Страница 12 из 83
– Кто навел? Из?..
– Да нет, не наши. Это, конечно, только предположения. Никаких прямых доказательств у меня, естественно, нет. Но уж больно все сходится. Короче, американец один навел. По имени Найджел Шорт. Представитель «Локхида»... авиастроительной компании «Локхид Мартин». Я его перед этим где-то год назад, в июне две тысячи первого, на авиасалоне в Ле Бурже охаживал. Он тогда вроде неплохо сначала на контакт пошел, а потом, после салона, куда-то слинял, и с концами. Я потом обо всех этих наших встречах отчет подробный написал. Его сюда тоже в свое время отправили. Если интересно, можно посмотреть.
– Посмотрим. А... о вашей той... первой встрече с Мэтью вы ничего не писали?
– Нет.
– Почему?
– Я не знаю.
– Может быть, если бы сразу написали, потом... ничего бы и не было?
– Может быть... Да ведь, собственно, и писать-то особенно было не о чем. Я же говорю, сам к ней подошел. Потом уже, после выставки, на фуршете. Сейчас и не вспомню-то даже, какой предлог нашел, чтобы в контакт вступить. И потом тоже, в разговоре, инициатива все время моя. Она только да, нет, хи-хи, ха-ха. И разговор, в общем-то, ни о чем. Раз только обмолвилась, что она якобы лично знакома с Аленом Жупе... Это в то время премьер-министр, у французов, и даже, мол, делала его снимки во внеслужебной обстановке.
– Ну вот, а вы говорите, не о чем было писать.
– ...Ну... думал... встретимся еще... проверю. Насколько это соответствует... Журналисты, они ведь... известное дело... любят всё приукрасить. Приврать.
– А вы тогда договорились о встрече?
– Нет. Просто... визитками обменялись. Там у нее служебный телефон только указан был. В бюро этом... в «Ассошиэйтед». Я потом несколько раз туда звонил, ее там никогда было не застать, ну и... как бы всё... забыто. Контакт сорвался. Чего об этом писать. Это была моя первая ошибка... Потом, где-то через месяц, – бамц, внезапная новая встреча. На автошоу. И снова все как будто случайно. Я ее первый увидел, опять же сам подошел.
– А что это за автошоу?
– Выставка автомобилей. Международная. В Париже тогда проходила. Новые модельные ряды выставляли.
– А если это было не случайно, откуда она, как вы думаете, могла...
– Узнать, что я тоже на выставку отправлюсь? Да пасли уже как-то, наверно.
– А что? Автомобилями интересуетесь?
– Да от Шорта того же. Мы же с ним, в промежутках между самолетами, еще и машины обсуждали. Он ведь тоже оказался... любитель.
– Та-ак.... А... шоу это большое было? Я имею в виду по...
– Я понял. Да, несколько здоровых павильонов.
– И где же вы там умудрились на нее набрести?
– А в самом популярном месте. Там устроили премьерный показ нового спортивного «Мерса». Модель Цэ-Эл-Ка. Вот возле него я ее и высветил. Ее взбитую рыжую прическу.
– А дальше?
– А дальше... пообедали вместе... На следующий день поужинали. Потом... потом встретились еще раз, снова днем, и она сказала мне, что собирается в Мюнхен, на фестиваль пивной, октоберферст, на закрытие.
– И пригласила вас с собой?
– Не то чтобы пригласила... Скорее поманила... так... нехотя... дразня. Она любит дразнить. И умеет.
– Вы согласились?
– Нет. Но и не отказался. Как-то так ушел от ответа. Отшутился. Но в каком отеле она остановиться собирается, все-таки спросил.
– А потом?
– А потом... она уехала. В середине недели. Подошли выходные. В пятницу, с утра, как назло, с женой из-за чего-то ни с того ни с сего полаялись. Ушел на работу, в посольство. Там тоже какая-то бодяга, вконец настроение испортили. Тут рыжие волосы вспомнил. Думал потом весь день, все... взвешивал... колебался. А потом махнул рукой, была не была. Никому ничего не сказал... жене соврал только, что на выходные уезжаю из Парижа, с заданием, сел в самолет и... в Мюнхен. Это была моя вторая ошибка.
– Ну, наверно, уже не вторая, а...
