности, я не нашел ничего, чтобы Главметалл сделал и делает по борьбе с бесхозяйственностью, какие вел кампании, какие произвел изыскания. Во всех докладах, статьях и выступлениях говорится красноречиво только об успехах в производстве, о финансовых затруднениях, что недостаток только один: мало дотаций, низки цены…
Калькуляция цен на металл была „величайшим надувательством". Она проводилась с заранее установленной единственной целью: „вздуть цены" [29. С. 50–51].
По итогам своего изучения положения металлопромышленности Дзержинский сделал доклад на заседании Политбюро 13 ноября 1923 года. Суть доклада сводилась к тому, что ни Главметалл, ни ВСНХ в целом ничего не сделали для предотвращения кризиса, и что нужно организовать общегосударственную кампанию по борьбе с кризисом. Политбюро этот доклад одобрило и направило вопрос для обсуждения в Совет Труда и Обороны.
В эти самые дни развернулась ожесточенная борьба с Троцким, и вопрос о металлопромышленности отошел на второй план. СТО отложил совещание, назначенное на 16 ноября, до конца месяца. 30 ноября вопрос был отложен еще на две недели, до 14 декабря. Собравшись снова 14 декабря, Совет Труда и Обороны принял решение еще раз отложить рассмотрение доклада Дзержинского еще дней на двадцать.
Дзержинский принялся засыпать СТО, Президиум ВСНХ и Совнарком требованиями рассмотреть, наконец, свой вопрос. Ему удалось заставить заместителей председателя СТО созвать 28 декабря 1923 года заседание по своему докладу. Но Совет Труда и Обороны, заслушав текст доклада, не принял по нему никакого решения. Но зато постановил образовать в Госплане комиссию во главе с Кржижановским по вопросам металлопромышленности. Она-то, мол, и должна изучить положение в отрасли и подготовить ряд мер для борьбы с кризисом и ее дальнейшего развития. Эта комиссия должна была 15 марта 1924 года внести свой доклад в СТО для дальнейшего рассмотрения [29. С. 71].
14
Секретарь Московского горкома РКП(б).
15
Председатель треста «Донуголь».