Страница 117 из 137
ПСИХОАНАЛИЗ ЮНГА
Карл Густав Юнг (1875–1961) родился в Кессвиле, маленькой швейцарской деревушке, в семье пастора реформистской церкви. До девяти лет Юнг был единственным ребенком, одиноким и нелюдимым. Впоследствии, уже будучи взрослым, он придавал большое значение сновидениям и событиям своего детства. Отец с шести лет стал обучать его латыни, и к моменту поступления в Базельскую гимназию он был намного впереди своих сверстников. В 1886 году Карл поступает в гимназию, где он проводил долгие часы в библиотеке, погруженный в старинные книги.
В 1895 году Юнг поступил в Базельский университет, хотя первоначально его интересовала антропология и египтология, он выбрал для изучения естественные науки, а затем взгляд его обратился к медицине. Он решил специализироваться в психиатрии.
В 1900 году Юнг начал стажироваться у Блейлера в Бургельцли — университетской психиатрической клинике в Цюрихе. После трех лет изысканий Юнг опубликовал в 1906 году свои выводы в книге «Психология раннего слабоумия», которая, по выражению Джонса, «сделала переворот в психиатрии». Об этой книге другой приверженец Фрейда, А.А. Брилл, сказал, что эта книга, вместе с исследованиями Фрейда, «стала краеугольным камнем современной толковательной психиатрии». В начале книги Юнг дал один из лучших обзоров теоретической литературы того времени по раннему слабоумию. Его собственная позиция основывалась на синтезе идей многих ученых, в особенности Крэпелина, Дженета и Блейлера, но он заявил также, что в очень большой степени обязан «оригинальным концепциям Фрейда».
Но Юнг не только интегрировал существовавшие в то время теории, но и заслужил репутацию первооткрывателя экспериментальной психосоматической модели раннего слабоумия, где мозг представляется объектом эмоциональных влияний. Концепцию Юнга можно представить следующим образом: в результате аффекта вырабатывается токсин, который поражает мозг, парализуя психические функции таким образом, что комплекс высвобождается из подсознания и вызывает характерные симптомы раннего слабоумия.
В той же книге о раннем слабоумии Юнг, к тому времени респектабельный швейцарский психиатр, привлек широкое внимание к теориям Фрейда и выразил сожаление по поводу того прискорбного факта, что Фрейд «почти не признанный исследователь». Буквально перед тем, как поставить последнюю точку в своей книге, в апреле 1906 года, Юнг начал переписываться с Фрейдом. В конце февраля 1907 года он съездил в Вену специально для встречи с Фрейдом. Он нашел, что Фрейд «производит впечатление и в то же время он „странен“ для человека его квалификации».
На первом международном конгрессе по психиатрии и неврологии в Амстердаме Юнг сделал доклад «Фрейдистская теория истерии», имевший целью защиту психоанализа, а по сути превратившийся в апологию идей Фрейда, во всяком случае, таких его понятий, как «младенческая сексуальность» и «либидо».
В следующие несколько лет Юнг написал серию статей, которые в точности укладываются в рамки классического фрейдовского анализа.
Нет сомнения в том, что Юнг внес значительный вклад в нарождавшееся психоаналитическое движение. Через несколько месяцев после своего первого визита к Фрейду он основал Фрейдистское общество в Цюрихе. В 1908 году Юнг организовал первый Международный конгресс по психоанализу в Зальцбурге, где родилось первое издание, целиком посвященное вопросам психоанализа, — «Ежегодник психоаналитических и патопсихологических изысканий». На конгрессе в Нюрнберге в 1910 году была основана Международная психоаналитическая ассоциация, и Юнг был избран ее президентом.
