Страница 9 из 18
Еще с парижских времен я сохранил корешков в Еврокомиссии по правам человека, друзей на Радио Либерти и подружек в «Эмнести Интернэшл». Едва Фердика брали за яйца, Европа поднимала хай и последовательно вступалась то за писателя-нонконформиста, то за радикала-диссидюгу, то за идейного лидера сексуал-меньшинств. Сейчас я проходил по графе меньшинств конфессиональных. Даже живым богам надо уметь прикрывать задницу. А я бог сообразительный, и даже о-о-очень…
– О-о-о! – хором простонали Марта с Марией, которых охватывал религиозный экстаз всякий раз, когда я погружался в мысли.
Они считали, будто я таким манером подключаюсь к Мировому Свету. Ну типа врубаю свой лампешник в общую розетку с Христом, Буддой и прочими компаньонами. В отличие от многих, Нектарий терпим к иным конфессиям, не упорствуя в эксклюзивности. Я не лошадь, у нас не гандикап. Пусть расцветает сто цветов и побеждает дружба. Аз есмь, чего и другим желаю.
Между тем обе дурочки в дружном порыве восторга ухитрились чуть не уронить мою резную, тисового дерева, скамеечку для ног. Это не телки, это целые коровы, разозлился я. С такими тупицами бесполезняк строить Град небесный. Обязательно завалят процесс: кирпичей вовремя не привезут, раствора не приготовят или трубы припрут не того диаметра…
– Несите ужин, что ли, – сварливым тоном приказал я. – Ну чего стоите? Видите, ваше божество проголодалось.
Марта с Марией, обгоняя друг друга, кинулись за дверь и явились с подносами. Вечерний прасад, извольте кушать: разноцветные шарики, кубики, пирамидки и прочая хрень, в которой не было ни грамма мяса. Даже внешне все смахивало не на жратву, а на детский конструктор. Ведическая традиция предписывала готовить пищу в состоянии духовной сосредоточенности, думая о том, что блюда будут предложены богу. Но что делать, если пустоголовые адепты думать не обучены в принципе? Что? А, собратья? На таком вопросике даже ты, о премудрый Кришна, поплыл бы наверняка.
Безо всякого удовольствия я съел несколько гороховых пакоров, затем еле-еле изжевал большой липкий расагул в вишневом сиропе. На соевые бургеры сил не хватило. Какая же гадость эта ваша ведическая кухня! Нет, с вегетарианством пора кончать, твердо решил я. С первого числа позволю адептам – а главное, себе – мясоедение. Объясню, что делаю поблажку по многочисленным просьбам тру… да ни хрена не стану объяснять! Бог я или не бог? Сам ввел пост, сам и отменю. И точка. Скажу, что немного свинины только укрепит карму. Аллаху с Иеговой – тысячу извинений.
Отослав сестричек за дверь, я забил на Полезный Энергетический Коктейль из сухофруктов с медом и вытащил из заначки банку джин-тоника. Надо было включать ящик – скоро начиналось это прикольное шоу с мальчиками-угадайчиками. Пока же по ТВ гоняли караоке. Прыщавая девица и длинноволосый урод, косясь на монитор, тянули бодягу про опавший клен. Оба громко фальшивили, отставали на два такта, зато были крайне довольны собой.
Ох уж эти караоке, вздохнул я. Ох уж все эти суши, фукуямы, мураками и прочие гримасы Восходящего Солнца. Не то мы берем у япошек. Взять того же Асахару. Сучонок был редкостный, но какую дисциплину у своих навел! Спросит адепта: «Отчего сакэ не нагрето?» – и все, может больше не беспокоиться. Тот сам все поймет и бросится точить ножик, чтобы выпускать себе кишки. А наши адепты будут лупать глазами, не разумея всей глубины своего ничтожества. Их даже на конюшне пороть, наверное, неинтересно. Хотя… как только заведу себе конюшню, ради эксперимента попробую. У меня и плетка где-то валяется – осталась со времен краткого увлечения Захер-Мазохом.
На экране уже нарисовалось пацанье со своим шоу, пора добавлять звук. Я люблю смотреть, как припрягают деток: такое нарочно не выдумаешь. Вот и сегодня пара их версий меня посмешили. А после слов олигофрена в кудряшках о том, что под маской – сам президент Волин, я аж захрюкал от удовольствия. Как же, дождешься эту публику в прямом эфире! Щас. Держи карман шире.
