Долгая ночь

Владельцы гостиницы, Доббсы, были пожилой парой, с которыми Билл, очевидно, познакомился по дороге в Мидоуз, когда планировал наш маршрут. Они знали, что он вернется сюда со своей невестой. Мистер Доббс был высоким, худым человеком. Его сияющую лысину, усыпанную темными старческими пятнами, обрамляли седые пряди волос, похожие на стальную стружку. У него были маленькие светло-карие глаза и длинный узкий нос, который доходил до самого рта. Из-за своего роста и худобы, а также лицом он напоминал мне чучело. У него были большие руки с длинными пальцами, и он постоянно нервно потирал ладонями во время разговора. Его жена была такой же высокой, но гораздо полнее, с плечами как у лесоруба, и большой тяжелой грудью. Она стояла в стороне, поддакивая всему, о чем говорил ее муж.

– Мы надеемся, что вам будет уютно и тепло и вы восхитительно проведете у нас время, – говорил мистер Доббс. – А Марион приготовит для вас самый лучший завтрак, правда, Марион?

– У меня каждый день хорошие завтраки, – заметила она, но улыбнулась. – Но завтрашний будет просто исключительным, отвечающим ситуации, и все такое.

– Полагаю вы оба проголодаетесь, – добавил мистер Доббс, подмигивая и улыбаясь Биллу. Тот пожал плечами и тоже улыбнулся.

– Думаю, да, – ответил он.

– Все готово, как вы и заказывали, – сказал мистер Доббс. – Хотите я снова все вам покажу?

– Нет, не стоит. Сначала я покажу своей невесте комнату, а затем я спущусь за вещами.

– О, вам помочь? – спросил мистер Доббс.

– Не стоит. Сегодня энергия у меня бьет через край. – Билл взял меня за руку и повел к лестнице.

– Ну, спите спокойно и смотрите, чтобы вас не покусали клопы, – пожелал нам мистер Доббс.

– У нас нет клопов, Горас Доббс! – воскликнула его жена. – И никогда не было.

– Это просто шутка, мамочка, просто шутка, – пробормотал он и заторопился прочь.

– Поздравляю, – крикнула нам миссис Доббс, прежде чем последовать за своим мужем. Билл кивнул и повел меня вверх по лестнице.

Комната была милой. В ней стояла широкая кровать со спинкой, украшенной орнаментом, на которой лежала перина, покрытая одеялом в цветочек, и две огромные подушки. На окнах были яркие бело-голубые занавески. Пол из твердой древесины был так отполирован, что потерял свой естественный цвет. Возле кровати лежал мягкий шерстяной коврик кремового цвета. На обоих ночных столиках стояли медные керосиновые лампы.

– Сцена соблазнения, – радостно объявил Билл. – Тебе нравится?

– Очень мило, – согласилась я. Зачем сваливать мои несчастья на Доббсов, думала я, или на этот маленький уютный дом.

– Я положил глаз на это место, – похвалился он. – Владельцы этой гостиницы работают не покладая рук. Я ехал и думал о нашей первой ночи, и как только мне на глаза попалось это место, я нажал на тормоз и заказал комнату. Обычно я забочусь о том, чтобы доставить женщине удовольствие, ты это знаешь.

– Судя по словам священника, теперь я для тебя не просто женщина. Он упоминал такие слова как муж и жена, – сухо сказала я. Билл засмеялся и показал, где расположена ванная комната.

– Я принесу наши чемоданы, а ты тем временем устраивайся поудобнее, – сказал он, кивая на кровать, – и будь готова.

Он провел кончиком языка из одного уголка рта в другой и, повернувшись, бросился вниз.

Я села на кровать и сложила руки на коленях. От мыслей о том, что меня ждет, мое сердце заныло. Через несколько мгновений я должна буду покориться человеку, которого едва знаю. Он узнает самые интимные части моего тела. Все это время я старалась убедить себя, что пройду через все это, закрыв глаза и притворившись, что Билл Катлер – это Нильс; но теперь, когда я здесь и мне остается всего несколько минут, я поняла, что невозможно вычеркнуть реальность и переместиться в мечту. Билл Катлер не тот человек, которому отказывали бы.

