Ловушка для демона

– Если ты хочешь идти в Гвандиакан, то будь осторожен, так как в городе очень неспокойно. Солдаты арестовывают детей-бродяг и беспризорных на улицах, как говорят, по приказу самого вазама. Многие очень озлоблены этим, а самые бедные районы города сидят, как на вулкане, ожидая только искры, чтобы взорваться пламенем. Улицы Гвандиакана могут быть залиты кровью из-за этого.

– Я видел кровь и раньше, – сказал он мрачно и побежал по увешанному гобеленами коридору. – Панджар! Мне нужна моя лошадь и немедленно!

Наполовину проснувшись, Виндра потянулась на подушках, заметив лениво, что лампы уже зажжены и что становилось темно. Она внезапно нахмурилась. Кто-то покрыл ее тонким шелковым покрывалом. Она изумленно открыла рот и плотнее завернулась в покрывало, увидев приближающуюся к ней Чин-Коу. Кхитаянка держала в руках стопку разноцветного шелка.

– Я принесла вам одежду, – сказала Чин-Коу.

Виндра надела длинную рубашку через голову.

– А что заставило тебя подумать, что мне нужна одежда? – надменно и требовательно спросила она.

– Прошу прощения, – сказала Чин-Коу и встала, чтобы уйти. – Без сомнения, когда вы захотите одеться, вы сможете позвать своих слуг. Я оставляю вам шелковую рубашку, так как похоже, что вы именно это хотите сделать.

– Подожди! – Виндра, покраснев, схватила рубашку и нервно смяла мягкую материю. – Я не знала этого. Поскольку ты принесла мне одежду, ты вполне можешь оставить ее здесь.

Чин-Коу приподняла бровь.

– Вам совсем ни к чему говорить со мной таким тоном. Я очень хорошо знаю, чем вы занимались с ченг-ли, который зовет себя Патилом.

Виндра простонала, и краска смущения еще больше залила ее лицо. Через секунду дочь купца смягчилась.

– Я занималась тем же с ченг-ли, который зовет себя Хасаном. Теперь я знаю твой секрет, а ты знаешь мой. Ты боишься только позора, который будет известен твоим слугам. Плетка моего дяди наказывает гораздо больше и сильнее, чем просто стыд.

Виндра уставилась на кхитаянку, как будто увидела ее в первый раз. И не то что она совершенно не замечала раньше Чин-Коу, но она была племянницей торговца, а племянницы купцов конечно же не могли чувствовать так же, как женщина, в жилах которой течет кровь Кшатриев. Или она чувствовала то же самое?

– Ты любишь его? – спросила она. – Я имею в виду Хасана.

– Да, – сказала горячо Чин-Коу. – Хотя я не знаю, чувствует ли он такую же любовь ко мне. Ты любишь человека, которого зовут Патил?

Виндра отрицательно покачала головой.

– С таким же успехом можно любить и тигра. Но, – добавила она с лукавством, которого не смогла скрыть, – когда тигр занимается любовью с тобой – это очень приятная вещь.

– Хасан, – сказала серьезно Чин-Коу, – также очень сильный и пылкий.

Внезапно обе женщины захихикали, и вскоре их хихиканье перешло в веселый громкий смех.

– Спасибо за одежду, – сказала Виндра, когда они снова были в состоянии говорить. Отбросив в сторону покрывало, она поднялась с постели. Чин-Коу помогла ей одеться, хотя ока и не просила ее об этом, и, когда Виндра оделась, она сказала:

– Пойдем. Мы выпьем бокал вина и поговорим о мужчинах, тиграх и других странных животных.

Когда кхитаянка открыла рот, чтобы что-то сказать, дикий крик пронесся эхом по дворцу, перекрытый криками людей и звоном стали, ударяющейся о сталь. Чин-Коу схватила Виндру за локоть.

– Нам надо скорее спрятаться.

– Спрятаться? – возмущенно воскликнула Виндра. – Это мой дворец, и я не буду забиваться в нору, как заяц.

– В тебе говорит глупая гордыня, – сказала маленькая девушка. – Подумай о том, какого рода бандиты атакуют твой дворец. Неужели ты думаешь, что твоя «голубая кровь» защитит тебя от них?

– Да, ты права. И ты тоже подвергаешься опасности. Даже бандиты знают, что за тебя (и за твою сестру тоже) может быть получен выкуп, как только они узнают, кто я такая.

