Вальс Мефисто

Такси довезло ее до дому, и она отперла дверь. День был серым и хмурым; витрины подвального магазинчика кожаных вещей и антикварной лавки на первом этаже были заперты на стальные решетки. Пола поднялась по лестнице в свою квартиру, когда-то любимую ею, но сейчас почти чужую. Оставив чемодан в прихожей, прошла в ванную и приняла еще две таблетки аспирина. Боль слегка отступила. Вернувшись в спальню, она подошла к конторскому столу Майлза и, выдвинув верхний ящик, принялась поднимать сложенные носки и носовые платки, отыскивая то, что надеялась здесь увидеть. Она обнаружила два старинных жетона для подземки, кучу медных монет, полупустую упаковку с вишневыми леденцами, но ключей не было. В нижнем ящике не оказалось ничего, кроме белья, маек и свитеров.

Задвинув ящик, Пола поднялась и оглядела комнату. Где они могут находиться? Она открыла шкаф и ощупала карманы пиджака – того самого, в котором он посещал особняк Роксанны для занятий.

Пусто.

Она осмотрела все его карманы. Ничего, кроме оберток от жевательных резинок.

Пола пошла наверх, в гостиную. Она надеялась, что Майлз забыл вернуть ключи Роксанне, но очевидно, он не забыл, и это усложняло дело. Ей придется набраться смелости и заказать слесарю новый ключ. Удастся ли обмануть его историей о том, что она потеряла ключи к собственному особняку? Поверит ли этому хоть один слесарь, зная о фантастическом количестве ежедневных краж в Манхэттене? А что, если не поверит и вызовет полицию?

Она закурила очередную сигарету, решив, что не обладает достаточно крепкими для такой попытки нервами. Так как же попасть в особняк? Взгляд ее замер на инструменте, черном концертном «Стейнвэе», когда-то принадлежавшем Дункану и наверняка завещанном им самому себе с целью подготовить новые руки для своей новой карьеры. Рояль был завален нотами. Внезапно ее озарило, подойдя к инструменту, она порылась в стопках нот. По-прежнему ничего не найдя, обошла его и взглянула на клавиатуру. Сбоку, у басовых клавиш, лежали ключи Роксанны.

С облегчением она подняла их и осмотрела. Затем глянула на белые и черные клавиши: в голове пронеслись начальные триольные пассажи «Мефисто-вальса». Там-ди-ди, там-ди-ди, там… Ей вспомнился первый вечер, когда Дункан Эли играл этот вальс на рояле, стоявшем тогда в его особняке. А на стуле сидела Роксанна, с примостившимся рядом Робином и следила за отцом, извлекающим колдовские звуки из струн и молоточков. Там-ди-ди, там-ди-ди… Колдуньи и сатиры, летящие в демоническом танце в тот миг, когда Дьявол – Повелитель Мух, убивает Господа и овладевает вселенной… Там-ди-ди, там-ди-ди, там…

Нервным движением она опустила на клавиатуру крышку и отправилась на кухню, чтобы заварить чай.

В Дейтонском аэропорту Майлз, Роксанна и Филип сошли с самолета, прилетевшего из Питерсберга, где предыдущим вечером Майлз поразил публику изумительной игрой. В Огайо было тепло: буря, все еще затягивающая мглой Нью-йоркское небо, здесь уступила место мягкой, почти весенней погоде. Они вошли в здание аэропорта и направились мимо выставочных стендов к багажному распределителю. С перекинутым через руку норковым манто Роксанна задержалась у газетной стойки и купила «Нью-Йорк Тайме», а затем присоединилась к ожидающим выгрузки багажа Майлзу и Филипу.

– Каковы прогнозы на вечер? – спросил Майлз.

– Они полагают, что сбор будет полным, – ответил Филип. – Обычно по воскресеньям на Среднем Западе с публикой нет проблем…

– Гляньте сюда, – заметила Роксанна, протягивая титульный лист газеты и указывая на заголовок, гласивший:

«Смерть известного маклера в результате падения». Майлз и Филип взглянули на заметку и кивнули. Распахнулись алюминиевые дверцы, служащие принялись выгружать из фургона чемоданы и укладывать их на стеллажи.

Пола вылезла из такси перед особняком Роксанны в девять вечера. Она добавила таксисту четверть доллара на чай, и тот небрежно поблагодарил. Машина отъехала, и она бросила взгляд в обе стороны Шестьдесят третьей улицы. Никого. В большинстве домов горел свет, но окна Роксанны были темны. Свет уличной лампы у соседнего дома отражался в оконных стеклах особняка. Видя их безукоризненную чистоту, у Полы мелькнула мысль, что хозяйка платит за ежемесячное мытье окон.