Мои пальцы дрожали, колени тряслись, а на глаза наворачивались слезы. Маленькая девочка внутри меня умоляла о пощаде, звала маму. Что мне оставалось делать? Просить мужа быть добрым и дать мне еще немного времени? Стоит ли мне рассказать о своей ужасной жизни и искать у него сочувствия? «Нет», – ясно и четко произнесла другая часть меня. Билл Катлер не тот человек, который все поймет и проникнется. Он не был джентльменом Юга ни в каком смысле этого слова. Мне вспомнились мудрые слова Генри: «Ветка, которая не гнется под ветром – ломается». Я глубоко вздохнула и проглотила слезы. Билл Катлер не увидит на моем лице ни страха, ни слез. Да, ветер переносит меня из одного места в другое, и по-видимому, с этим уже ничего не поделаешь, но это не значит, что я буду стонать и плакать. Я буду двигаться быстрее ветра. Я буду сильнее гнуться. Я сделаю этот дьявольский ветер бессильным, и сама понесу бремя своей судьбы.

К возвращению Билла в спальню с багажом я уже разделась и легла под одеяло. Он задержался в дверях, его глаза были полны удивления. Я знала, что он ожидал сопротивления, даже надеялся на него, потому что тогда он смог бы мной помыкать.

– Ну-ну, – сказал он, ставя сумки на пол. – Ну-ну.

Он, крадучись, как кот на охоте, обошел вокруг меня, готовый прыгнуть.

– Ты что – приглашаешь?

Я хотела сказать «Давай покончим с этим», но мои губы остались сомкнутыми, и я следила за ним взглядом. Он снял галстук, и буквально бросился в атаку на свою одежду, нетерпеливо расстегивая пуговицы и молнии. Я должна была признать, что он был хорошо сложен, строен и мускулист. То, как я разглядывала его, заставило Билла отпрянуть и остановиться перед тем, как окончательно раздеться.

– Твое лицо не похоже на лицо девственницы, – произнес он. – Ты выглядишь слишком спокойной, как будто у тебя есть опыт.

– А я и не говорила, что я девственница, – ответила я. Билл открыл рот и вытаращил глаза.

– Что?

– Ты ведь тоже не говорил, что ты – девственник, так? – подчеркнуто спросила я.

– Ну, послушай. Твой отец сказал мне…

– Что сказал?

– Сказал мне… сказал мне… – заикался он. – Что у тебя никогда не было приятеля, что до тебя… никто не дотрагивался. Мы заключили сделку. Мы…

– Папа многого не знает о том, что происходит в Мидоуз. Он все время был в разъездах, играл в карты или пьянствовал, – сказала я. – Ну? Не хочешь ли ты теперь отвезти меня назад?

– Гм? – Он был ошеломлен.

– Все эти волнения нагнали на меня дремоту, – сказала я. – Я, пожалуй, вздремну немного. – Я повернулась к нему спиной.

– Что? – сказал он. Я улыбнулась про себя и ждала.

– Минуточку, – наконец проговорил он. – Это наша брачная ночь. И я не собираюсь спать.

Я не ответила. Я ждала. Он еще что-то там бормотал, и через мгновение он оказался в постели рядом со мной. Некоторое время мы просто лежали рядом: Билл – глядя в потолок, а я, свернувшись калачиком. Наконец, я почувствовала его руку на моем бедре.

– А теперь, послушай, – сказал он. – Что бы там ни было, мы муж и жена. Ты миссис Лилиан Катлер Вторая, и я требую своих супружеских прав.

С этими словами он повернул меня к себе. В это мгновение его руки скользнули по моему телу, а губы прижались к моим. Мои губы разомкнулись под его долгим поцелуем. У меня перехватило дыхание, потому что его язык коснулся моего. Билл засмеялся, отстранив голову, и снисходительно посмотрел на меня.

– А ты не такая уж и опытная, не так ли?

– Ну, уверена, не настолько, как все те женщины, которых ты знал, – ответила я.

– Ты гордая молодая женщина, Лилиан. Я уже вижу, как ты станешь преуспевающей управляющей Катлерз Коув. Да и я не так уж плох, – сказал он, повторяя это больше для себя, чем для меня.

Он наклонил свое лицо к моему и покрывал поцелуями мои глаза, щеки, подбородок. Двигаясь вниз, целуя грудь и постанывая. Он прижимался носом к моей груди, вдыхая запах моей кожи. И, несмотря на отвращение, мое любопытство, подогреваемое возбуждением, уносило меня туда, куда я даже не ожидала. Я вскрикнула, когда он, опустившись ниже, задержался у пупка.