– Узнают, кто ты такая, а? – раздался голос от двери комнаты, и Виндра подскочила от ужаса.

– Кандар! – выдохнула она. Гордость помогла ей стоять прямо и с вызовом, но она не смогла удержаться от того, чтобы не отступить на шаг в сторону, когда князь, с жестокими, холодными глазами, ввалился в комнату, сжимая в руке окровавленную саблю. Позади него в коридоре теснились солдаты в шлемах и тюрбанах, держа в руках окровавленное оружие. Он наклонился и поднял с пола вуаль, которую она надевала во время танца, и задумчиво помял ее в руках.

– Возможно, ты считаешь себя знатной женщиной, – сказал он. – Возможно, что ты даже являешься знаменитой леди Виндрой, хорошо известной за свой острый ум и блистательное общество знаменитых поэтов, художников, философов и знати, которые собираются в ее дворцах? Ну что ж, всем уже давно известно, что леди Виндра пала жертвой в Гимелеях, когда дикий варвар украл ее, возможно, навстречу ее гибели или рабства.

– Что ты можешь получить от этого фарса? – требовательно спросила Виндра, но ее слова оборвались, когда она увидела, что шестеро покрытых вуалью женщин, одетых в плотные сари из шелка, вошли в комнату. И вместе с ними в комнату вошел Пританис. Ухмыльнувшись, немедиец облокотился спиной к стене и скрестил руки на груди.

– Боги добры сегодня ко мне, девка, – сказал он, – так как я нашел в Гвандиакане никого другого, как самого князя Кандара, которому было весьма приятно узнать о местонахождении некоей женщины недалеко от него. За безымянную шлюху был предложен целый увесистый кошелек с золотом – со ста золотыми! – и я мог только согласиться и принять его щедрость.

Раздражение мелькнуло на лице Кандара, но в целом было очевидно, что он даже не обращал внимания на присутствие Пританиса.

– Подготовьте ее, – приказал он. – Подготовьте их обеих. Я не откажусь еще от одной мелочи, когда ее приносят мне на подносе.

– Нет! – вскрикнула Виндра. Она извернулась, чтобы убежать, но прежде чем она успела сделать три шага, три женщины в вуалях бросились к ней и повалили ее на пол. Уголком глаза она заметила, что остальные три женщины удерживали Чин-Коу. Отчаяние заполняло ее душу. Отчаянно, зная бесполезность своих попыток, она все же сопротивлялась, но женщины держали ее в руках, срывая с нее остатки одежд с уничтожающей ее гордость легкостью. Даже когда она оказалась полностью обнажена, они не дали ей возможности встать на ноги и потащили по полу свою извивающуюся жертву, бьющуюся в отчаянных попытках высвободиться. Они силой поставили ее на колени у ног Кандара, и его пристальный взгляд пронзил ее и пробрал холодом до костей, подавляя ее последнюю попытку к сопротивлению. Чин-Коу стояла в таком же положении рядом с ней, тоже обнаженная и всхлипывающая от ужаса, но Виндра не могла отвести глаз от Кандара.

– Тебе это так даром не пройдет, – прошептала она. – Я не какая-то безымянная...

– Ты и есть безымянная, – щелкнул он ее, как бичом, своими словами. – Я уже сказал тебе, что леди Виндры больше нет (он медленно закрепил вуаль на ее лице крошечной серебряной застежкой)... а вместо нее появилась новая наложница, новое добавление к моей пардхана. Я думаю, что я назову тебя Мириам.

– Твоя сестра, – выдохнула Виндра. Ей было нетрудно танцевать с вуалью на лице, но сейчас ей, казалось, было тяжело дышать. – Я освобожу Алину. А...

От его сильной пощечины ее лицо дернулось влево.

– У меня больше нет никакой сестры! – прорычал он.

– А как насчет моего золота? – внезапно потребовал Пританис. – Девка теперь твоя, и я хочу получить свою оплату.

– Разумеется.

Кандар снял кошелек с пояса и швырнул его в руки безносому.

– Теперь ты удовлетворен?

Пританис жадно раскрыл шелковые завязки кошелька и высыпал с десяток золотых монет себе на ладонь.

– Я удовлетворен, – сказал он довольно. – Если бы только Конан мог видеть...

Его слова оборвались стоном, когда сабля Кандара вошла ему по рукоять в грудь. Золото со звоном посыпалось на пол, когда он схватился за лезвие обеими руками. Кандар спокойно встретил неверящий, недоуменный взгляд немедийца.