Страница 45 из 89
Я приложил массу усилий для достижения полного контроля над телом и понимание, что сейчас оно повинуется приказам кого-то другого, сильно меня напугало. Впрочем, продлилось это чувство недолго, на смену ему пришла странная эйфория. Потребовалось некоторое время на осознание — это не мои чувства. Для меня живая кровь всегда была не более, чем источником энергии, я никогда не испытывал настолько всепоглощающего экстаза и ощущения глубины вкуса, как сейчас. Проклятье, как же вампиры обуздывают себя, усмиряют жажду? Или дело во мне? Невольно я подался назад, подальше от испытываемых Татьяной эмоций.
Действительно, просто, Звенислав не солгал. Хватило небольшого мысленного усилия, чтобы отстраниться от чужих чувств. Они остались где-то на грани восприятия, я смог слегка расслабиться и осмотреть зал. Пульсирующие линии на месте алтарной плиты, тусклые ауры вампиров, живые краски кицуне. И огромная тень, несущая запахи моря, мрака, силы и ощущение великого знания, неподвижно застывшая у самой стены. Впрочем, неподвижно ли? Аура незнакомого мага постоянно кружилась, плавно перетекая из состояния в состояние, тем не менее, создавая впечатление чего-то статичного. Внезапно маг кивнул, приветствуя меня, словно говоря: «Продолжай, ты все делаешь правильно».
Собственно говоря, мое активное участие больше не требовалось. До конца ритуала я так и стоял, отгораживался от излучаемого вампирессой кайфа и наблюдал за действиями Звенислава. Мастер города творил нечто совершенно недоступное моему пониманию, причем, как я понял с некоторой оторопью, некоторые его воздействия мне даже не видны. Потоки силы исчезали в неожиданных местах, чтобы появиться из ниоткуда. Сегодняшний день горазд на щелчки по носу, учтем на будущее, что не все типы энергии можно увидеть. Проклятье, придется больше времени уделять развитию мистического зрения, если можно употребить такой термин.
Наконец линии узора погасли, Звенислав сошел со своего места и подошел к лежащей на полу Татьяне. Присел, что-то проверяя. Плита загораживала от меня тело вампирессы, поэтому я не видел, произошли ли с ней какие-либо изменения. Впрочем, ей в любом случае придется долго учиться, освоиться с новыми способностями всегда сложно. Если таковые способности появились. Судя по виду мастера города, ритуал прошел удачно, но он ничего не сказал подошедшему Харальду, а обратился ко мне:
— Неделю-другую могут оставаться остаточные явления, пока связь между вами не рассеется окончательно. Старайся не волноваться, твои эмоции слишком сильно отразятся на ее состоянии — Звенислав проводил взглядом Харальда, выносящего укутанную в плащ вампирессу. Затем он обернулся к неподвижному магу. — Мастер Адапа, я надеюсь, вы убедились в справедливости моего мнения?
Фигура плавно и стремительно скользнула к нам, двигаясь с нечеловеческой пластикой. Теперь стал понятен источник мучавшего меня смущения — прежде я не встречал представителей этой расы, даже не представлял себе, кто это может быть. Не наг, хотя и ноги у него тоже отсутствовали, описание ауры нага я читал. Тем временем существо заговорило, его слова возникали прямо в моем сознании.
— С радостью вижу, опасения излишни. Сотворенный, но не созданный. Братья счастливы есть/будут. Ухожу с миром.
Глядя на дверной проем, в котором скрылся странный пришелец, я осознал, что чего-то не понимаю. Звенислав с улыбкой пояснил.
— Когда-то его раса создала похожих на тебя существ. Люди, знаешь ли, не первые существа, возжелавшие получить армию неуязвимых слуг. Дорога, по которой пошел Малик, проторена не одним поколением магов, просто твой творец прошел по ней немного дальше своего поколения.
Только маги не желают понять очевидной истины. Из любой темницы рано или поздно найдется выход, а любой раб однажды взбунтуется. И чем дольше срок заключения, тем страшнее и беспощаднее станет мстить узник своим бывшим хозяевам. Если же этот раб изначально создавался для боя, обладает неуязвимостью к магии, способен напрямую черпать силу из нижних пластов и призывать оттуда же родственников на подмогу, справиться с ним будет сложно. Очень сложно.