– Наверно. Но эта ошибка была уже... непоправимая. Как говорится, переступил роковую черту. И... в пропасть. После уик-энда этого... пивного мы стали встречаться уже практически каждую неделю. Сначала я немного опасался, конечно, по привычке. Подвоха какого-нибудь ждал. Но... месяц прошел, другой. Третий. Кроме... амурных дел, ничего. Тишина. Никаких разговоров о работе. О посольстве. Никаких скользких тем. Закидонов. Ничего.
– Но вдруг... в один прекрасный день...
– Но вдруг, в один прекрасный день, заявляет. Она мне. Хочу, мол, поговорить с тобой на одну интересную, но немного деликатную тему. Какую тему? А вот. Бразилия, по слухам, приняла решение полностью модернизировать свои ВВС и собирается организовать грандиозный тендер на поставку ей истребителей. Куш солидный, речь может идти о девяти нулях. За этот кусок, уже официально заявили, будут бодаться шведы с англичанами, французы со своим «Миражом», ваши два – «МиГ» и «Сухой». И еще... американский «Локхид»... Ну и прекрасно, говорю, а при чем здесь я?.. При том. Я знаю, мол, что у тебя есть кое-какие связи в вашей авиационной промышленности... Я ей, а откуда вдруг такие сведения? Она: а тебя, мол, прошлым летом в Ле Бурже видели. Ты там постоянно с авиаторами вашими терся. Ну, я, естественно, сразу же догадался, откуда ноги растут. Меня с этим Шортом парень наш из Рособоронэкспорта как раз и познакомил. Да и вообще... понял я уже, что к чему. И что дальше последует. На один вопрос пока только четкого ответа найти не могу, знают ли они, что я под «крышей», либо просто думают, что «чистый» посольский.... Как и следовало ожидать, в конечном итоге она мне практически прямым текстом говорит: любая информация, которая поможет «Локхиду» выиграть тендер, будет стоить столько, сколько ты, мол, в посольстве за всю свою жизнь не заработаешь. Я сижу, молчу, вроде как предложение обдумываю, а сам рассуждаю. Первый пробный шар запущен. Сейчас проверят, как реакция, пойдут дальше. Ну хорошо, влип я, да. Попался как последний молокосос. Ну а, с другой стороны, что у них против меня. Реально. Да ничего, кроме адюльтера. Ну будет разбирательство. Наверняка прощай Париж. Весьма вероятно, прощай чекистская карьера. Но ведь не смертельно. Если они хотят меня на этом взять – глупо. Сами должны понимать. Значит, что тогда? Непонятно. Но в подобных ситуациях лучше не рассуждать, а просто делать ноги. Как вы сами прекрасно знаете. Полезней для здоровья. Значит, что надо быстренько свернуть беседу, вежливо и культурно попрощаться и... адьё а жаме[18]. Встаю, прощаюсь. А она мне – подожди еще минутку. Тут с тобой один человечек парой слов перекинуться хочет. И на тебе, из соседней комнаты... а это у нее все в квартире было, на рю[19] Виталь, выходит молодец, невысокий такой, правда, так... ничего, крепенький. Волосы бобриком. Представляется: Джеффри Нортон. Представился и...
– И что?
– И... без долгих предисловий... достает диктофон... примерно такой же, как вон у вас, и... включает. А там... на пленке... мои разговоры в посольстве. У нас, в «бункере». За последние месяца два. После того, как у меня с этой рыжеволосой все закрутилось. И что с Минаевым говорили, и с Ивановым. И с остальными резидентурскими. И даже то, что на общих совещаниях обсуждали. И... вот это... меня, конечно, уже подкосило. Сломало. Как будто обухом по голове. Я даже в страшном сне вообразить себе такого не мог. Если, допустим, они мне радиожучка куда-нибудь запрятали, так этот номер никак пройти не мог. У нас же везде датчики. Зафиксировали бы. Электромагнитное излучение. А если жучок обычный, записывающий, то его ведь особо миниатюрным никак не сделаешь. Звуконоситель же место занимать должен, если, конечно, по времени надолго рассчитан. В конечном итоге оказалось, они мне в туфли записывающее устройство вставили. В каблуки. И когда успели. В Мюнхене еще, наверно. Я тогда с ней два дня по городу в кроссовках расхаживал. А ботиночки в это время в отеле, в шкафу стояли. Якобы.
18
Adieu a jamais. – Прощай навеки (фр.).
19
La rue – улица (фр.).