Дети Атлантиды

Ферн никак не могла определить, какие чувства возникли у нее при возвращении в Йоркшир. Нельзя было назвать это радостью, скорее — узнаванием, ощущением того, что она после долгого отсутствия оказалась на месте. Мрачный фасад дома уже не казался таким мрачным. Ферн поднялась в свою комнату и первым делом с волнением, граничащим со страхом, выглянула в окно, чтобы убедиться, что камень на склоне холма на месте. Молчаливый наблюдатель действительно был на своем месте, неподвижный, как скала. «Но это же и ЕСТЬ СКАЛА», — напомнила себе Ферн, он никуда не исчезал, я все это выдумала.

Она безмятежно проспала до утра, и ни птичьи песни, ни сопение барсука не тревожили ее. Дул легкий ветерок, солнце ласково сияло, и все трое отправились на берег моря. Море было голубым и спокойным, волны, набегая на песок, разбивались в мелкую водяную пыль. Семейство Кэйпелов медленно брело по широкому пляжу, сняв ботинки, чтобы ощутить босыми ногами прелесть морской воды.

— Водичка холодная, — сказала Ферн.

— Не уверен, стоит ли купаться, — добавил Робин. — Миссис Уиклоу права, здесь очень коварное течение.

Пляж был чистым и почти безлюдным. Чайки суетливо носились у линии прибоя, их тоскливые крики были резкими и хриплыми, как крик самого океана. Но для Ферн они звучали, как вызов из неизвестного мира, где ее сознание и ее ощущения должны были постичь что-то необычное, лежавшее за пределами воображения.

В понедельник Робин уехал в Лондон. Его машина была заполнена картинами, которые должны были подтвердить уверенность Робина в ценности коллекции Нэда Кэйпела. Миссис Уиклоу согласилась готовить и убираться в доме, а жена Гаса Динсдэйла обещала отвезти Ферн в Уитби за покупками. Уилл начал отчищать от грязи деревянную скульптуру. Как и говорила миссис Уиклоу, она была прикреплена к бушприту корабля внушительных размеров.

— Глянь-ка, — сказал Уилл сестре, — тут написано название корабля. Еще немного, и мы сможем его прочесть. Интересно, к какому времени относится этот корабль?

— Это работа для профессионалов, — заметила Ферн.

— У нас тут нет профессионалов. Не волнуйся, я чищу очень аккуратно. — Он продолжал отковыривать намертво прилипшие к дереву ракушки кухонным ножом. — Пожалуй, здесь требуются руки посильнее, чем мои.

— Я тебе помогу, — сказала Ферн.

Через час их неумелой работы появилось полустертое, но разборчивое название. Ферн знала, что они его увидят, она чувствовала это подсознательно. Корабль назывался «Морская ведьма». Ферн не удивилась, будто она увидела что-то отдаленно знакомое, только не могла сказать, откуда пришло это узнавание, из будущего или из прошлого.

— Потрясающе! — воскликнул Уилл. — У нее соски, как головки ядерных ракет.

— Тебе рановато замечать такие вещи, — высокомерно заявила его сестра.

— А ты слишком серьезная, — ответил Уилл.

В этот вечер миссис Уиклоу ушла около пяти часов, и Ферн сама приготовила ужин. Даже когда Робин был в доме, они никогда не засиживались в гостиной, там всегда было на несколько градусов холоднее, чем в других комнатах, да к тому же там восседал излучающий тайное злорадство каменный идол. Ферн постаралась поплотнее закрыть двери, игнорируя обычай миссис Уиклоу раскрывать все двери и окна, чтобы, как она говорила, «напустить воздуха».

— Да тут и так полно воздуха, — протестовал Уилл, — иначе мы не могли бы дышать.

Но миссис Уиклоу считала, что воздух надо специально впускать.

К вечеру сгустились облака, и к тому времени, когда все улеглись в кровати, наступила темная ночь.

— Нам нужны свечки, — сказал Уилл, — они будут оплывать и бросать на стены огромные тени в виде пауков.

— Прошу тебя, никаких пауков, — сказала Ферн.

Удивительно, но она легко и быстро заснула и спала без сновидений.