Ты, к счастью, не владеешь магией, впрочем, это надо проверить. Но при твоем творении использовались души и тела Скользящих-в-небытии, а со времен великой войны дагоны пристально наблюдает за всеми существами, имеющими родню на Той стороне. Поэтому мастер Адапа сначала съездил в Братство Щита, осмотрел Альберта, сейчас убедился в твоей способности себя контролировать, если появится кто-то еще, проверит его. Он должен убедиться, что ваша раса не представляет угрозы.
— Нас всего-то двое.
— Ну и что? — слегка пожал плечами вампир. — В будущем вас может стать намного больше. Людей поначалу тоже было немного, и они казались такими слабыми…
— Дагон? — внезапно дошло до меня. — Разве кто-то из них еще остался на Земле?
— Единицы, с каждым столетием их все меньше. Адапа — один из последних.
Эмоции брызгали из Чистого Родника фонтаном, хотя она и пыталась их скрыть за маской спокойствия. Получалось плохо. Время от времени сияющая улыбка прорывалась-таки на губы, преображая ответственную наследницу клана в шаловливую девчонку. После недавнего поединка с Андреем это первый раз, когда она находится в хорошем настроении. Кажется, ее обидело, что я уехал и не предупредил о готовящейся схватке, обо всем она узнала позднее, от кого-то из кицуне.
— Я видела настоящего дагона! Максим, ты представляешь! Не русалку какую-нибудь, не сида, а дагона!
— Поздравляю.
— Ты не понимаешь! Бабушка, сколько раз ты их видела?
— Шесть раз — задумчиво сказала Ступающая Мягко, глядя в окно машины. — За всю жизнь шесть раз. Как вы себя чувствуете, господин Максим?
— Со мной все хорошо, благодарю.
— Никаких головных болей, ощущения чужого взгляда, немотивированного желания что-то делать?
— Нет. Могу я узнать, чем вызван такой вопрос?
— Искренней заботой о вашем благополучии, господин Максим — старая кицуне сложила пальцы домиком. — Мне не нравятся слова Звенислава об остаточной связи между вами и вампирессой. До тех пор, пока ваша кровь окончательно не усвоится организмом Татьяны, вы будете уязвимы. Звенислав назвал крайним сроком две недели, и, безусловно, он намного лучше меня владеет всеми аспектами магии крови. Но и он может ошибаться.
— Значит, в ближайшее время мне придется подумать о том, как разорвать эту связь. Если потребуется.
Старейшина красноречиво промолчала.
Опять дождь. Мерзкий дождь, мерзкая погода, мерзкий город. Слабый, чуть накрапывающий, своим еле слышимым шумом доводящий до исступления. Не хочется двигаться. Мысли текут по кругу. Сегодня впервые со дня перерождения спал шесть часов. Хочется еще. Голова болит. У меня может болеть голова? Получается, может. Стук в дверь, чего-то хотят. Плевать. Все плохо. Малика не нашел, время потерял. Ушли. Хорошо, что ушли, шевелиться не хочется. Ничего делать не хочется…. Снова стук. Кричат. Мешают. Пусть уйдут. Сломали дверь. Зачем? Не знаю. Чистый Родник. Смотрит.
Я лежал на низкой кровати в своей комнате над рестораном, вокруг толпились испуганные кицуне. Рядом присела Шелковая Шубка с каким-то отваром, сбоку с закрытыми глазами застыла Чистый Родник. Я проверил свое тело, отметил расплывшуюся форму и первым делом сформировал голосовые связки, остальное ждет.
— Что со мной?
Чистый Родник посмотрела на меня, в глазах у нее плескался страх. Да, должно быть, сейчас я представляю неприятное зрелище. Нервно вздохнув, она ответила:
— Кто-то подселил в Татьяну духа, сумел взломать установленную вампирами защиту. Из тебя вычерпали почти все силы.
— Как такое возможно?
— Вампирессу держали в старом святилище, надеялись поскорее приживить твою силу. Звениславу пришлось заново устанавливать защиту, и какой-то маг сумел ее обойти. Сейчас его ищут. Татьяна пострадала, но не так сильно, как ты. Она вовремя заметила чужое влияние, и, в отличие от тебя, умеет сопротивляться. Тогда дух стал качать силу из тебя, вы же до сих пор едины, а твоя оболочка защищает только от внешних воздействий. — Кицуне устало потерла глаза, обратила внимание на стоящие торчком уши сородичей и скомандовала. — Оставьте нас.