Вытащив из сумочки ключи. Пола поднялась по ступеням ко входной двери. Вдали резко просигналил автомобиль. Манхэттен казался необычайно тихим. Она вставила ключ в замок, но он не подошел. Попробовала другой, тот легко повернулся и послышался слабый щелчок. Пола шагнула в темный холл и закрыла за собой дверь. Затем извлекла из сумочки фонарик и включила его: луч обежал комнату, минуя две закрытые двери, ведущие в гостиную и замер на лестнице. Она начала подниматься по ней, замечая, что воздух в доме был слегка застоявшимся. Это удивляло, поскольку Роксанна отсутствовала всего лишь день. Возможно, влажность появилась после прошедшей грозы.

Поднявшись на второй этаж. Пола повела фонариком взад-вперед по коридору. Луч на миг отразился в антикварном зеркале. Снаружи прогрохотал грузовик. И вновь тишина.

Она прошла по коридору к библиотеке. Дверь оказалась открытой, и свет уличной лампы синеватым отблеском ложился на ряды книг. Выключив фонарик, она на цыпочках вошла в комнату. Проходя мимо столика в стиле ампир, глянула на кожаную подложку ручной работы, на которой находились: лампа времен Директории, красивая викторианская чернильница из серебра и письменный нож, увенчанный оскаленной мертвой головой. Как элегантно и зловеще – в стиле Дункана! – подумалось ей, когда она брала нож в руки.

Пройдя в угол библиотеки. Пола посмотрела сквозь решетчатые дверцы, защищающие коллекцию фарфоровых фигурок. Уличный свет не достигал шкафчика, но она смутно различила стоящий посредине полки флакон. Осторожно просунув нож между дверцами, попыталась открыть замочек, но он оказался прочнее, чем она ожидала. Пришлось просунуть нож до самой рукоятки и подвинуть его влево, чувствуя сопротивление дерева; через секунду что-то щелкнуло и дверца распахнулась. Проведя по кромке дверцы пальцем, она с облегчением обнаружила, что образовавшаяся в дереве трещинка невелика и заметна лишь при внимательном осмотре.

Вытащив из сумочки крошечную бутылочку с аспирином, она высыпала таблетки в сумочку и, сняв с полки флакон, извлекла из него пробку, после чего осторожно накапала в пустую бутылочку масло. Перелив в нее с четверть содержимого, вставила на место пробку и вернула флакон на полку. Затем закрыла дверцы, отжав замочек, чтобы соединились створки.

Шагнув к выходу из комнаты, она замерла, ясно расслышав внизу шум. Тихий щелчок, будто открылась или закрылась дверь. Застыв на месте, она прислушалась, но звук не повторился.

За окном промчался автомобиль, и она расслабилась, решив поторопиться и закончить дело, пока этот особняк окончательно не расстроил ей нервы. Подойдя к книжному шкафу у двери. Пода опустилась на колени, оказавшись перед рядом старинных, с кожаными переплетами книг. Включила фонарик и пробежала лучом по корешкам: «Де ла Демономаниа дес Сорсьерс» Жана Бодина, «Трактат о Коварных Проделках Дьявола» Жоржа Жиффарда, «Сатанизм и Колдовство» Жюля Мишелета, «Леди Элис Кайтелер» в издательстве «Кэмден», «Иллюстриа Миракула» Цезаря фон Хайстербаха, «Маллеус Малефикарум» Шпренгера и «Наставления монахам-инквизиторам XV—XVI веков»… Последний томик был значительно меньше остальных – не выше десяти сантиметров и переплетен в изящную зеленую кожу с золотым тиснением. Готические буквы гласили: «Книга заклятий». Верхняя часть корешка была отогнута и надорвана. Видимо, ею часто пользовались.

Сняв книгу с полки, она открыла ее на титульной странице и в тот же миг услышала щелчок. И снова замерла. На этот раз звук приблизился и, похоже, донесся с лестницы. Она уставилась на дверь.

Ничего.

По телу Полы пробежала дрожь, а лоб увлажнился от пота – подобное случалось с ней редко. «Успокойся! – приказала она себе. – Успокойся. Если это – та самая книга, ты уйдешь отсюда уже через пару минут».