Несмотря на столь высокое положение в психоаналитическом движении, Юнг ощущал растущее беспокойство. Оригинальность, отмечавшая его работы, исчезает в тех статьях, что были опубликованы в годы, когда главной его заботой стала защита теорий Фрейда. В 1911 году он предпринял попытку распространить принципы психоанализа на те области, которые многие годы занимали его, а именно применить новые подходы к изучению содержания мифов, легенд, басен, классических сюжетов и поэтических образов. После года исследований Юнг опубликовал свои заключения под названием «Метаморфозы и символы либидо, часть I». В «Метаморфозах I» Юнг ссылается на множество источников с целью провести параллель между фантазиями древних, выраженными в мифах и легендах, и схожим мышлением детей. Он был намерен также продемонстрировать «связь между психологией сновидений и психологией мифов». Юнг сделал неожиданный вывод, что мышление «имеет исторические пласты», содержащие «архаический умственный продукт», который обнаруживается в психозе в случае «сильной» регрессии. Он доказывал, что если символы, используемые веками, схожи между собой, то они «типичны» и не могут принадлежать одному индивиду. В этой цепи выводов лежит зерно центральной концепции Юнга о коллективном бессознательном.
В 1912 выходят в свет «Метаморфозы II». Несмотря на то, что в течение ряда лет Юнг поддерживал взгляды Фрейда на сексуальность, он так и не согласился полностью с его сексуальными теориями. Предлагая свою версию, он трактует либидо совсем не в духе Фрейда. Юнг в «Метаморфозах ІІ» полностью лишил его сексуальной подоплеки.
Полемика по поводу либидо оказала серьезное влияние на развитие теории психоанализа. Изменились и отношения Юнга и Фрейда. Их переписка вскоре утратила личный характер, став исключительно деловой. В сентябре 1913 года Юнг и Фрейд встретились в последний раз на международном конгрессе в Мюнхене, где Юнга вновь избрали президентом Международной психоаналитической ассоциации.
После 1913 года его теоретические разработки, определяющие сегодня юнговскую школу, не носят и следа влияния Фрейда.
Концепция Юнга состоит в том, что символ представляет собой неосознаваемые мысли и чувства, способные преобразовать психическую энергию — либидо — в позитивные, конструктивные ценности. Сновидения, мифы, религиозные верования — все это средства справиться с конфликтами при помощи исполнения желаний, как выявляет психоанализ; кроме того, в них содержится намек на возможное разрешение невротической дилеммы. Юнга не удовлетворяло толкование сновидений как различных вариаций Эдипова комплекса — что, кстати, отнюдь не является единственным методом психоанализа, — поскольку такое толкование не признавало созидательной перспективы сновидения. Сам Юнг неоднократно под влиянием своих сновидений изменял направление своей жизни так, как если бы они были вещими предзнаменованиями.
«Сам Юнг, — пишет немецкий исследователь его деятельности Герхард Вер, — рассматривал свои взгляды как попытки и предложения для формулирования новой естественно-научной психологии, которая опирается, прежде всего, на непосредственное познание человека. К тому же он постоянно подчеркивал, что его основная деятельность состояла в том, чтобы собирать, описывать и объяснять фактический материал. Я не составил ни системы, ни общей теории, а сформулировал лишь вспомогательные понятия, являющиеся для меня инструментом, как это принято в любой естественной науке.
Как эмпирик Юнг хочет быть психологом и психиатром, исследователем и врачевателем душ. Что же такое душа, рассматриваемая в этой перспективе?
В 1939 году Юнг назвал сборник работ своих учеников „Действительность души“ и высказал этим основной тезис, определяющий все его творчество: душа реальна. Он указывает на то, что любой опыт является „психическим“. Все чувственные восприятия, весь мир, воспринимаемый с помощью органов чувств, познаваем лишь через отражение объектов этого мира. Психика этим самым становится воплощением реальности, тем более что она не ограничивается лишь передаваемым в психических образах внешним миром, но охватывает еще — и прежде всего — широкую область психического внутреннего пространства».
Юнг пишет: «Психика — это наиболее реальная сущность, потому что она единственное, что дано нам непосредственно. К этой реальности, а именно к реальности психического, может обращаться психология». Эта психическая реальность предстает в необычайном разнообразии. Разнообразие существует хотя бы потому, что, по Юнгу, все возможные содержания относятся к человеческой психике. Отсюда вытекает ограниченность познания. Подобное ограничение совпадает с границами психики, от невозможности выйти за ее пределы.