В бытность мою кандидатом в президенты России я один явился на теледебаты; прочие, в том числе и действовавший, со страху наложили в штаны. И покушением на себя, кстати, похвастать могу тоже только я. Настоящим взрослым терактом – не какой-нибудь паршивой китайской пиротехникой. Уж взорвалось так взорвалось. Новенький, едва растаможенный «линкольн» – на кусочки. Царство небесное шоферу и охраннику Кораблеву. Если б подлые скупердяи вроде Звягинцева не обломили мне кредит, мое израненное тело точно вышло бы во второй тур. Но меня не избрали, и другого раза не будет: с политикой я завязал. Все, амбец. Когда хирурги сшили мою плоть, а реаниматоры вдохнули в нее немножко духа, я очнулся просветленным. Фердинанд умер, да здравствует Нектарий. Я избран без голосования, живые боги выше мирской суеты. За это их не взрывают в их собственных машинах.
У изголовья кровати пискнул телефон. Поскольку Марту с Марией я сам же отослал из комнаты, мне ничего не оставалось, как приглушить телек и ответить лично. Хоть не божеское это дело.
– Кто? Чего надо?
– Это мы, Учитель! – восторженно булькнуло в трубке. – Мы на сегодня тако-о-о-е придумали! Всех на уши поставим!..
– Не называйте меня Учителем! – заорал я в ответ. – Сколько раз вам говорил: забудьте мой номер, дебилы! Я теперь не ваш Учитель, поняли?!
В сильнейшей досаде я швырнул трубку на стол и чуть не кокнул экран телевизора. Как же меня достали эти голоса из прошлого! Совсем юные кретины из партии национал-возрождения, которую я раньше возглавлял, теперь выросли в молодых кретинов, но по-прежнему хотят поведать о своих подвигах их бывшему дуче… А еще мне порой звонят гомики и тихо рыдают в трубку. Их партией я тоже когда-то руководил.
Господи Иисусе, мысленно воззвал я к коллеге, отчего же жизнь такая длинная?!
7. КАХОВСКИЙ
Нарисованная летучая мышь взмахнула черными крыльями на желтом фоне и очистила «Outbox». Свежий обзор Сергея Иванова ушел в редакцию «Бизнес-новостей», где и выйдет в завтрашнем номере. Главный редактор, надеюсь, будет им доволен. А почему б ему, собственно, не быть им довольным? Серега Иванов – неплохой аналитик, с опытом как минимум трех удачных прогнозов колебаний российского рынка ценных бумаг и без неудачного опыта сидения в российской тюрьме. Что немаловажно.
Когда я условно-досрочным путем обменял четырехместные хоромы в Бутырке на однокомнатную конуру в хрущевке, три газеты подряд не захотели брать на службу кандидата экономических наук Сергея Каховского. «Свободная» дипломатично сослалась на нехватку вакансий. «Курьер» объявил, что уже полгода как упразднил у себя отдел экономики, но если я захочу поработать репортером светской хроники… «Телеграф» ответил длинными гудками: тамошний редактор Ветлугин, думаю, увидел мой номер на определителе и забоялся даже словечком перемолвиться с врагом народа. Только «Бизнес-новости» дали мне место обозревателя, да и те попросили о псевдониме. Я не стал капризничать. Бога ради, вот вам безобидный товарищ Иванов. Устроит? О’кей.
Брать погоняло с хитрым намеком, вроде Бестужева или Муравьева, не хотелось до тошноты. Мне хватило по горло бульварного романа «В объятьях олигарха». У главного героя этой книжки была моя внешность, похожий бизнес, декабристская фамилия. Пока я парился в Бутырке, изучая свое неподъемное «дело», мой двойник Серж Рылеев перепрыгивал от одной девки к другой, на лету делая пиф-паф соперникам по гешефту и койкам. Под конец родная жена ухлопывала его метким броском гранаты-«лимонки». Авторша романа, массивная бабища в тоненьких очечках, оказалась – по случайному, конечно же, совпадению! – родной сестрой гособвинителя на моем процессе: оба жирные, сытые, холеные. С такими круглыми рожами очень хорошо радеть о бедном народе, ограбленном проклятыми олигархами. Одна половина этого родственного дуэта обобрала меня до нитки в пользу государства и навесила срок во славу его же. А вторая, выходит, еще и наварила на мне приличные бабки. Да потом у мадам хватило наглости прислать мне в камеру книжку с коробкой конфет и письмом: мерси, дорогой друг, вы вдохновили меня на литературный шедевр. Письмо я тут же использовал в сортире. Конфеты не глядя подарил вертухаю. Но романчик оставил и храню до сих пор. Полезная книжка! После Бутырки талисман этот не раз превращал мою безнадегу в холодную ненависть, спасая от жгучего желания сдохнуть. Я, значит, пульну себе в висок, а эта толстая парочка будет кушать фуа-гра и запивать шабли? Не дождетесь! Я поживу, господа, вас не спросясь.