Среди ночи Ферн внезапно проснулась и села на кровати с тревожно бьющимся сердцем. Шторы на окне были задернуты не плотно, и пространство за ними было чуть светлее, чем бархатная темнота комнаты. Ветра не было, стояла абсолютная тишина, не доносились даже обычные шумы с проезжей дороги. В этой тишине ощущалось какое-то напряжение, будто ночь затаила дыхание, ожидая, что скрипнет доска, упадет капля, предупреждающе вскрикнет птица. Сердце Ферн бешено колотилось, казалось, оно сотрясает все ее тело. И в этот момент раздалось сопение. Оно было до ужаса знакомым и таким громким, что было ясно: барсук под самым ее окном. Это было хрипящее, затрудненное дыхание существа, которое не оставляет следов. Свое нежелание двигаться Ферн объясняла страхом, который был не только внутри, но наполнял собою все вокруг, стал непреодолимым материальным барьером. Пол не скрипнул под ее ногами, окно, спасибо миссис Уиклоу, было приоткрыто. Она выглянула в ночь.

Под окном что-то было. Оно было темнее ночи — комок темноты неопределенных очертаний. Это был не барсук, даже в этом мраке были бы видны полоски на его морде. К тому же, хоть Ферн и не знала точно, какого размера бывают барсуки, существо было большим, больше, чем лиса, больше, чем овчарка. Оно двигалось взад-вперед, взад-вперед, и сопение сопровождалось яростным царапаньем. Его когти вгрызались в землю с такой силой, будто они хотели добраться до фундамента. Ферн вскрикнула. Существо внизу окаменело и подняло голову. Ферн не могла определить его очертаний, она видела только глаза, горящие внутренним пламенем. Ее пронзил необъяснимый ужас, дикая, безрассудная сила толкала ее вперед, вниз, к земле, к выжидающим глазам. Огромным усилием воли она освободилась от этого зова, трясущимися пальцами закрыла окно и рухнула на кровать. Она подумала, что надо пойти к брату, посмотреть, не проснулся ли он, узнать, не слышал ли сопения этого существа, но решила, что все это подождет до утра. А теперь она хочет спать, только спать… Дневной свет прогонит ночной кошмар и окажется, что клумбу истоптала какая-нибудь бродячая собачонка.

Но перед рассветом начался дождь, который смыл все следы.

Как только Ферн поднялась, она кинулась к окну Под окном она увидела Уилла в пижаме и тапочках — он исследовал клумбу.

— Быстренько наверх и одеться! — крикнула Ферн и добавила: — Ну, нашел что-нибудь?

— Нет. Шел сильный дождь. — Его злое лицо было испачкано землей. — Ты тоже слышала?

— Да. Поднимайся.

Уилл вошел в заднюю дверь, а ее глаза автоматически обратились к дорожке на склоне холма. При ярком утреннем освещении она уже не могла ошибиться.

Наблюдатель исчез.

— Это был не барсук, — сказала Ферн за завтраком. — Там и не было никаких следов. Существо было большое и черное, это все, что я смогла увидеть. — Ей не хотелось говорить о силе, которая чуть не вытащила ее через окно. Ферн не хотела поддаваться нереальным ощущениям.

— Собака? — предположил Уилл.

— Может быть.

— Или волк?

— В Британии давно уже нет ни одного волка.

— Предположим, он сбежал из зоопарка, — настаивал Уилл.

— Но почему он хотел проникнуть в дом? Сбежавший волк бродил бы по пустошам и убивал бы овец. Может быть, это и был волк, но я в этом сомневаюсь. Тем более что поблизости нет зоопарка.

Затем наступила долгая пауза, сопровождаемая хрустом кукурузных хлопьев.

— Вспомни Шерлока Холмса и не исключай не возможного, — сказал наконец Уилл. — Конан Дойл был убежден в существовании сверхъестественного. С этим домом происходит что-то очень странное. Я все время об этом думаю. Ты тоже думаешь, только ты такая взрослая, что не позволяешь себе верить во что-то необычное. Не хотелось бы мне так повзрослеть! Ты вообще знаешь об опытах ученых по поводу телекинеза? Ты знаешь, что за каждым углом нас поджидает параллельный мир? Ты знаешь…

— Прекрати, — сказала Ферн. — Я не так скучна, как тебе кажется, просто я скептик. А ты знаешь… знаешь, что камень в виде сидящего на вершине холма человека то появляется, то исчезает? Он был там все выходные, а сегодня утром пропал. Ну и что теперь с твоим «Аты знаешь…»?

— А может быть, это человек? — неуверенно сказал Уилл, пытаясь сдержать себя. — Какой-нибудь бродяга…